Бывший футболист московского ЦСКА Евгений Алдонин в первом интервью после назначения на должность тренера в столичном «Торпедо» рассказал корреспонденту 365NEWS Михаилу Гончарову, какую роль сыграл Сергей Игнашевич в его приглашении в команду, вспомнил историю с Усэйном Болтом на after-party и поделился воспоминанием о несостоявшемся трансфере во французский чемпионат.
Помогу команде, если кто-то травмируется
— Вы постепенно привыкаете к новой для вас должности?
— Прошло всего несколько дней, привыкаю к новой для себя роли, к требованиям и правилам внутри команды. Видно, с каким профессиональным отношением выстроен тренировочный процесс в «Торпедо»: всё чётко, пунктуально и грамотно. Команда с большим желанием выполняет ту работу, которую мы им предлагаем.
— Принимаете ли участие в каких-то упражнениях, как, например, это делает Виктор Онопко в ЦСКА?
— Не думаю, что в этом есть необходимость. Пора уже уступить дорогу молодым. А мне всё своё внимание необходимо концентрировать на анализе, эффективности и целесообразности тренировочного процесса, набираться опыта и приносить максимальную пользу.
— Со временем планируете на своем примере показывать торпедовцам упражнения?
— Конечно, если кого-то будет не хватать или кто-то будет травмирован, то я буду принимать участие. Для этого, в том числе, и нужны помощники.
— Вы в хорошей форме, можно и на поле вернуться.
— Не думаю, что есть в этом целесообразность. Я уже свое поиграл. Теперь все внимание нужно концентрировать на тренерской работе.
— Когда самый обычный человек приходит на новую работу, внутри себя он чувствует, его это место или нет. Что ощутили вы?
— Я ощутил, что попал в привычную для себя обстановку. Футбол для меня — это не профессия, а образ жизни. Вернуться в большой футбол для меня большая радость, плюс возможность получения опыта и знаний, с большим удовольствием и интересом принимаю участие в рабочем процессе команды.
— Насколько сильное влияние оказал Сергей Игнашевич на ваш приход в «Торпедо»?
— Его роль основная. Мы долгое время были партнерами и в клубе, и в сборной. Нам комфортно друг с другом. Над предложением долго не думал, хотел попробовать себя тренером. Когда узнал, что мной интересуется «Торпедо», то был очень воодушевлен. Я посещал матчи команды еще осенью, постепенно знакомясь с возможностями игроков.
— Игнашевич – крутой тренер?
— Человек постоянно и каждодневно совершенствуется. То, как он видит футбол – это очень серьезно, детально и сверхпрофессионально.
— Ждать ли кого-то еще из бывших армейцев в «Торпедо»?
— Здесь не так нужно ставить вопрос. Главное, чтобы те игроки, которые приходят, работали на усиление, давали высокий уровень качества, и мы становились сильнее, а из каких клубов они придут, не имеет большого значения.
Усэйн Болт вел себя как обычный футболист
— Чем вы занимались после завершения карьеры?
— Поддержание формы, участие в ветеранских турнирах, работа экспертом на телевидении, ну и футбольная школа есть своя, несколько филиалов. Стараюсь уделять больше времени семье, помогаю жене с воспитанием малышей и, вообще, активно участвую в жизни своих детей.
— Основной доход приносила школа или есть еще бизнес-дела?
— Есть, но я бы не хотел заниматься саморекламой. Сейчас я полностью сконцентрирован на работе в тренерском штабе «Торпедо».
— У вас есть фото с Усэйном Болтом. Где вы его встретили?
— Это было во время чемпионата мира в России. Приехало много звезд, а после ветеранского турнира была after-party. Я сначала не поверил, что это Болт. Спросил у (Кевина) Кураньи, он сказал, что они друзья. Кевин его пригласил. Болт был очень общителен и открыт, вел себя абсолютно непосредственно в футбольной тусовке.
— Не обменялись контактами?
— Нет. Не вижу в этом смысла. Но я попросил его футболку, ведь он тогда играл за австралийский клуб. Болт – выдающийся спортсмен, космонавт легкой атлетики.
— Может быть его в «Торпедо»? Специалистом по физподготовке?
— Фантазировать можно о чем угодно.
Не хотел обидеть «Торпедо»
— Прочитал комментарии под постом в социальных сетях «Торпедо» про ваше назначение. Там есть положительные моменты, но в том числе присутствуют недовольные.
— Каждый имеет право на свое мнение. Но, если обращать внимание на все комментарии…
— Но это же настоящие болельщики и их мнение. Как не обращать?
— Я не хотел бы поднимать этот вопрос остро. Люди говорят, а нам нужно работу делать. Все крутится вокруг результата, если он будет, то разговоров соответственно становится меньше.
— Иногда болельщики провоцируют новых футболистов и тренеров, которые ранее играли за другие команды. Например, история с Онопко и его поцелуем шарфа.
— Не удивлен, что вы приводите этот пример.
— А есть еще одна ситуация, когда этим летом экс-спартаковцу Сергею Паршивлюку предложили поцеловать динамовскую эмблему, а он отказался, ответив, что уважение зарабатывается другим. К какой позиции склонны вы?
— Мой предыдущий ответ был в таком же ключе. Необходимо меньше болтать и больше заниматься делом, непосредственно работать с командой. Можно много говорить, но доказывать все равно нужно на поле.
— Когда вы были футболистом, в интервью у вас спросили об интересе «Торпедо». На что вы ответили: «Я это абсолютно не подтверждаю. Это просто смешно».
— Честно, это надуманное. Это был телефонный разговор, который я хотел как можно скорее закончить. Фраза по поводу «Торпедо» была проброшена. То есть речь могла идти о любой команде ФНЛ в то время. Вопрос был так задан: готов был я играть в ФНЛ? Я не был готов. Основная мысль – продолжить карьеру в РПЛ, а не обидеть «Торпедо».
После победы в кубке УЕФА, всей командой стали учить английский
— Некоторые футболисты ЦСКА после завершения карьеры остались в структуре клуба. Вам предлагали?
— Прямого предложения не было, но я не совсем был оторван от ЦСКА. Один из филиалов моей детской школы находится на базе армейцев в Ватутинках, так что связь с армейским клубом незримо присутствует.
— Самый опытный в ЦСКА — Игорь Акинфеев, но, может быть, команде не хватает еще одного «дядьки», который бы помогал молодым игрокам?
— Философствовать о том, чего не хватает ЦСКА, можно долго. Сейчас понятно, что команда молодая, но раскроют ли они свой потенциал, покажет время.
— Кто в ваше время был армейским «дядькой»?
— Нам дядька особо и не нужен был. У нас команда была в полном порядке. Основной состав ЦСКА в то время — это все игроки своих сборных. В той команде никого не нужно было подгонять. Главный «дядька» — (Валерий) Газзаев на бровке.
— В ЦСКА вы работали с Газзаевым, Зико, Хуанде Рамосом и Леонидом Слуцким. На кого бы из них вы хотели бы равняться в своей тренерской работе?
— Хочу придерживаться своей футбольной философии, но от каждого тренера, с которым работал, в любом случае приобрел бесценный опыт. Кто-то силён в мотивации и дисциплине, кто-то в организации тренировочного процесса, кто-то в тактике… Поэтому хотелось бы использовать лучшие качества каждого наставника, с которым довелось поработать.
— А конкретней.
— Ну, это же не картошка, которую в килограммах считают. В футболе нет рецепта чемпионства. Могут сказать: «Делай это упражнение и будем первыми», нет, все не так.
— Как работалось игрокам ЦСКА с иностранными тренерами? У обоих мало что получилось, и оба ушли после нескольких месяцев.
— Был языковой барьер. Переводчик все не переведет, но работалось хорошо. Мы, футболисты, старались выполнять все возможное, чтобы реализовать на поле их задумки. Но результаты были не те, которые желало руководство.
— Бразильцы стали себя чувствовать более расслабленно при Зико?
— Ничего подобного. С ними, конечно, он на одном языке говорил, но требования были такие же. При нем мы много играли в футбол, упражнения в основном были с мячом, чисто беговой работы было мало.
— Кто из иностранцев чувствовал себя уверенно? Кто-то говорил на русском?
— Чиди (Одиа) — один из немногих, кто выучил язык. Бразильцам тяжело было с русским языком. В ЦСКА всем иностранцам помогал и сейчас помогает Макс Головлев. Он настолько хорошо владеет несколькими языками, что ему не нужны паузы. Потрясающая память, синхронный перевод. Он постоянно был с ними, круглые сутки на связи, поэтому им и не было необходимости учить язык. Вагнер и (Даниэль) Карвальо могли что-то понять на русском и сказать.
— А русские ребята не обращались к Максиму, чтобы подтянуть языки?
— Помню, что был этап, особенно после Кубка УЕФА. Одним из инициаторов был, кажется, Игнашевич. Наняли преподавателя английского языка, и она к нам приезжала на базу.
— У вас были предложения перейти в Европу после победы в Кубке УЕФА?
— Конкретика была на уровне руководства, а со мной цифры не обсуждались. Интересовались мной, насколько помню, «Бордо», «Марсель». На тот момент — не лидеры чемпионата. Тогда я не воспринимал эту информацию. При завершении карьеры обычно приходят мысли, что можно было бы поиграть в Европе, но ни о чем не жалею.
Не вижу смысла себя в чем-то ограничивать
— Засекать таймер приятнее, чем бегать кроссы?
— Я бы не сказал. Для меня не проблема пробежать какой-то километраж.
— Многие спортсмены не всегда хотят, чтобы дети шли по их стопам, объясняя это высокой конкуренцией и нагрузками в спорте. Что вы думаете?
— Если у моего сына Артема возникнет желание заниматься футболом или другим видом спорта, я буду только за. Спорт делает человека дисциплинированнее. Главное, чтобы у него были талант и стремление.
— Чем занимается старшая дочь?
— Спортом меньше, чем творчеством. Она грезит сейчас режиссурой, активно занимается постановкой школьных мюзиклов.
— После окончания карьеры вы стали себя в чем-то ограничивать? Или, наоборот, можете позволить себе лишнего?
— Само собой, что футболисты после окончания начинают меньше тратить денег. Заработки уже не те, все логично. Что касается остального, то я не вижу смысла ни в чем себя ограничивать. Я вел всегда спортивный образ жизни, никогда не злоупотреблял ни в еде, ни с алкоголем. Предпочитаю наслаждаться жизнью, получая удовольствие от общения с родными, близкими и от любимой работы.
— Что себе может позволить тренер-Алдонин, в отличие от футболиста-Алдонина?
— Прежде всего, спокойный, рассудительный взгляд на жизнь и работу. С возрастом мы приобретаем опыт, умнеем и становимся мудрее. Можем дать совет, направить молодого футболиста, чтобы он не совершал лишних ошибок, а был предельно собран и профессионален. Мы, как молодые специалисты, должны показывать пример для нашей молодёжи.
