В первые годы СВО бойцы ЧВК «Вагнер» гремели на фронтах СВО так, что их «музыку» слышали даже за океаном. Но после гибели Евгения Пригожина всё изменилось — теперь за «оркестрантов» развернулась настоящая борьба в тылу.
О том, через что сейчас проходят вагнеровцы и с какими проблемами они столкнулись, в откровенном интервью «Царьграду» рассказала Екатерина Беркутова — заслуженный волонтёр, с первых дней спецоперации помогающая фронту. Сегодня она специализируется на оказании медицинской помощи тяжелораненым бойцам и знает ситуацию изнутри.
По словам Беркутовой, больше всего проблем с лечением и протезированием возникает у ветеранов ЧВК «Вагнер» — после смерти Пригожина они стали никому не нужны. Уязвимой группой являются также бойцы из ДНР и ЛНР, которые не входили в состав Минобороны, — для них не было предусмотрено бесплатное протезирование. Правда, сейчас есть положительные сдвиги — в январе 2023 года подразделения ДНР и ЛНР были включены в состав Минобороны. В то же время те, кто воевал до этого периода, не получают военную пенсию.
Беркутова обратила внимание на вопиющий факт. Часть тех, кто получил ранения и стал инвалидом, была оформлена как инвалиды гражданские:
«Они все так записаны, даже «вагнера». Получили увечья на войне, но считается, что это произошло в результате общего заболевания: как будто они на петарде подорвались или попали под трамвай. И на этом основании им не положены ни военная пенсия, ни страховые выплаты. Недавно всем тем, кто остался за бортом, вроде дали возможность исправить ситуацию. Разрешили изменить запись о том, что они получили инвалидность в результате «общего заболевания». Раненые рассчитывали, что им сделают запись о «военной травме». Но нет. «Общее заболевание» заменили на «помощь в зоне СВО». То есть они не воевали, а помогали — были волонтёрами».
Не все было ладно у «вагнеров» и с единовременными выплатами: за лёгкое увечье — 50 тысяч, за тяжёлое — максимум 500 тысяч (для сравнения, сейчас в Минобороны соответственно 100 тысяч и 3 миллиона, а если ранение повлекло инвалидность, то 4 миллиона. — Ред.). Правда, ЧВК «Вагнер» полностью делала им нормальные протезы и за свой счёт реабилитировала.
Но так было до смерти Пригожина.
«А когда его не стало, то всё и закончилось. Некоторые, кто на тот момент лежал в госпитале, вообще ничего не получили, потому что не успели документы подать. Вот мы ими и занимаемся: помогаем с протезированием, помогаем проходить бюрократические препоны, получать сертификаты на протезы и следим, чтобы сами протезы были нормальными», — говорит специалист.
Беркутова рассказала ещё об одной беде, которая касается как «вагнеров», так и военнослужащих Минобороны:
«Она заключается в том, что через полгода после ампутации им выдают протезы с постоянной гильзой и говорят: поезжай домой. А это вообще никак не возможно. Человек должен ходить с временной гильзой до года-полутора: ему протез трёт в разных местах, надо постоянно менять гильзы, подтягивать то выше, то ниже, так как культя постоянно худеет. Человек должен научиться нормально на протезах ходить! Но раненых инвалидов не хотят подолгу держать в госпиталях: не хочешь подписывать документ, что у тебя всё хорошо с протезом, тогда иди домой вообще без него. В итоге получается, что они берут эти протезы, но многие так на них и не ходят. Потому что не умеют».
Екатерина Беркутова — автор и руководитель фотопроекта «Парни из стали», одна из целей которого — изменить в обществе отношение к инвалидам войны. На фото: Алексей Тарынин (ЧВК «Вагнер») и Ильмира Багаутдинова (балерина Мариинского театра). Фотограф: Ксения Жаворонкова. Фото предоставлено Екатериной Беркутовой
По словам специалиста, нужны реабилитационные центры, где инвалидов учили бы ходить на протезах. Но их нет. Идеальным вариантом для нуждающихся могли бы стать онлайн-школы ходьбы. Но и здесь есть нюанс: стоимость такого обучения — 150 тысяч рублей. Вагнеровцу с пенсией 20 тысяч рублей это не по карману.
«Да, система выдачи протезов в стране сейчас уже хорошо отлажена. Множество частных центров делают протезы по электронным сертификатам, которые раненым выдаёт государство. Любой инвалид проходит обследование и получает от социальной службы электронный сертификат на протез. И потом каждые два года его должны менять. Могут даже выдать спортивные протезы в зависимости от конкретного вида спорта, которым инвалид занимается.
Но вот с обучением ходьбе в данный момент просто беда. Государство его не оплачивает, а это ведь основное, потому что если человека, особенно с высокой ампутацией двух ног, нормально не поставить на протезы и сразу не научить правильно выбрасывать ногу, для него всё печально закончится — у него позвоночник полетит», — констатировала волонтёр.
