52-летнего Анатолия Москвина, который прославился страшным образом — разрывал могилы умерших девочек в возрасте от трех до одиннадцати лет и делал из них «куклы» — врачи собираются из закрытой психиатрической больницы перевести на амбулаторное лечение. Медики посчитали, что «ученый-некрополист», как Москвин себя именует, находится в состоянии стойкой ремиссии. И после проведения судебно-психиатрической экспертизы собираются выпустить его на свободу.
Это сообщение вызвало большой общественный резонанс. О том, как может повести себя Москвин на свободе, мы поговорили с профессором, доктор медицинских наук, психиатром-криминалистом Михаилом Виноградовым.
Напомним, что в квартире и гараже нижегородского ученого — полиглота и краеведа Москвина, который знал 13 языков, были найдены 26 мумифицированных тел девочек. Эту жуткую «коллекцию» ученый собирал на протяжении десяти лет. Выкапывая тела детей, он выдерживал их в специальном составе и делал из них кукол. Свои действия Москвин объяснял тем, что всегда хотел иметь дочек. С мумиями ученый разговаривал, пел им колыбельные песни, устраивал праздники, покупал для них платья.
Экспертиза установила, что некрополист психически болен. Москвину поставили диагноз — врожденная параноидальная шизофрения. В 2011 году суд отправил его на принудительное лечение в психиатрическую клинику специализированного типа. И вот теперь, спустя 7 лет, медики хотят его отправить на амбулаторное лечение.
— Случай с этим ученым очень не простой. Он выкапывал похороненных девочек. Это тяжелейшая психическая травма для родных умерших детей, — говорит психиатр Михаил Виноградов. — Если его выпустят, он, безусловно, возьмется за старое. Наши больные никогда не отказываются от своих сверхидей. Как уследить за ним? Не приставишь же к нему санитарку или медбрата.
— А если он будет постоянно пить лекарства?
— Таких приступов не будет. Но дело в том, что такие больные не хотят пить психотропные препараты. Поэтому психиатры и фармакологи разработали лекарства пролонгированного действия, которые вводятся с помощью укола. Его действия хватает на месяц, а то и в два. И никто из окружения на работе не догадывается, что имеет дело с психически больным человеком. Но надо следить, чтобы он каждый раз приходил получать свою долю лекарства. Тут возникает вопрос, насколько участковый психиатр будет внимательным, насколько часто он будет навещать своего пациента на дому?
В данном случае этого больного вместо амбулаторного лечения лучше было перевести в специальное психиатрическое учреждение, где существует довольно свободный по сравнению с больницей режиме. Там больные могут гулять на большой территории, заниматься любимым делом. А ограничение там только одно: не покидать территорию без специального разрешения.
— Можете привести подобный пример из своей практики?
— Международный центр в Дубне возглавлял известный ученый, академик. У него случались приступы, когда его соратники вынуждены были вызывать санитаров и вести его в больницу имени Кащенко, сейчас это Алексеевская больница. Я говорю об этом свободно, потому что жена после смерти ученого опубликовала книгу, в которой назвала его имя и должность. Она есть в свободной продаже. Этот академик бесчисленное количество раз был принудительно госпитализирован, потом выходил и вел интереснейшие научные разработки.
В советское время в больнице имени Кащенко было отделение, которое врачи, шутя, называли «академическим». Там были собраны профессора с психозами, академики, кандидаты наук, начинающие ученые, когда у них возникали приступы болезни. Вне обострения они были вполне адекватными людьми, имели семьи, занимались научной работой, проводили крупные исследования. Сейчас такое отделение есть в Центре психического здоровья.
Диагноз таких людей — шизофрения, расшифровывается как «расщепление ума, мышления, мысли». С одной стороны, это необычайно талантливые люди, с другой — у них есть особенности в поведении, которые заставляют врачей за ними постоянно наблюдать, держать их под контролем и даже принудительно госпитализировать.
В период, когда приступ заканчивается, они возвращаются к своей основной профессиональной деятельности. Но за ними нужен глаз да глаз.
Подробно об истории Анатолия Москвина читайте в материале «Кукольник»: жизнь до и после суда»
