Мужской турнир на чемпионате мира по фигурному катанию в японской Сайтаме завершился невероятным рекордом: чемпион мира американец Натан Чен на 22,45 балла превысил мировой рекорд по сумме баллов за две программы, который несколькими минутами ранее обновил двукратный олимпийский чемпион Юдзуру Ханю, и, соответственно, опередил Ханю. Столь чувствительной оплеухи японец, оставшийся в этом поединке вторым, не получал еще ни разу в жизни.
С другой планеты: Чен и Ханю оставили российских фигуристов без медалей ЧМ
1 из 18
Победу одержал американец Натан Чен, который установил два мировых рекорда — в произвольной программе он получил от судей 216,02 балла, его итоговый результат составил 323,42 балла.
За день до начала заключительного финала чемпионата мира, когда вся Япония молчаливо переживала траур поражения в женском турнире своей юной звездочки Рики Кихиры, известный спортивный агент и продюсер Ари Закарян, с которым мы разговорились на катке, сказал: «Последние 20 лет я провожу в Японии довольно много времени в связи с целым рядом своих проектов и не устаю удивляться отношению страны к фигуристам и фигурному катанию. Когда Юдзуру Ханю катался в этом сезоне на этапе Гран-при в Москве, туда, чтобы на него посмотреть, приехало порядка пяти тысяч фанатов. Начался этот бум в 2006-м, когда Олимпийские игры в Турине выиграла Сидзука Аракава. Я постоянно наблюдаю за тем, как фигурное катание развивается в Японии в плане бизнеса, и могу сказать, что национальная федерация очень интересно и грамотно работает в этом направлении. Как только заканчивается очередной сезон, все японские фигуристы очень быстро ставят новые программы и с конца мая до середины июля обкатывают эти программы в шоу, причем со всеми элементами.
Много раз видел, как тот же Сёма Уно убивался на показательных о четверные прыжки, но продолжал их делать: со светом, без света, с переменным светом, в семь утра на тренировке… Там, где любой другой фигурист уже бился бы в истерике и истошно орал на окружающих, японцы беспрекословно делают свою работу. У каждого спортсмена есть персональный тренер по ОФП, который сопровождает своего ученика в шоу. Соответственно, каждый день фигурист с ним работает. При этом федерация фигурного катания совершенно спокойно реагирует, если кто-то из спортсменов хочет тренироваться в Америке или Канаде. Даже для личных тренеров это не является болезненной темой – они спокойно отпускают фигуристов к другим специалистам, справедливо полагая, что, если такой специалист дал спортсмену больше, чем тот может получить оставаясь в Японии, это все равно пойдет на благо страны.
Еще больше меня восхищают японские болельщики. Каждый год, когда проходит японский тур, я вижу одну и ту же картину: приезжают фанаты, покупают фигуристам подарки, причем эти подарки бывают нереально крутые – от кожаных сумок Луи Вюиттон до золотых часов. Надо видеть, как они упаковывают эти подарки. Люди тратят по нескольку часов, чтобы подобрать бумагу или ткань, чтобы она подходила по цвету, украшают эти свертки ленточками, наклейками, а потом просто опускают подарки в специальные огромные корзины, понимая, что тот, кто получит подарок, скорее всего, даже не будет знать, от кого он его получил. Самые дорогие билеты – это всегда первый ряд. Потому что, сидя в первом ряду, ты имеешь возможность передать подарок фигуристу лично в руки. В гостинице, где останавливаются спортсмены, фанаты стоят рядами с утра до поздней ночи. Иногда ночуют там. И это классно, когда в стране такое отношение к фигурному катанию…»
… Именно в такой обстановке проходил чемпионат мира. И, конечно же, Япония заслуживала того, чтобы в субботу увидеть триумф Ханю – раз уж это не получилось днем ранее у Кихиры.
Антураж вокруг мужского турнира как бы заведомо предполагал, что на пьедестале просто обязаны оказаться сразу два японца – Ханю и Сёма Уно. Двукратного олимпийского чемпиона, как и серебряного призера Игр в Пхенчхане, от крыльца отеля до автобуса сопровождал пеший полицейский кортеж из восьми человек (каждого – свой), что, конечно же, внушало благоговение. Болельщики теснили друг друга на трибунах, с вежливыми поклонами и таранной мощью пытались пробиться поближе к кумирам и скупали в ближайших торговых центрах желтых плюшевых Винни-Пухов. Сложно представить, что переживали остальные участники, оказавшиеся в этом логове плюшевых медвежат, мешки с которыми начали складироваться вдоль бортов еще до того, как начался турнир. Хотя вряд ли этот вопрос беспокоил японских фанатов. Они ждали часа икс. Девяти часов вечера субботы, когда на лед в сильнейшей группе должен был выйти Ханю.
У любой, даже самой невероятной легенды всегда находится свой прообраз. Юдзуру столько раз совершал на льду невероятное, что его давным-давно следовало бы канонизировать. Чего стоит один лишь только сезон-2014/15, который Ханю провел катаясь несколько месяцев с тяжелейшим сотрясением мозга. В этом состоянии он выиграл Финал Гран-при, чемпионат Японии, после которого перенес полостную операцию, вернулся на лед и серьезно травмировал лодыжку. Но даже это не помешало японцу поехать на чемпионат мира в Шанхай и стать там вторым, проиграв чемпиону немногим больше двух баллов.
В том сезоне мне было отчаянно жалко тренера Ханю – Брайана Орсера. Как раз тогда стало как-то очень очевидно, что вовсе не тренер, а сам спортсмен планирует собственную жизнь на льду и принимает решения. Иногда несовместимые со здравым смыслом. Хотя в случае Ханю точнее было бы сказать «с возможностями организма». Ведь уже тогда было ясно, что смысл существования японца на льду сводится к тому, чтобы что есть сил пихать свой вид спорта (а с ним и себя) на виртуальный Эверест, освещая путь собственным, выдранным из груди сердцем. Ну а то, что можно не дойти, замертво свалившись на полдороге, так что с этого? Издержки профессии, не более…
Что на самом деле случилось с Ханю в Сайтаме, мы, полагаю, до конца никогда не узнаем. Скорее всего, дала себя знать недолеченная и очень серьезная травма голеностопа – слишком характерно, в глубокий присед, Юдзуру приземлялся на лед, принимая нагрузку не на лодыжку, а на бедро. К своему финальному выходу он остался уже последней надеждой болельщиков: Уно, наошибавшись, отвалился за пределы пьедестала, оставив Ханю миссию спасать честь флага в одиночку.
Это получилось. Из своей программы олимпийский чемпион вытащил все, что мог, выполнив четыре четверных прыжка, и с трибун традиционным водопадом полетели желтые сладкоежки-медвежата. Но мед в их горшочках на этот раз был с горчинкой: своего выхода на лед ждал действующий чемпион мира Натан Чен, и Ханю не мог не понимать, что распорядиться золотом уже не в его власти.
С того самого момента, как Натан Чен сокрушительно проиграл короткую программу на Олимпиаде в Пхенчхане, завалив все три прыжковых элемента и улетев на 17-е место, его тренер Рафаэл Арутюнян больше не выглядел на соревнованиях довольным. Слишком глубокую рану нанес ему ученик, на которого тренер делал невероятно серьезную ставку, понимая, что довел спортсмена почти вплотную до золотой олимпийской медали. Тогда Чен сам себе создал проблемы, решив пойти ва-банк и оставить в короткой программе два самых сложных четверных – лутц и флип. Потом Арутюнян признался, что долго не мог прийти в себя.
Натану тогда не удалось искупить вину даже феноменальной – с шестью четверными прыжками – произвольной программой. Этой программой в Пхенчхане он впервые победил Ханю, но на чемпионат мира в Милан, где Чен впервые стал чемпионом, олимпийский чемпион не приехал.
В субботу Арутюнян прыгал у борта, сотрясая кулаками воздух, а Чен эталонно набирал баллы: четверной лутц, флип, тулуп, еще один тулуп – в каскаде. В процессе этой заочной расправы с соперниками было невозможно не думать о том, что именно у американца, а не у Ханю, в программе нет ни одного слабого места. И, похоже, одна великая эпоха стремительно летит к концу, чтобы уступить место другой, уже наступившей.
Чуть позже, уже успокоившись, Арутюнян скажет: «Я доволен. Очень. Возможно, впервые в жизни. Больше всего радует, что Натан предельно рационально и последовательно показал все то, ради чего мы работали с ним все эти годы».
