При аварии ракеты-носителя «Союз-ФГ» и аварийной посадке капсулы корабля «Союз-МС-10» 11 октября космонавт Алексей Овчинин и его американский коллега Ник Хейг испытали перегрузку в 6g. О том, что чувствовали их коллеги 35 лет назад при аналогичном срабатывании системы аварийного спасения (САС) во время старта, «МК» рассказал один из членов экипажа корабля «Союз Т-10-1» Владимир Титов.
Напомним, что авария 35-летней давности не привела к жертвам именно благодаря сработавшей системе аварийного спасения экипажа.
— Расскажите, что вы ощутили в момент аварии?
— Мы этого не ожидали. Сначала все шло по плану: заправка, наддув, который запускается буквально перед пуском. И вот, секунд за 40 до старта, мы с Геной Стрекаловым ощутили две необычные вещи. Это были две волны вибрации корабля и ракеты. Первая стихла за 5-6 секунд. Так как мы садились в ракету при сильном ветре, подумали, что это он — причина колебаний. Потом примерно через 10-15 секунд пришла вторая волна. И на ее пике сработала САС.
При включении САС срабатывают пиропатроны и отрезают корабль от ракеты-носителя. Пироболты рвутся очень жестко, — звук такой, будто по кораблю со всех сторон бьют кувалдами. Но мы все-таки находимся в корабле, у которого довольно плотная обшивка, к тому же у нас шлемы и шлемофоны, так что «кувалды» бьют по ушам не напрямую. При этом мы понимаем, что это мощная автоматическая рука, которая спасает нас, работает четко по своему плану, и это немного успокаивает. Потом, когда все пироболты сорваны, включаются двигатели увода корабля от ракеты. Это 100-тонные пороховые двигатели, которые буквально отрывают корабль. Они работают всего 4 секунды, после включаются дополнительные двигатели разделения корабля от бытового отсека и головного обтекателя, и мы вырываемся вверх.
— На какую высоту?
— Примерно 1200-1500 метров. Дальше запускается циклограмма отстреливания парашюта: сначала отлетает крышка парашютной системы, затем выводится вытяжной парашют, затем тормозной, и, наконец, — основной купол. Приземление происходит самым обычным образом. Весь полет от момента срабатывания САС до посадки длился 5 минут 13 секунд.
— У вас не было после этого ссадин или синяков?
— Это невозможно — мы находимся в ложементах и при этом плотно закреплены в своих креслах. Удары воспринимаются, но не травмируют.
— Где вы приземлились?
— В четырех километрах от стартового комплекса.
— Какова же была перегрузка?
— Она возникла при включении 100-тонных двигателей увода капсулы на 1200-1500 метров. Поскольку у нас приборов нет, мы обратились после к конструкторам, и они сказали, что наша перегрузка составила 17 единиц.
— Как она действует на организм?
— Давит. Вдавливает тебя в кресло, как будто слон наступил на грудь.
— Во время тренировок до полета вам давали испытать 17g?
— Нет, эту силу мы ощутили на себе впервые. В условиях центрифуги в Центре подготовки космонавтов максимум, что мы испытывали — было 10g.
— Последствия от перегрузки были?
— Не было ничего. После таких ситуаций врачи, конечно, и давление меряют, и кровь берут, на всякий случай, но, к счастью, все обошлось.
— Как ваш напарник Геннадий Стрекалов отреагировал на это происшествие?
— Как командир экипажа я обязан был комментировать все, что с нами происходило. А когда мы сели, Гена мне говорит: «Как ты мог что-то говорить? У меня язык провалился. Я бы ничего не сказал».
— А как же вы смогли преодолеть эту силу притяжения?
— Плохо, когда в аварийной ситуации экипаж молчит. У нас была специальная программа, которая обучала общаться при стрессовых ситуациях. Например, во время свободного падения при прыжке с парашютом заставляли решать математические и логические задачи и записывать свои комментарии на диктофон.
И это привело к очень хорошим результатам. Алексей Овчинин тоже комментировал все, что происходило на борту в момент аварийной посадки «Союза МС-10».
— А что вы сообщаете в эти моменты? Неужели Земля сама «не видит» всего по телеметрическим данным?
— Помимо автоматики есть то, что она передать не может. Это человеческие ощущения: плавно — не плавно, громко-тихо, самочувствие членов экипажа.
— Общались ли вы после с создателям системы САС?
— Конечно! Конкретно тех, кто работал над чертежами, я не знал, но генеральному директору предприятия «Искра» Владимиру Сорокину позвонил, потом приехал к ним, пожал руки, и мы устроили торжественную встречу. Потом прошлись по производству, я посмотрел на людей, они на меня. Фирма эта делает много полезных вещей и для космоса, и для Земли.
