Да, да….всё это происходит наряду с пандемией, принятием поправок, выплатами и невыплатами, и наверное поэтому не так заметно на общем фоне сегодняшней непонятной обстановке.
Это произошло 22 июня, день который очень символичен наверное для всех жителей нашей страны, грузовой состав из немецкого Гронау доставил в Россию 600 тонн радиоактивного мусора. С начала 2020 года, по оценкам «Экозащиты», в Россию привезли более 3000 тонн ядерных отходов. Среди прочего это тысячи тонн обедненного гексафторида урана (далее ОГФУ). «Росатом» настаивает, что это не отходы, а ценное и безопасное сырье, которое в будущем может стать основой атомной энергетики, но у экспертов это вызывает большие сомнения: использовать это «сырье» еще никому не удавалось.
В Россию из Германии прибывают «урановые хвосты» — ОГФУ, побочный продукт производства топлива для атомных электростанций. Суда привозят отходы в порт Усть-Луги, оттуда они отправляются поездом в Новоуральск. Всего на АО «Уральский электрохимический комбинат», несмотря на протесты российских и иностранных эко-активистов, привезут 12 тысяч тонн этих «хвостов».
По оценкам Greenpeace, в России его уже накопилось 1,2 млн тонн на полигонах в Северске, Зеленогорске, Новоуральске и Ангарске.
В иностранных государствах, например в той же самой Германии, за хранение таких отходов нужно платить огромные деньги. Компании Urenco, поставляющей «хвосты» в Россию, захоронение 12-ти тысяч тонн ОГФУ на своей территории могло бы обойтись в 26,4 млн долларов. Хотя Greenpeace называет цифру в два раза больше, а именно в 48 млн долларов. Поэтому Urenсо старается экспортировать обедненный гексафторид в другие страны, причем никто, кроме России, в таких объемах «хвосты» не принимает.
«Мне не известно, чтобы кто-то еще принимал обедненный гексафторид урана в таких количествах. Предприятия могут перевозить вещество внутри своей корпорации между странами, но чтобы десятками тысяч тонн — о таком я не слышал. Почему везут к нам? Потому что нашли слабое звено, — объясняет эксперт программы «Безопасность радиоактивных отходов» и физик-ядерщик Андрей Ожаровский. . — Везти в страну, где нет аналогичных отходов, они не могут, потому что будет сразу все ясно. Повезут в какую-нибудь Эфиопию — скажут, что нашли бедную коррумпированную страну, чемодан денег дали какому-нибудь премьеру — и он разрешение подписал. А в России же есть «Росатом», который может напустить дыму и оказать прямое влияние на правительство. И снова интересы госкорпорации противоречат интересам общества».
Но это еще не всё….Теперь к немецким отходам добавятся ещё и французские. Не так давно «Росатом» и французская компания EDF заключили контракт по ввозу ОГФУ в Россию.
— Это способ избавиться от вредного и бесполезного вещества за чужой счет, говорит глава энергетической программы российского отделения Greenpeace Владимир Чупров. История с французским ОГФУ хуже немецкой, потому что из Франции в Россию повезут регенерированный уран (далее Регенерат) — более опасный и «грязный», предупреждает эколог.
«Регенерат — это тот же обедненный уран, но только в форме оксидов и прошедший через ядерный реактор. — Он более токсичный, «грязный», просто так его в руки не возьмешь. Его дорого использовать, а если не использовать, то нужно захоранивать как ядерные отходы, и для EDF это головная боль. «Росатом» же согласился очистить регенерат в России, дообогатить, и вернуть обратно. Во Францию уедет процентов десять продукта, а у нас останется оставшееся вещество и появившиеся в ходе очистки радиоактивные отходы».
Хотя в нашей госкорпорации говорят, что в России методы «обогащения» (вот именно обогащения) развиты лучше, чем в Европе, и на «СХК» из завезенного ОГФУ «выжмут» ценные остатки.
«Несведущие люди считают обедненный гексафторид урана отходом. Мол привезли из-за границы отходы и мы взялись их перерабатывать, что это за безобразие? Меж тем в ОГФУ большое количество фтора, который можно использовать, — Во-вторых, из обедненного гексафторида урана можно извлечь уран-238, который питает реакторы с быстрыми нейтронами. А это будущее всей атомной энергетики, потому что запасов урана-235 мало. Так что ОГФУ — это продукт совершенно не бросовый, это нужный продукт, который будет использован целиком со временем. Зря наши экологи суетятся» — считает 88-летний Геннадий Хандорин бывший директор «СХК», с 1990 по 2000 год.
Сотрудники российского Greenpeace рассчитали, что «Росатом» получит за переработку около 4 долларов за 1 кг ввозимого во Францию сырья. Не то чтобы большие деньги для госкорпорации. Не поможет сделка и спасти «загибающийся комбинат». А вот отходы от процесса останутся в России на сотни лет.
Зачем тогда «Росатому» сделка с такой сомнительной выгодой, глава энергетической программы российского отделения Greenpeace Владимир Чупров озвучивает два предположения. Первое — коррупционное: французская компания заплатила людям в руководстве страны, способным лоббировать исполнение контракта. Второе — о том, что атомщики рассчитывают создать новые рабочие места и накопить сырья, которое станет топливом для реакторов на быстрых нейтронах. Но даже если предположить второй вариант, столько ОГФУ стране просто не нужно.
Ранее Greenpeace запросил у «Росатома» статистику об авариях на производстве. Корпорация ответила, что это данные для служебного пользования и оглашать их отказалась.
Авторы статьи не входят в Greenpeace, однако очень любят родную природу, в любых её проявлениях, с её флорой и фауной, и даже огромными комарами в Сибири, и считают, что пусть лучше вот эти самые отходы, хотя можно их назвать и другим подходящим словом, но тогда статья не пройдет цензуру, ни коим образом не должны пересекать границу оттуда, пусть каждый радуется своим г…ном сам, извините за наш французский, но можем и на немецком.
Всем добра!
P.S. Справочно. За 71 год существования «Сибирского химического комбината» на производстве произошло около 40 аварий. По данным Томской телекомпании ТВ2, 4 человека в них погибли, еще 6 получили повышенные дозы облучения. Самый серьезный из подтвержденных инцидентов на «СХК» — авария в 1993 году. Тогда взорвался один из аппаратов по экстракции урана и плутония. «Когда прибыли на место, был шок, потому что половины здания просто не было, — вспоминал пожарный Олег Власюк. — Развалилось по вертикали почти пополам: одна часть выстояла, а другая лежала прямо на дороге».
Томску тогда повезло с погодой: ветер дул в другую сторону от города, к тому же шел ветер и снег. Жителям деревни Георгиевка близ Северска повезло меньше — поселение накрыло радиоактивным облаком. Соседнюю Наумовку облако обошло, если верить официальным данным. Однако селяне убеждены, что накрыло и их, а подтверждение тому — рост числа онкобольных среди жителей деревни. Всего же при аварии облучило 1946 человек, из них 1920 — ликвидаторы аварии.
Известно и о более крупных авариях. Например, в 1957 году в закрытом городе Челябинск-40, который сейчас называется Озерск, взорвалось хранилище высокоактивных радиационных отходов. Отравленным облаком накрыло территорию площадью в 20 тысяч м², а после его разнесло ветром на 300–350 км. Пострадавшую от аварии местность назвали Восточно-Уральским радиоактивным следом, часть этой территории остается отравленной до сих пор. Пострадали от аварии более тысячи военных, а около 10 тысяч человек из деревень рядом с Озерском пришлось пришлось эвакуировать.
