Россия готова к совместной работе по редкоземельным металлам с зарубежными партнерами, не только с США. С этим заявлением Владимира Путина пересекаются слова его американского коллеги Дональда Трампа, прозвучавшие на встрече с журналистами в Белом доме: «У них есть очень ценные ресурсы, которые мы можем использовать». Сами по себе эти два месседжа внушают определенный «геополитический» оптимизм, но возникает ряд вопросов. Какие реальные шаги последуют? Какие видятся препятствия и какие выгоды для государств?
Фото: ru.wikipedia.org
«Россия является одним из безусловных лидеров по запасам редких и редкоземельных металлов… Мы с удовольствием работали бы совместно с любыми иностранными партнерами, в том числе с американскими», — заметил Путин в телеинтервью, проведя накануне совещание по развитию отрасли редкоземельных металлов. По его словам, Москвы не касается соглашение между Вашингтоном и Киевом по таким металлам, но их запасы украинской стороне следует подтвердить. Президент также предложил запустить совместный с американцами проект по добыче алюминия в Красноярском крае, предполагающий строительство гидроэлектростанции и алюминиевого производства. «Здесь есть над чем подумать» — сказал он.
Перспективы действительно есть, и немалые, но хватает и проблемя. С одной стороны, Россия обладает богатыми (28,5 млн тонн, по данным Минприроды) запасами редкоземельных металлов (РЗМ), включая лантан, церий, неодим, иттрий, ниобий и скандий. Одно из ключевых месторождений – Томторское в Якутии, открытое в 1970-х. В Ловозерском массиве на Кольском полуострове добывает лантаноиды. С другой, несмотря на наличие ресурсов, страна не входит в число лидеров по добыче РЗМ. Главная проблема – отсутствие современных технологий по их переработке.
Всего же в группу РЗМ входят 17 химических элементов, каждый из которых уникален по своим физическим характеристикам. Обычно они не образуют самостоятельных месторождений, а присутствуют в виде примесей в других рудах. Название РЗМ связано с тем, что впервые их обнаружили в редких минералах. Поскольку их концентрация в месторождениях обычно низкая, это делает добычу сложной и дорогостоящей.
-Обладая уникальными свойствами, редкоземельные элементы задают вектор технологического прогресса и нового технологического уклада, — рассказывает в беседе с «365NEWS» ведущий эксперт Центра политических технологий Никита Масленников. – Это и новая энергетика, и новая робототехника, и многое другое. Заменить их нечем. К примеру, без европия не получить люминофоры для экранов телевизоров и мониторов. Неодим, диспрозий и терзий используют в производстве жестких дисков, смартфонов, наушников. Важные сферы применения – оборонная промышленность и аэрокосмическая отрасль. Без РЗМ не обходятся все развитые страны, хотя безусловным лидером на этом рынке является Китай, где сосредоточены основные месторождения и производственные мощности. Это создает зависимость других стран от одного поставщика.
Разумеется, редкоземельные металлы крайне важны для Соединенных Штатов. Да у них есть преимущество перед остальным миром по многим видам технологий, но, чтобы это лидерство постоянно удерживать, нужно располагать соответствующей ресурсной базой. Собственных запасов РЗМ американцам не хватает для решения этой задачи. Отсюда, кстати, возник трамповский сюжет с Гренландией. Отсюда и стремление получить доступ к украинским РЗМ. Ситуация с этим достаточно запутанная, поскольку значительная часть месторождений, на которые рассчитывают США, находится на новых территориях РФ. Перспективы сотрудничества Вашингтона и Москвы по РЗМ вполне реальны. Но в то же время они неотделимы от процесса мирного урегулирования на Украине, да и от других вопросов международной безопасности, стратегического партнерства, институциональной перезагрузки всей глобальной экономики.
-Нужно ли самой России взаимодействие с США по редкоземельным металлам?
-Почему нет? Важно ведь не только добыть и продать на экспорт, но и использовать у себя в стране. Это такая область, где от характера применения зависит масштаб добычи. Скажем, создание аккумуляторных батарей нового поколения для беспилотного транспорта не обходится без РЗМ. С ними же связана тема глобального потепления, минимизации углеродного следа. Эти задачи требуют совместных решений, взаимообмена технологиями, сырьем, принципиально иного уровня сотрудничества, которое сегодня чрезвычайно затруднено разными геополитическими обстоятельствами.
-Могут ли американские компании быть привлечены к проекту по производству алюминия в Красноярском крае?
-Думаю, это важно прежде всего для самой России – с точки зрения стратегии пространственного развития, создания новых производств в регионах. Что касается американских интересов, то для США это прямой выход на наш рынок. Но повторю: прежде всего, речь идет об укреплении позиций собственных производителей алюминия, которым сегодня, после ухода с европейского рынка, приходится выдерживать очень жесткую конкуренцию на рынках третьих стран, в основном Китая и Индии.
-Мы провозгласили курс на технологический суверенитет, опору на собственные силы. Нет ли здесь противоречия, не поступаемся ли мы принципами, адресуя Америке такого рода сигналы?
— Путин постоянно оговаривался, что невозможно всё делать самим, да мы и не стремимся к этому. Технологический суверенитет критически важен как составляющая национальной безопасности, поскольку он усиливает позиции страны на соответствующих рынках. Когда вы выходите на крупномасштабную сделку, то, как правило, исходите из своих суверенных интересов. И когда к вам приходят технологии, которых у вас нет, вы экономите время и средства, и в итоге остаетесь в выигрыше. Так что понятия «суверенитет» и «технологическое сотрудничество» вовсе не разделены какой-то железобетонной стеной.
