Подорожание еды остается на повестке дня всех россиян. Пандемия коронавируса не сбавляет обороты, и волей-неволей потребители задумываются: хватит ли еды на всех. Какие продукты могут подорожать в первую очередь, столкнемся ли мы с их нехваткой и вероятен ли план раздавать еду бедным — об этом мы поговорили с первым зампредом Комитета Совета Федерации по аграрно-продовольственной политике и природопользованию Сергеем Лисовским.
фото: Наталья Мущинкина
— Насколько готовым подошел российский продовольственный рынок к нынешней аномальной ситуации?
— Впервые о создании современного сельского хозяйства заговорили в 1999 году. Однако в 2000-м в Минэкономразвития усомнились в необходимости развития отечественного АПК. В министерстве говорили, что своя птица нам ни к чему: все необходимое можно купить и привезти, и деньги есть. Часть чиновников придерживалась такой позиции вплоть до 2010 года. Только тогда они окончательно осознали, что свое производство продуктов нам необходимо.
За эти годы было проделано много работы, и сейчас мы готовы самостоятельно обеспечить страну продовольствием. Очень помогли государственные нацпроекты. Они дали большой толчок развитию сельского хозяйства. Даже при небольшой финансовой поддержке по сравнению с инвестициями в АПК в других странах предприятия могли совершенствоваться. И в настоящее время российский агарный сектор стал одним из двигателей отечественной экономики.
— Статистика фиксирует рост цен на продукты, в том числе социально значимые, в период распространения коронавирусной инфекции, а также падения нефти и рубля. Это неизбежное зло?
— В действительности цены у изготовителей практически не растут. Более того, есть крупные производители, например мясной продукции, которые готовы сделать на свой товар скидку на период пандемии. В то же время они уверены в том, что торговые сети не донесут эту скидку до потребителей. Все уступки аграриев уйдут в прибыль ретейлеров. В России, к сожалению, не существует механизма, позволяющего давать скидку напрямую потребителю.
При этом надо понимать, что, несмотря на развитие отечественного сельского хозяйства, мы остаемся в серьезной зависимости с точки зрения технологий. Более половины всего оборудования и технологических линий — это импорт. Западные партнеры торгуют с нами за доллары и евро. Получается, что сегодняшний рост себестоимости продукции провоцирует низкий курс национальной валюты.
Есть и другой фактор роста цен на прилавках. За то время, пока российские чиновники рассуждали на тему необходимости поддержки сельского хозяйства, наши специалисты отстали в развитии генетики, разведения животных, а также в семеноводстве и селекции. В результате по многим видам, например, овощей и фруктов, мы очень зависим от импортных поставок, которые выросли в цене из-за падения рубля.
Если брать овощную группу, то поставки такого товара в период межсезонья (апрель–июль) преимущественно шли из Египта, а также Ирана и Турции. Египет с Турцией временно приостановили экспорт. Остался Таджикистан и Узбекистан, откуда в Россию приходят в том числе картофель и лук.
Однако на пути поставок встал Казахстан. Страна блокирует транзит груза через свою территорию. На сегодняшний день поставки идут, но логистика усложнилась, что также отражается на стоимости товара для потребителя. По этой причине лук может вырасти в цене в два-три раза. Также рискует подорожать и картофель.
Но в первую очередь, продовольственная инфляция будет зависеть от курса национальной валюты.
— Насколько на текущее повышение стоимости продуктов повлиял тот потребительский ажиотаж на гречку и некоторые другие продукты, что наблюдался в начале режима самоизоляции?
— Любой ажиотаж влияет на стоимость товара. В любой стране и во все времена были и остаются спекулянты, желающие нажиться на потребительской панике. Между тем в россиянах живет генетическая память: война, годы тотального дефицита, запасы продуктов длительного хранения. Между тем, пока москвичи скупали в магазинах дорогую гречку, в Алтайском крае не знали, куда деть тот объем крупы, который у них есть.
Считается, что рынок в состоянии сам себя отрегулировать. Однако рост спроса всегда провоцирует подорожание продукции, и государство обязано осуществлять функцию мощного регулятора на таком чувствительном социальном рынке продовольствия. К сожалению, такой механизм так и не был выработан.
— Как вы относитесь к инициативе производителей, поставщиков и ретейлеров о необходимости введения продовольственных карточек для малоимущих?
— Возможность введения продовольственных карточек обсуждалась еще в 2009 году. На основе подобных систем, которые существуют в Европе и США, мы разрабатывали свой проект. Однако у инициативы было много противников. Оппоненты настаивали, что словосочетание «продовольственные карточки» ассоциируется у россиян с тяжелыми временами. И контраргументы типа того, что «карточка» — это просто слово, которое не вызывает подобных негативных воспоминаний, когда люди ей расплачиваются, не сработали.
В то же время такие карточки — это не только поддержка малообеспеченных граждан, но и отечественных товаропроизводителей в рамках ВТО. Например, Европа и США активно пользуются данной возможностью. Но, к сожалению, у нас пробить инициативу пока не удалось.
Примечательно, что работать над этой программой было поручено не Минсельхозу, что было бы естественно, а Минпромторгу, который, прислушавшись к мнению торговых сетей, «наложил лапу» на эту программу и предложил вариант распределения продовольствия через самих ретейлеров.
Тогда на реализацию проекта планировалось потратить около 300 млрд рублей. Между тем средняя торговая наценка сетей составляет 50%. Получается, что ретейлеры, предоставив в своих магазинах полку для распределения продуктов, автоматически получили бы половину от 300 млрд. Это неправильно. Были предложены другие способы распространения продуктов.
Допустим, есть в стране 3–4 крупных производителя растительного масла и 5–6 производителей сахара. Необходимо заключить с ними договоры на прямые поставки. Распределение должно идти не через торговые сети, а через другие реализационные системы. К примеру, доставлять продукты питания малоимущим даже в отдаленные регионы можно посредством почты.
Как только торговые сети и Минпромторг поняли, что проект уходит из-под их контроля, его заморозили.
Последние заявления о необходимости введения продуктовых карточек — уже третья попытка реализовать проект. К сожалению, сейчас такая инициатива направлена на поддержку ретейлеров за счет бюджета, под прикрытием социально значимых мотивов.
— Если программа продовольственной помощи малоимущим будет реализована, стоит ли включить в список нуждающихся тех россиян, которые лишись дохода из-за пандемии коронавируса?
— В этом нет никаких сложностей. Но проблема в том, что государство, стараясь случайно не выделить средств тому, кто не слишком и нуждается, создает серьезные препоны при распределении помощи в принципе. Поэтому многие соцпрограммы затухают, еще не успев начаться.
Расскажу на примере малого и среднего бизнеса, которому государство пообещало выдачу беспроцентных кредитов. Я общался со многими производителями, которые рассказывали, что не получили такой помощи. Они подали заявки, но им даже не ответили, получат ли они в принципе эти деньги. Чиновники федеральных министерств не особо торопятся выполнять получение президента.
По моему мнению, лучше «потерять» в деньгах и выделить помощь тем, кто на деле не очень и нуждается, а таких не больше 8%, но при этом облегчить процедуру получения для настоящих малоимущих.
— Могут ли потребители столкнуться с реальным дефицитом продуктов? Есть ли такие виды продовольствия, которые у нас находятся в зоне риска?
— В ближайший год нехватки продовольствия в магазинах точно не будет. В то же время переработчики столкнулись с серьезной проблемой. Уже есть примеры, когда заболевание одного сотрудника приводило к остановке всего производства из-за карантинных мер.
Одно крупное предприятие было вынуждено отправить на карантин 135 человек. Но руководство сталкивается с тем, что со стороны государственных структур не существует четкой формулировки, что такое карантинная группа, а также кто оплачивает вынужденный больничный и как это оформляется. Все обращения в госструктуры заканчивались словами: «смотрите информацию на сайте».
Дошло до смешного. Представитель Минсельхоза решила позвонить во все инстанции и получить ответы, при этом не представляясь. Ничего не вышло. Ее также посылали с сайта на сайт.
Оказалось, что бюрократия не дает возможности государству быстро принимать решения, это тормозит эффективную работу производств, которые могут приостановить производство социально значимых продуктов. И за подобное бездействие никто не несет ответственности.
— Торговые сети не успевают реализовать продукты, которые закупили в марте в период ажиотажного спроса. В результате им приходится за свой счет уничтожать скоропортящиеся продукты. Раздать еду нуждающимся не позволяет закон.
Поддерживаете ли вы инициативу торговых сетей — отдать еду в качестве благотворительности в дома престарелых и другие организации, занимающиеся распределением помощи нуждающимся? Считаете ли вы необходимым разрешить им на законодательном уровне, хотя бы на время пандемии, раздавать еду?
— Тут есть несколько острых моментов.
Во-первых, зачастую, проблему утилизации товара с почти истекшим сроком годности торговые сети хотят переложить на производителей. Ретейлеры пытаются перебросить на изготовителей обязанность по вывозу и уничтожению такой продукции, дабы избежать издержек. Если производитель отказывается идти торговой сети навстречу, ретейлеры начинают угрожать разорвать контракт на поставки.
Другая проблема — налоговая. Зачастую налоговые органы не дают торговым сетям такое списание товара засчитывать в убытки. Они считают, что если ретейлеры раздают продукты малоимущим, то это должно делаться из прибыли. Таким образом, на эту благотворительную помощь начисляют налог на прибыль.
Проблема не новая. Налоговики и раньше боялись, что недобросовестные торговые сети будут выводить на таком послаблении часть доходов из прибыли. Но сейчас, в условиях пандемии, освобождение ретейлеров от такого бремени могло бы помочь действительно нуждающимся. Эту проблему надо решать уже сейчас. Но при этом важно не допустить распределения продуктов с уже истекшим сроком годности.
— Как государство в нынешних условиях помогает АПК? Хватает ли этих мер?
— Надо отдать должное Минсельхозу, который очень оперативно включился в работу. Практически все суммы, которые были заложены в бюджете, аграрное ведомство готово предоставить и довело до регионов. Оперативно были оформлены кредиты на посевную кампанию и на оборотные средства. Все было реализовано достаточно быстро.
Зачастую проблемы есть в регионах. 18 областей до сих пор не подготовили регламент получения компенсирующих и стимулирующих субсидий со стороны федерального бюджета. Если регламент не принят областным правительством, то сельхозпроизводители не могут получить поддержку. В данном случае сами регионы должны быть более оперативными.
Сейчас Минсельхоз очень активно внедряет эффективные практики работы в период карантина. Существуют предприятия, которые, можно сказать, творчески подошли к защите своего производства. Например, кондитеры рассредоточили рабочие места, установили прозрачные перегородки между сотрудниками. Есть производства, которые договорились со своими сотрудниками и организовали временные общежития. Работа там ведется вахтовым методом. И такие практики распространяются на всю страну.
— Какой урон может нанести российским аграриям экономический кризис, вызванный эпидемией и падением национальной валюты?
— Все зависит от длительности кризиса. Рубль падал и раньше, а вот такая пандемия и массовая самоизоляция — впервые.
Могу предположить, что в чем-то это даже поможет российским аграриям. Сейчас все производители стали иначе смотреть на свои расходы и по-другому рассчитывать себестоимость товара. Работодатели также поняли, как важно иметь квалифицированный персонал. В кризисных условиях ситуацию могут спасти только профессионалы своего дела.
Если карантин в скором будущем закончится, такой опыт только укрепит российское сельское хозяйство. Самое главное, что сейчас абсолютно все осознали, как необходимо развивать отрасль. Только в таком случае можно быть уверенным, что граждане никогда не останутся без продовольствия.
