В советские времена одна популярная и смелая тогда газета опубликовала статью «Не надо елея». Речь шла о том, что к юбилею В.И.Ленина в детском саду устроили конкурс рисунков. Малышня должна была изобразить вождя пролетарской революции — на броневике, в кепке или без головного убора. Сами понимаете, что из этого вышло. Обхохотались не только воспитательницы и родители, но и малолетние художники. Автор публикации взывал: «Будем благоразумны!»
Неуемные восхваляльщики умиляются до слез: наш президент после Парада Победы не позволил своим охранникам затолкать 94-летнего ветерана, подошел к нему и душевно поговорил.
На той же церемонии президент — подумать только! — поднял оброненный ветераншей пригласительный билет и вернул его осчастливленной старушке.
Родилась (чуть погодя) еще и крайне удобная версия: охранники вовсе не теснили ветерана от главы государства, а напротив, предотвращали возможную траекторию непреднамеренного столкновения старичка с журналистом, который не видел, куда шел, и чуть не налетел на впоследствии обласканного президентом фронтовика.
Вдумаемся: есть ли повод для славословия и восторгов? Разве президенту не обязательны общепринятые нормы этики, и соблюдать их должны лишь простые смертные? Уступать места пенсионерам в транспорте, переводить их через улицу, помогать донести тяжеленные сумки?..
Впрочем, откровенность рассказа о происходящих вокруг главы государства мелочах — уже прогресс по сравнению с предыдущими закрытыми для публичного осмысления неразглашаемыми кремлевскими подробностями.
Попробуем вообразить, как повели бы себя в вышеобрисованной ситуации наши лидеры послереволюционной эпохи. Намеренно оставим в покое галантных царей. Они, как известно, расшаркивались перед дамами (и почтенными великовозрастными представителями обоих гендерных половин), а участников войн окрыляли наградами и бесплатными госпиталями. Николай II не гнушался сам налить себе чаю, чтоб не беспокоить камердинеров и работников дворцовой трапезной. Александр III посиживал на диванчике со своей мамкой-кормилицей и выслушивал ее упреки в злоупотреблении винопитием, причем не велел ее за это казнить, а добродушно отбрехивался. Эти демократические проявления были отменены вместе с наступлением социалистической эры, похерившей отсталые представления о нравственности. Стало нормой списывать на свалку тех, кто все силы отдал строительству нового справедливого общества и больше не мог участвовать в возведении светлого завтра (им назначали крохотные пенсии и переставали заботиться об их здоровье), а инвалидов ВОВ с полным на то основанием (чтоб истерзанным видом не отравляли настроение здоровой части населения) высылали из больших городов подыхать на окраины.
Итак, допустим, Ленин увидел: его соратника по антицарскому подполью волтузят Дзержинский и чекистская свора — как бы повел себя вождь мирового пролетариата? Надо думать, сказал бы что-то вроде: «Надо решительно размежеваться».
Сталин, конечно, поощрил бы расстрел врага народа (из «бывших»), который непостижимым образом затесался на Красную площадь. С помощью Берии он раскрыл бы большой шпионский заговор, чтоб остальным рядовым случайным гражданам неповадно было навяливаться в компанию советских небожителей.
Хрущев приказал бы лишить наглеца наград и званий, что повлекло бы разгон всех вооруженных сил во главе с маршалом Жуковым.
Добряк Брежнев спросил бы у своих референтов: где воевал девяностолетний бузотер? Если на Малой Земле — простил бы, если на периферийных фронтах — велел бы строго не наказывать, а направил бы в сумасшедший дом. А себе привесил бы на лацкан очередную геройскую звезду.
Горбачев бы призвал седовласого воина к перестройке и ускорению.
Ельцин налил бы чарку и сам же ее осушил, двинувшись мимо того, о ком призвал заботиться свое правительство.
То есть, как ни крути, нынешнее движение к демократичности налицо. Мы даже отчета себе не отдаем: как это много, когда глава страны не награждает себя цацками. Но именно поэтому не надо зряшного елея, проливаемого на простые неформальные человеческие черты.
Зад Трампа и букет Путина
Предпочтительны условия, при которых тебя никто не нервирует, не попрекает, не толкает под руку, а гладит по шерстке. Трамп не отказался бы от восхвалений и здравиц в свой адрес — в связи с каждым из предпринятых им провальных (в некоторых случаях) шагов. Но пресса и сенаторы терзают его. Мы тоже горазды критиковать соринки в чужом глазу. Однако они в нашей интерпретации разрастаются до размеров бревен. Не удалось гладко договориться с Ким Чен Ыном? Зато мило пощебетал с Ким Кардашьян. Вполне эквивалентная замена. (Экраны облетела картинка: Трамп по-хозяйски сидит, она, на птичьих правах, стоит. Хамство и невоспитанность с его стороны! Полнейшее неджентльменство! По его мнению, если он президент, то может в присутствии дамы не приподнять зад?)
Наш президент куда куртуазнее и галантнее. Не переносит российское посольство в Иерусалим, напротив, преподнес букет Меркель. И по этому вполне так себе, невыдающемуся эпизоду разразилась буря превозношений: ихняя западная толерантность негодует, дипломатический протокол нарушен, Меркель — не женщина, а канцлер, но наш ВВ продемонстрировал себя подлинным кавалером, не то что европейские приверженцы нетрадиционных меньшинств. То есть (в отличие от невоспитанных мужланов, соблюдающих протоколы, и бесполых существ, которым присуждают премии на песенных фестивалях) дал повод вновь себя похвалить, чем журналисты и воспользовались, не упустив шанс эту ситуацию раскрутить на все сто процентов, и даже с перехлестом.
А уж деловое общение с прежними и вновь избранными губернаторами… Об этих собеседованиях сообщается как об эпохальных вехах «на трассе движения нашей страны к светлым горизонтам»!
Да и так называемые «прямые линии», превратились во все большее расшаркивание перед мудрым правителем, в осанну непогрешимому кормчему.
Горькая правда
Сведущие люди рассказывают: Леонид Ильич Брежнев в последние годы правления относился к себе с трогательной заботой, говорил приближенным: «Меня надо беречь». И его берегли — до слез предупредительно и трепетно, водили под руки, сочиняли за него мемуары, что выглядело уже не только душещипательно, но и комично.
Упомянутые в начале этих заметок русские цари и вовсе являли собой пример неприкосновенности (увы, не для террористов), но дифирамбы сослужили им плохую службу. Уж лучше бы монархи добивались от подчиненных горькой правды — о том, что реформы по отмене крепостного права не идут, а революция 1905 года намекает на более грозные выступления против режима. Увы, цари предпочитали убаюкивание. И чтоб с них сдували пылинки. И получили собор на крови и Ипатьевский дом.
Утро туманное
Пробелы и огрехи имели место и при самовыдвижении кандидата, баллотировавшегося на самый высший пост. Оно произошло без фанфар и котурн, без приличествующего пафоса и подобающего гимна, можно сказать, под сурдинку. Как же так? Объявить о важнейшем, судьбоносном для страны и граждан событии?
Надо было нагнать важности, выпендриться, выкаблучиться и произвести сей акт торжественно — под перезвон курантов и хрустальных бокалов, — настал бы праздник для обитателей не избалованной приятными сюрпризами страны.
Не было не то что торжественного священнодействия (совсем неплохо, что от выспренности и пафосности постепенно избавляемся), а куража, столь необходимого для возжигания в унисон бьющихся сердец.
Празднуем по любому поводу. И без повода, лишь бы повеселиться. А тут — рутина… Для всех — и для власть предержащих, и для простых избирателей — сакральный миг обретения нового вождя (или подтверждения продления его полномочий) превратился в постылую эстафету традиционного возглашения здравиц.
По нынешним временам столь долго томить, тянуть, отсрочивать манну соизволения, согласия возглавить державу — все равно что удалиться в монастырь и вымогать у отчаявшихся, измаявшихся неизвестностью смердов: дотумкайте, наконец, и вышлите челобитчиков с нижайшей просьбой к сделавшему шаг в сторону от Кремля и трона царю! (Роль таких посланцев с успехом исполняли журналисты, на каждой пресс-конференции и при каждом удобном случае стоном стонавшие: «Ну, когда же? Когда вы нас осчастливите!?»)
И вот отпустило… Но зачем страдать и переживать из-за очевидно ясного? Не лучше ли задаться другими, более туманными вопросами? Например: что нас всех ожидает в случае продолжения подбора кадров «по старой дружбе» и назначениях на высокие посты по инерции?
