Политехнический колледж в Керчи, где в результате взрыва и стрельбы погибли 20 человек и почти 60 получили ранения, оцеплен. До глубокой ночи из здания выезжали «скорые», вывозя тела погибших. В корпусах продолжает работу спецгруппа следователей, которые прибыли из Краснодара и Москвы. Наш корреспондент передает с места событий.
На углу колледжа, около бордюра вырос импровизированный мемориал. Рядом с зажженными свечами и цветами сложены мягкие игрушки. Кто-то принес детские рисунки.
У ограды навзрыд плачет женщина. Старику, что пытается ее утешить, она сквозь слезы говорит: «У него же болело горло, сын просил оставить его дома. А я кричала – вставай, иди, называла его лодырем. Проявила принципиальность… Не прощу себе. Как теперь жить?»
Страшная картина случившегося теперь у многих стоит перед глазами.
— Как только стало известно о взрыве и стрельбе в колледже, мне позвонил друг из Севастополя. У него здесь училась девушка Амина. Зная, что я живу в соседнем доме, попросил ее разыскать и забрать, — рассказывает Даниил. – У корпусов колледжа уже стояли машины «скорой» помощи. Они забирали и увозили тяжелораненых. Во дворе были те, кому удалось выбраться из здания. Многие были в шоковом состоянии. Амина сидела, прислонившись к дереву, и смотрела в одну точку. Обуви на ней не было. На ноге был ожог. Девушка все повторяла, что у нее звенит в ушах.
Когда мы везли ее в больницу, она рассказала, что взрыв произошел во время перемены. Она с подругой вышла из аудитории и успела немного пройти по коридору, как вдруг увидела яркую вспышку, раздался взрыв. Взрывной волной ее отбросило в самый конец коридора. На несколько секунд она потеряла сознание. Потом все происходило, как в замедленной съемке. Оглушенная, Амина видела, как в нескольких метрах от нее неподвижно лежат тела ребят. Кто-то из раненых стонал. Как будто издалека пробивался голос подруги, которая просила о помощи. Пол был скользкий от крови. Все, кто мог передвигаться, выбирались на улицу самостоятельно. Кто-то прыгал вниз через оконные проемы, где уже не было стекол.
Повезли Амину сначала в одну больницу, но там шел прием тяжелораненых, которые все поступали, и поступали. Картина была страшная. Одна женщина, видимо, находясь в шоке, все повторяла: «У моей дочери татуировки были на руках, вы нашли их?»
В другой больнице все приемное отделение было забито ранеными студентами. В итоге мы развернулись и повезли Амину уже в платную клинику. На обожженную ногу она наступать не могла.
А колледж уже был окружен толпой народу. У здания стояли родители студентов. Не зная о судьбе своих детей, одни громко молились, другие в голос плакали. Многим женщинам было плохо, они задыхались. Медики делали им уколы. Здание уже в кольцо взяли военные. В колледже работали кинологи с собаками.
— Мимо нас в тяжелом обмундировании прошел сапер. Потом стало известно, что в одном из рюкзаков, который принес в колледж убийца, нашли еще несколько взрывных устройств, которые он не успел активировать, — говорит Николай, который живет в доме по соседству.
Компания молодых людей, собравшихся у оцепления, горячо обсуждает личность четверокурсника Владислава Рослякова, который устроил взрыв и массовый расстрел студентов. До меня доносятся реплики: «Как он мог такое сотворить? Молодой пацан, в армии не служил, у него нет никакой подготовки». «За ним кто-то стоял, его наставляли, снабдили тротилом».
Многие из тех, с кем я общалась у здания колледжа, уверены, что у Рослякова были сообщники. Были и те, кто описывал еще двух парней в белых футболках и берцах, которые якобы действовали заодно с убийцей.
— Вы видели, сколько в Керчи сейчас бронетехники и бойцов Росгвардии? Все школы и детские сады взяты под охрану, туда направили вооруженные наряды. На выездах из города стоят кордоны, все машины и автобусы досматривают, – убеждал меня местный житель, представившийся Алексеем. – Про сообщников ничего не говорят, чтобы не началась паника.
Собравшиеся у колледжа высказывали предположения, что Владислав не сам застрелился, а его застрелили. В сеть уже выложены фотографии мертвого Рослякова. «Видите, выстрел пришелся не снизу, в подбородок, как раньше писали, а в висок. Сам он не мог в себя выстрелить подобным образом», — говорят ребята, показывая мне на телефонах страшные снимки. Такими же конспирологическими измышлениями сейчас полны интернет-чаты.
Все потрясены случившимся. И у каждого свои догадки.
— А в колледж мог пройти кто угодно, — говорит, в свою очередь, один из собравшихся, Степан. – Я недавно, например, ища свою девушку, спокойно просочился через турникет мимо вахтерши. Рамки металлодетектора «пищали». Но они реагировали и на телефоны, и на связку ключей, на эти сигналы никто не обращал внимания.
В толпе обсуждают, где Росляков мог взять деньги, чтобы купить оружие. Мама его работала санитаркой в онкологическом диспансере, заработок у нее весьма скромный. Отец давно с ними не жил. Участия в судьбе сына почти не принимал.
Но тут же кто-то из собравшихся вспоминает, что Владислав Росляков был «башковитый», три первых года учился на повышенную стипендию, мог где-то подзаработать. Или мог воспользоваться микрозаймом, благо таких контор в Керчи сейчас «пруд пруди». Отдавать деньги он ведь не собирался.
Все, кого я просила рассказать о Рослякове, говорили одно: «Парень со странностями, тихий, незаметный. Последний год сильно замкнулся, стал нелюдимым. Жил в своем мире».
В качестве мотива преступления называют неразделенную любовь и «злых преподавателей», на которых парень ни раз жаловался друзьям.
Подростки говорят, что Владислав планировал массовый расстрел. Делился планами с одним из своих близких знакомых, но тот не предал этим «басням» особого значения.
Все подробности трагедии в нашей онлайн-трансляции
В колледже учились около тысячи человек.
— Погибли студенты, некоторым из них было только 15-16 лет, — говорит Алексей. – Нет теперь и двух преподавателей, заместителей директора школы. Также погибла диспетчер Людмила Александровна, которая составляла расписание. По некоторым данным, был застрелен еще один из кураторов.
У оцепления, между тем, я замечаю священника, который утешает плачущую женщину.
Произошла страшная трагедия. Люди сейчас, как никогда, нуждаются в духовной поддержке, — говорит отец Сергий. — Для нас в этот момент не важно, какая у человека национальность, какой он веры. Мы протягиваем руку помощи каждому. Одни наши священники по благословению Митрополита Феодосийского и Керченского Платона сейчас находятся около морга, другие в больницах, куда были доставлены раненые. Мы стараемся поддерживать морально родственников погибших детей.
В этой ситуации сложно что-то говорить, сложно наставлять, важно просто подойти, выразить соболезнование, обнять плачущего человека, чтобы немного уменьшить его боль. Мы считаем, что должны сейчас находиться там, где есть страдающие люди.
