Автор МК в Карелии Елена Литвин выложила у себя на странице ВКонтакте глубокий философский текст. Наше издание спешит поделиться им со своими читателями
«Ну вот и все, младший ребенок закончил школу.
У обоих детей в аттестатах сплошные цифры «пять».
Никогда не гналась за медалями, почетными грамотами и благодарственными письмами, у меня есть своя незыблемая шкала расчета ценности объектов реальности, и чужие оценки, какими бы экспертными и титулованными авторитетами они не давались, для меня мало что значат. Я в принципе не люблю никаких сравнений, соревнований и иерархий, для меня это что-то из разряда про доминирование и внутривидовое толкание локтями, а не про реальную значимость и достоинства. Но цифра пять красивая, и подобный «монохром» в аттестате это красиво и… греет родительское тщеславие, греет, чего уж там, ничто человеческое не чуждо и мне.
Не будь этих рядочков из пятерок — моего существования это ничуть бы не омрачило и нисколько не изменило бы моего отношения к детям. Мои дети это лучшая версия меня, а я, вроде, далеко не худший экземпляр нашего донельзя странного вида. Дочь и сын — праздник для моих глаз, праздник для моего мозга, праздник для моих души и сердца. Я горжусь, любуюсь и восхищаюсь своими детьми, и абсолютно заслуженно, там есть чем гордиться. Это мое достижение и заслуга во многом: «вложить всю душу» — это называется именно так.
Дети еще не встали на крыло, только встают, но гнездо уже опустело. Этап завершен, родительский долг выплачен, садись, пять.
Пять-пять, точно пять. Похоже, даже с плюсом.
Младший брат с женой уезжают жить в Аргентину. На край света. Вообще-то, они путешественники. Почти полгода кочевали, изъездили всю «нашу», бывшую советскую, Азию. Айтишники, работать они могут из любой точки мира. Вот они и работали — днем. А на выходных исследовали новые места, наслаждались пейзажами, напитывались красотой, покоряли горы и пустыни. Для них, да и для нас всех, это дело привычное, мы сейчас в семье шутим, что детям следует поспешить начать брать уроки аргентинского танго и учить испанский, чтобы к поездке в гости к любимым дядьке с тетушкой быть во всеоружии.
Брату и невестке кажется, что у них есть веские причины для переезда. Я не до конца согласна с приводимыми ими аргументами и уверена, что я не неправа. Но принятое ими решение уважаю, нервы не треплю, жилы не тяну, плешь не проедаю, кровь не пью, истерик не закатываю, своим новым статусом не злоупотребляю и деспотичную главу семейства не включаю, — чего в девяноста девяти подобных случаях из ста младшему брату было бы не миновать. А когда придет время, без промедлений полечу нянчить и буду лучшей тетушкой для долгожданных обожаемых племянников.
Но пока, на данный момент… Это тоже завершение определенного этапа. Сестринский долг отдан, садись, пять.
После долгой страшной болезни не стало родителей. Пять лет кромешного ада, которого не пожелаешь и врагу, а, неизбежно становясь с возрастом мизантропом и социофобом, желать зла врагам волей-неволей с годами научаешься от души, с гаком.
Пять лет жизни на разрыв между двумя странами, между двумя городами, между двумя корпусами мединского центра — «маминого» онкологического и хирургического, в котором отец последние годы проводил больше времени, чем вне его стен — диабет, гангрена стопы, ампутация за ампутацией. Четыре месяца двадцать четыре на семь рядом с матерью с терминальными метастазами в головном мозге. Не каждый подготовленный сотрудник хосписа справится, а их этому учат.
Уход родителей это боль, которую уже, как ультразвук, наверное, и не воспринимаешь. Скорее, это похоже на онемение. Любопытно, кстати, что русский язык называет одним словом потерю дара речи и чувствительности. Организм уже не пытается что-то тебе сказать. Все равно ему не докричаться.
Родительский дом продан, общий памятник — не совсем то, что я хотела, но довольно стильный — на родительских могилах установлен. Ты смотришь на немыслимые на надгробном камне лица и вспоминаешь о том, как, отлучаясь куда-то по делам, мама каждый раз говорила тебе, старшему ребенку в семье: «Остаешься за главную!». Что ж, теперь ты не понарошку за оную. И вот это уже точно оно — как оно есть. Завершение этапа. Дочерний долг исполнен более чем, и это уже даже не выпускной экзамен, это олимпиадный уровень, за такое в ВУЗы берут вне конкурса.
Осенью мне сорок пять. Рубежный возраст — также вроде как нечто, после чего как бы некий новый этап.
Сын окончил школу и я тоже выпускница.
Школа жизни закончена.
Отныне тебе в ней преподавать».
Ссылка на страницу нашего автора в соцсети ВКонтакте
