Наша коллега, корректор «Московского комсомольца» Алёна Бирюкова, оказалась в жуткой ситуации. Из-за ошибок суда и приставов девушка годами не может получить огромную сумму, которую обманом выкрал у нее человек, которого она много лет искренне считала лучшим другом.
Оказалось, можно стать злостным должником, не задолжав на самом деле ни копейки. Можно одним росчерком пера превратить взыскателя в должника, а реального должника-махинатора с тюремным сроком за плечами — в честного человека…
История Алёны Бирюковой смело могла бы войти в знаменитый киноальманах Леонида Гайдая «Не может быть!» Потому что не может столько всего свалиться на голову одному человеку. И не могут все винтики судебной машины дать сбой одновременно. Или могут?..
Сначала лучший друг крадет деньги, на которые девушка мечтает купить дом, чтобы перебраться из комнаты в коммуналке в Балашихе. Потом следователи упорно не хотят открывать на мошенника уголовное дело и пытаются доказать жертве обмана, что никакого обмана на самом деле-то и не было, а она вовсе не жертва преступления.
Затем судебные клерки допускают роковую ошибку в исполнительном листе, из-за которой взыскивать украденные миллионы становится не с кого. Финальная сцена в этой трагикомедии за приставами, которые меняют должника и взыскателя местами и пытаются получить деньги с самой жертвы мошенничества в пользу преступника.
«Заройте ваши денежки»
— С Дмитрием Розовым я познакомилась через Интернет в 2006 году, — вспоминает Алёна. — Между нами завязалась дружеская переписка. Потом мы встретились, подружились. Дмитрий очень располагал к себе. Через какое-то время я стала доверять ему. Даже больше, чем следовало.
Доверяла Алёна другу настолько, что согласилась отдать на хранение крупную сумму денег — около 10 миллионов рублей. Эти деньги Бирюкова выручила после продажи двух квартир в новостройках в Балашихе и Реутове.
Правда, поначалу девушка положила всю сумму в банк. Но потом засомневалась. Видимо, сказалась всеобщая нервозность на работе. Алёна тогда трудилась в крупном экономическом интернет-издании. Коллеги по цеху дни напролет обсуждали мировой финансовый кризис и строили прогнозы — один хуже другого. Прочили скорый крах всей отечественной банковской системы. Уверяли, что вот-вот рубль рухнет, деньги обесценятся, и народ вновь встанет в километровые очереди за сахаром и гречкой.
У Бирюковой от таких мрачных перспектив голова пошла кругом. Испугавшись за сохранность своих миллионов, она решила от греха подальше забрать накопления из банка. А так как Розову девушка верила как себе, о своих опасениях она сразу рассказала ему. Мужчина ее полностью поддержал, но заметил: хранить деньги в коммуналке еще опаснее, чем в нестабильном банке. Куда надежнее отдать всю сумму на хранение ему! Ведь у него отдельная квартира на улице Гиляровского, где он официально прописан и живет с престарелой мамой. Там не то что воры — муха не пролетит.
— Я поверила Розову и отдала ему деньги. Первое время регулярно приходила к нему и пересчитывала их. А потом как-то раз пришла, хватилась — а денег нет. Дмитрий долго мялся, не сознавался. А потом заявил, что то ли потратил, то ли потерял, — негодует Алёна.
«Волк с Уолл-стрит из Балашихи»
У самого Розова, если верить его показаниям в уголовном деле, совсем другая версия. На допросе у следователя Дмитрий рассказывал, что вовсе не он уговорил Бирюкову отдать ему на хранение деньги. Напротив, это якобы она сама отдала ему миллионы. Причем еще и хотела почувствовать себя настоящим волком с Уолл-стрит.
По версии Дмитрия, наслушавшись от коллег по экономическому изданию различных схем, девушка решила сыграть на разнице курсов валют. Благо, время для этого было подходящим — доллар, евро и рубль в 2009-м танцевали настоящую ламбаду и доводили до инфарктов даже самых бывалых биржевых трейдеров. Розов, судя по его собственным показаниям, понимал рискованность Алёниной задумки. Но все равно согласился. Дескать, тоже доверял как себе — редкое в наше время обоюдное чувство.
В итоге, как поведал Розов следователю, он фактически стал подручным Бирюковой. Она говорила ему, когда и в какие обменные пункты идти, а он брал в назначенный день и час деньги и мотался с ними (рискуя собой, между прочим!) по Москве, чтобы купить евро, доллары или рубли.
Несколько таких сделок прошли как по маслу. Но в один прекрасный день все вышло из-под контроля. Дмитрий — сам он не помнит, когда точно это было, — приехал в обменный пункт на Цветном бульваре, дом 17. При себе у него была вся сумма в евро — то ли 9, то ли 10 миллионов в переводе на рубли (тоже не помнит). Смысл очередной операции был в том, чтобы вновь перевести средства в отечественную валюту. Все, что происходило далее, очень похоже на кадры из любого фильма про банковских мошенников.
«Деньги были заказаны мною заранее. Но сотрудница обменного пункта сказала, что у нее в наличии только мелкие купюры по 500 и 1000 рублей, и предложила сложить их в непрозрачный пакет для денег. Мне это показалось странным, но я согласился.
Затем я заметил, что в помещение обменного пункта зашел странный незнакомый мне мужчина кавказской наружности. Я занервничал и поскорее забрал пакет с деньгами. Деньги я в помещении пункта не пересчитывал. Через несколько дней я взял пакет и поехал с ним в другой обменный пункт. Там выяснилось, что в пакете не хватает 4 миллионов 300 тысяч рублей». (Из протокола допроса Дмитрия Розова в качестве свидетеля.)
Однако искать преступников Розов не торопился.
«Писать заявление в полицию я не стал, так как боялся уголовной ответственности за проведение валютных операций», — пишет сердобольный друг потерпевшей в том же протоколе допроса.
«Обещанного семь лет ждут»
Когда вскрылась недостача, Алёна потребовала у Дмитрия расписку. И он ее дал. Правда, при пересчете денег выяснилось, что не хватает на самом деле не 4 миллионов, как уверял Розов, а пяти с половиной. Проворовавшийся друг объяснить, куда деньги дел, не смог. Но слезно умолял бывшую подругу не заявлять на него в полицию. А в расписке пообещал вернуть всё до копейки в течение трех-четырех месяцев.
Однако прошли и обещанные четыре месяца, и год. Деньги Розов не возвращал. В августе 2010-го у Бирюковой лопнуло терпение, и она пошла в полицию. Но следственный отдел ОМВД по Мещанскому району никакого криминала в ситуации не увидел. Стражи порядка отказались возбуждать уголовное дело. В отказном постановлении они написали, что «между сторонами усматриваются гражданско-правовые взаимоотношения».
Алёна, даже не будучи юристом, понимала всю абсурдность такого утверждения. Да, Розов дал ей расписку. Но для гражданско-правовых отношений нужно, чтобы кредитор сам дал деньги в долг. А она-то Дмитрию ни копейки не одалживала! Он просто втерся к ней в доверие, умыкнул деньги и потом еще несколько месяцев молчал как рыба.
Череда отказов и Алёниных жалоб на них растянулась на полтора года. Только 29 декабря 2011 года следователи все-таки возбудили дело по статье 160, часть 4, УК («Присвоение или растрата в особо крупном размере»). По этой статье преступнику грозит до миллиона рублей штрафа.
Алёне такая санкция показалась смехотворной. Ведь экс-приятель за ее счет обогатился на 5,5 миллиона. Но привлечь его даже к такой ответственности оказалось совсем не просто.
До 2016 года следствие регулярно приостанавливали. Из трех томов уголовного дела первый том — это сплошные постановления о приостановлении производства. Мотивировка умопомрачительная: «в связи с неустановлением лица, подлежащего привлечению к уголовной ответственности». То есть вот он, Розов. Жив-здоров, даже на допросы как свидетель ходит. Расписка его о том, что деньги взял и не вернул, — есть. Документы о том, что деньги действительно существовали, — ворох договоров купли-продажи недвижимости, соглашения Бирюковой с риелторами и так далее — есть.
Показания самого Розова о том, как ходил с этими деньгами по обменникам, а до того хранил их у себя в шкафу, куда их сама Бирюкова положила, — есть. А лица— нету.
Сдвинуть дело с мертвой точки удалось только в декабре 2015-го. Следователь вдруг разослал по московским банкам запросы — есть ли у гражданина Розова Дмитрия Валерьевича счета или кредиты. Оказалось, что есть счет в банке «Сосьете Женераль» — к тому моменту уже пустой. И кредитная карта в банке «Тинькофф» с лимитом в 64 тысячи рублей. К тому же выяснилось, что с момента хищения у Алёны средств ее «сердечный друг» умудрился разжиться «Инфинити М35» и открыл фирму, в которой числился директором.
До суда дело доползло только в 2016-м. Многочисленными жалобами Алёна добилась, чтобы Розова из свидетелей перевели в обвиняемые. Кроме того, его действия были переквалифицированы с присвоения и растраты на мошенничество в особо крупном размере — часть 4 статьи 159 УК. Максимальное наказание по этой статье — 10 лет лишения свободы и штраф до миллиона рублей.
Однако и здесь «лучший друг и благодетель» Бирюковой выкрутился.
— Уже в ходе процесса он женился на женщине с ребенком и усыновить его, — говорит Алёна. — Таким образом к моменту вынесения приговора у Розова появился иждивенец, который сыграл роль смягчающего обстоятельства.
В результате суд назначил мошеннику всего два года в колонии общего режима. Правда, гражданский иск Бирюковой, который рассматривался в рамках того же уголовного дела, в большей части был удовлетворен. С Розова были взысканы 5,5 миллиона рублей, которые «растворились» в его шкафу, а также 50 тысяч расходов на адвоката. Еще пострадавшая просила компенсировать ей моральный вред, который она оценила в миллион рублей. Но эту просьбу суд оставил без удовлетворения.
«От перемены мест слагаемых»
Дмитрий Розов сел в тюрьму, а Алёна стала ждать заветных денег. В суде ей сказали, что никуда нести исполнительные листы не надо — судебные клерки все отправят сами.
Но время шло, а денег как не было, так и нет. Девушка заволновалась: почему приставы ей даже ни разу не позвонили? А дошли ли до них вообще исполнительные листы?
Оказалось, что дошел только один — на 50 тысяч судебных расходов. Его Бирюкова разыскала по базе исполнительных производств. Второй — на пять с половиной миллионов — растворился так же, как и ее деньги.
— Я была в ужасе, — вспоминает Алёна. — Первая мысль: может быть, Розов дал кому-то взятку, чтобы лист потерялся? Но потом решила сама во всем разобраться.
Я поехала в Даниловский отдел ФССП. На приеме у пристава я посмотрела исполнительный лист на 50 тысяч и чуть не упала в обморок. В документе была куча ошибок! Отчество Розова, дата рождения, паспортные данные — всё неправильно.
Куда смотрел сотрудник суда, который такое напечатал? Немудрено, что приставы не смогли взыскать даже такую маленькую сумму. С кого взыскивать? Должника, который указан в листе, просто не существует в природе! Или, может, и существует, только вот мне этот человек точно ничего не должен.
Алёне вновь пришлось идти в Мещанский районный суд, просить дубликаты исполнительных листов: одного взамен утерянного и второго с исправлением ошибок.
Но выправить новые документы для приставов — дело небыстрое. Вопрос, давать лист или не давать, решается в судебном заседании, а до него еще надо дожить.
Чтобы не тратить зря время, девушка продолжила искать свои потерянные бумаги на пять с половиной миллионов. И нашла. И вновь испытала такой шок, который, пожалуй, по силе перекрыл даже эмоции из-за пропавших денег.
— Мне пришел на электронную почту ответ из Отдела судебных приставов по Центральному округу, — Алёна пытается говорить спокойно, но то и дело срывается то на смех, то на слезы. — Они отыскали мой лист. Но почему-то в нем должником числюсь я! А Розов — взыскатель! То есть я ему теперь еще и должна, по их мнению, пять миллионов! Что мне теперь со всем этим делать?
Вот дословный ответ приставов на письмо Бирюковой: «В ответ на Ваше обращение сообщаем, что в ОСП по Центральному АО №3 УФССП России по Москве поступил на исполнение исполнительный лист №фс 017449649 от 19.12.2016, выданный Мещанский районный суд по делу №1-284/2016, вступившему в законную силу 08.12.2016. Предмет исполнения: задолженность в размере: 5 500 000 руб., в отношении должника: Бирюковой Алены Анатольевны (далее паспортные данные — «МК»), в пользу взыскателя: Розова Дмитрия Валерьевича (далее паспортные данные — «МК»)…» То есть на основании этой ошибки (хочется верить, что случайной) исполнительное производство возбуждено уже против Бирюковой.
В этом месте очень хочется написать, что Алёне приснился страшный сон, а на самом деле у нее все отлично. Увы, этот кошмар происходит наяву.
***
Сейчас Алёна оспаривает ошибочный документ в суде. Параллельно она вынуждена работать на двух работах. Только так, с рабочим днем по 16 часов в сутки, она может сводить концы с концами и прокормить себя и домашних питомцев. Многолетняя нервотрепка и судебные тяжбы в буквальном смысле превратили цветущую девушку с ярко-рыжими волосами в бледную изможденную тень.
— Я в прямом смысле на грани выживания, — говорит Алёна. — Я была вынуждена выписаться из комнаты в коммуналке в Балашихе, так как мне просто нечем за нее платить. На лето я сняла в Подмосковье дачный домик, но в нем нет отопления и уже сейчас по ночам безумно холодно. Я уже никому и ни во что не верю…
МНЕНИЕ ЭКСПЕРТА. Тарас Котосин, адвокат:
— В данной ситуации, во-первых, необходимо сконцентрироваться на продолжении исполнительного производства, используя все права, предоставленные законодательством об исполнительном производстве.
Следует наладить взаимодействие с приставом, чтобы он предпринял максимально возможные действия по взысканию денежных средств, обращение взыскания на оставшееся у должника имущество, ограничение ему выезда за границу, поиск счетов должника и арест средств на них.
Во-вторых, необходимо проанализировать незаконное бездействие и действия пристава по этому делу. Надо понять, чем вызваны такие действия пристава, был ли в них умысел. С учетом анализа документов выработать стратегию по привлечению к ответственности конкретного судебного исполнителя, признанию бездействия незаконным и взысканию компенсации морального вреда, возмещению убытков за нарушение права на судопроизводство и исполнение судебного решения в разумный срок. То есть исполнительное производство необходимо продолжить.
И одновременно на основе анализа документов определить дальнейшие действия по взысканию компенсации за незаконные действия и бездействие государственных служащих.
