Ликованием закончился в Замоскворецком суде Москвы процесс по обвинению двух офицеров МВД в вымогательстве 45 млн рублей у экс-совладельца компании, издававшей журнала «Аэроэкспресс» Константина Жукова. Полковника Саида Ахмаева, старшего лейтенанта Лечи Болатбаева, а также других подсудимых — уроженцев Ингушетии Мовлади и Ахмеда Булгучевых и бывшего бизнес-партнера Жукова Евгения Каткова, суд признал виновными всего лишь в самоуправстве. Всем им были назначены штрафы по 50 тысяч рублей. Но и эти суммы выплачивать не придется — приговором суда дело прекращено в связи с истечением срока давности.
Уголовное дело получило широкую огласку, благодаря вмешательству главы Чечни. За Ахмаева и Болбатаева, принимавших участие в охране сенаторов и депутатов от республики (в том числе, Адама Делимханова), вступился Рамзан Кадыров. Он писал письма генпрокурору Юрию Чайки и председателю Мосгорсуда Ольге Егоровой, в которых утверждал, что оба офицера полиции «зарекомендовали себя с положительной стороны». Пока шло следствие, обвиняемые находились в СИЗО, но в суде, когда истек очередной срок их содержания под стражей, никто не заявил ходатайства о его продлении. Поэтому, на оглашение приговора фигуранты сидели не в «клетке», а в зале, рядом со своими адвокатами.
Обвинения против подсудимых выдвигались тяжкие — вымогательство в составе организованной группы. По версии следствия, Жуков и Катков затеяли совместный бизнес — в 2010 году Катков купил у Жукова 50% акций АО «Сетевое корпоративное агентство» («СКА»). Вместе они создали две компании, одна и стала издавать «Аэроэкспресс». Катков инвестировал в их развитие, как он утверждал, более 50 млн рублей. Но не получал доли от прибыли, а потом узнал, что большая ее часть оседает в компании, которую Жуков создал без него. Катков предложил разделить бизнес, Жуков предложил Каткову за его акции «СКА» 25 млн руб. Каткова эта сумма не устроила.
В июне 2016 года Катков вместе с другими обвиняемыми, якобы, договорились вынудить Жукова вернуть 50 миллионов рублей, которые, как они посчитали, были украдены. Для этого организовали встречу, на которой Ахмаев и Болатбаев предъявили Жукову поддельные удостоверения сотрудников Следственного комитета и заявили, что в Чечне против него возбуждено уголовное дело о мошенничестве. Чтобы «урегулировать» этот вопрос, Жуков должен написать долговую расписку на 45 миллионов рублей, которые он, якобы, задолжал Каткову, еще 5 миллионов рублей отдать «сотрудникам СК». Жуков расписку написал, но потом обратился с заявлением в полицию. По его утверждению, кавказцы угрожали и ему и его семье. Вскоре все пятеро обидчиков Жукова были задержаны и помещены под арест. Все они отрицали свою причастность к вымогательству. Но в ходе обыска у Болатбаева было найдено удостоверение, свидетельствовавшее, что он, якобы, занимает должность «старшего следователя отдела процессуального контроля за расследованием уголовных дел». О том, что удостоверение сотрудника СК показывал Жукову и Ахмаев, рассказал засекреченный свидетель обвинения. По его словам, на встрече в одном из баров в «Президент отеле», пришедшего туда Жукова при входе обыскали, отобрав ремень, диктофон и карточки, а Болатбаев, который является мастером спорта по борьбе, ударил потерпевшего ботинком в колено. При этом, как следовало из обвинения, роль братьев-ингушей состояла в том, чтобы устрашать Жукова, а Каткова — в том, чтобы оказывать на него «моральное и психологическое» давление.
Однако, в ходе процесса в Замоскворецком суде выяснились некоторые нестыковки. Выяснилось, что первым за помощью к братьям Булгучевым обратился как раз Жуков — они были его давними друзьями. А Катков, узнав об этом, призвал на помощь своего соседа Болатбаева и его родственника Ахмаева. А когда все четверо кавказцев встретились и обсудили между собой обстоятельства конфликта, то решили помочь Каткову.
Несмотря на это, представитель гособвинения заявил суду, что вина подсудимых в вымогательстве доказана и затребовал для них сроки от 7 до 7,5 лет.
А вот судья, рассматривавшая это дело, посчитала иначе. Во-первых, как следовало из оглашенного 6 ноября приговора, экспертиза показала, что когда Жуков писал расписку о том, что должен Каткову, то, судя по почерку, находился в нормальном состоянии, во всяком случае, как прозвучало в приговоре, «признаков необычного заполнения» этой расписки эксперт не установил. Во-вторых, не было доказано, что Жукову и его семье поступали угрозы, также, как и не доказано, что Болатбаев нанес в баре потерпевшему удар в колено. В третьих, написав три расписки с графиками погашения долга, ни на одну из встреч Жуков денег так и не принес, в частности, объяснив, что отдаст 5 млн. рублей, когда ему дадут кредит или получит деньги после продажи одной из компаний. Также суд установил, что Жуков продал Каткову 50 процентов акций, а также вышел из компании еще до встреч подсудимых в «Президент отеле». Поэтому, действия подсудимых суд посчитал правильно квалифицировать по части 1 статьи «Самоуправство». Также суд учел исключительно положительные характеристики подсудимых — об одном из полицейских, в частности, коллеги отзывались как об «отзывчивом человеке, хорошем отце и муже, надежном боевом товарище». И их жизненные обстоятельства также смягчили приговор — например, у Ахмаева один ребенок несовершеннолетний, другой еще не работает, студент. У него больная мать, а сам он ветеран боевых действий в Афганистане. А у Болотбаева — малолетние дети, двое из которых болеют, супруга болеет и сам он тоже не здоров. А еще один из подсудимых «занимается научными работами». Поэтому, как посчитала судья, для наказания подсудимых достаточно и штрафов. Но тут же отметила, что их нужно «освободить от уголовной ответственности в связи с истечением срока давности».
В зале суда, пока там находились журналисты, кто-то из адвокатов, видимо, на публику, озвучил, дескать, все равно такой приговор не реабилитирует подсудимых. Но на вопрос, намерена ли стороны защиты его обжаловать, ответ был «а что тут можно обжаловать?»
