Медицинские жгуты — одно из тех средств, которое может спасти человека и столь же уверенно сделать его инвалидом. Когда речь идёт об одной жизни, то разговор о риске кажется неуместным, интуитивно понятно, что пусть лучше боец потеряет руку или ногу, чем жизнь. Однако при рассмотрении на общегосударственном уровне картина меняется — внезапно выясняется, что от средства спасения бойцов может быть больше вреда, чем пользы.
ВЛАД ШЛЕПЧЕНКО
Специальная военная операция — один из тех конфликтов, в которых силы обеих сторон несут основные потери не от стрелкового оружия, а от поражения людей осколками и шрапнелью. Бывалые бойцы отмечают, что даже в ходе штурмов перестрелки случаются не так часто, как раньше: и мы, и противник предпочитаем выбивать врага ударами FPV-дронов, миномётов и артиллерии.
Кроме того, нормой стала эффективная бронезащита тела и головы бойцов, в результате в статистике поражения солдат повысился удельный вес ранений конечностей, которые обычно бронёй не закрыты. А такие ранения удобно и логично купировать с помощью различных жгутов — жёстких повязок, приспособленных для пережатия кровеносных сосудов, в том числе крупных артерий. Относительная простота и эффективность жгутов, их несомненная полезность для спасения истекающих кровью бойцов породила своего рода «культ жгутов» — жгуты накладываются без раздумий, когда надо и когда не надо. На эту проблему обратили внимание западные специалисты.
Успеть за 60 минут
Британское издание The Telegraph удивило статьёй, в которой отставной старший офицер медицинской службы ВМС США, капитан Ром Стивенс, прошедший кампании в Ираке, Афганистане и Восточной Африке, поделился с журналистами своими наблюдениями за тем, что происходит в подразделениях ВСУ, когда у них появляются раненые.
По его словам, из примерно 100 тысяч ампутаций, которые были проведены в украинских госпиталях, не менее 75 тысяч были вызваны неправильным наложением жгутов.
Я видел жгуты, которые оставались на несколько дней, часто при травмах, которые можно было бы остановить другими методами. Затем пациенту приходится ампутировать конечность, потому что ткани отмирают,
— отметил американский медик.
Стивенс отмечает, что украинских военных учат действовать по американскому медицинскому стандарту тактической помощи раненым в бою. Он разрабатывался на основании американского опыта 1990-х и 2000-х годов. Этот стандарт делает упор на использование жгутов как «лучший метод остановки опасного для жизни кровотечения».
В этом подходе был смысл, потому что в ходе операций в Ираке и Афганистане американцы могли проводить быструю эвакуацию раненых бойцов с поля боя по воздуху. Пострадавший солдат оказывался в руках хирургов на операционном столе менее чем за 60 минут.
Однако на Украине ситуация совсем другая: раненых вывозят по разбитым дорогам, под роями дронов, постоянными артиллерийскими ударами, зачастую им сутками приходится дожидаться эвакуации в тыл. В результате перетянутые жгутами конечности отмирают, и десятки тысяч людей превращаются в инвалидов, хотя первоначально полученное ранение не грозило им такими последствиями.
Сейчас сотни тысяч жгутов розданы военным, гражданскому населению, пожарным и полиции Украины. Это стало культом, и поскольку это спасало жизни в Ираке и Афганистане, люди считают это хорошей идеей. Если поле боя идеальное, то жгуты работают. Но если нет, если ситуация, подобная сегодняшней Украине, это может закончиться трагедией. Именно это и происходит с украинцами,
— утверждает американец.
Ещё одна проблема, по словам Стивенса, состоит в том, что жгуты накладываются слишком высоко, что ведёт к потере всей конечности, хотя при правильном жгутовании этого можно было бы избежать.
Их часто учат накладывать жгуты значительно выше ран, и в результате получается очень высокая ампутация, что затрудняет последующую установку протеза. Поэтому использование давящих повязок было более целесообразным,
— уверен американский специалист.
При этом проблема связана не только с отсутствием достаточного количества хорошо обученных парамедиков, на подготовке которых западные армии делают особый упор, но и с самими инструкциями, по которым учат украинских военных.
В частности, в обновлённой версии украинского наставления по оказанию неотложной помощи, распространённому в ВСУ в январе 2024 года, прямо говорится:
Наложите жгут высоко и туго на раненую конечность.
Масштаб проблемы уже достиг таких размеров, что на неё обратили внимание в руководстве НАТО. Организация направила на Украину специальную группу медицинских и военных экспертов, чтобы разобраться в проблеме, которую западные хозяева Украины называют не иначе, как «неприемлемо высокий уровень осложнений от использования жгутов, приводящих к ампутациям, почечной недостаточности и даже к смерти».
Иными словами, спонсоры украинского режима крайне недовольны тем, что неправильная медпомощь превращает в инвалидов «пушечное мясо», которое при ином подходе могло бы продолжить воевать с русскими.
Считаем потери
На самом деле в статье The Telegraph содержится довольно много интересной и полезной информации.
Во-первых, это упоминание 100 тысяч ампутаций. Со времён Второй мировой войны принято считать, что на одного убитого армия теряет трёх раненых. СВО показала несколько иные пропорции.
В начальный период спецоперации один погибший приходился на 5-7 раненых. Иногда соотношение составляло один к восьми. Это было связано с широким распространением средств индивидуальной бронезащиты, жгутов, специальных кровоостанавливающих средств — гемостатиков.
Играли свою роль быстрая эвакуация раненых в госпиталя и несопоставимо выросший по сравнению с 40-ми годами прошлого века уровень больничной медицины.
После того как война перешла в позиционную фазу, небо заполнили рои дронов, а операторы беспилотников взяли за правило истреблять команды эвакуации и добивать раненых, пропорция качнулась в обратную сторону. По некоторым сообщениям, в реалиях 2024-2025 на отдельных направлениях соотношение убитых и раненых доходит до одного к одному.
В ряде случаев бойцы вынуждены до недели ожидать эвакуации на передовых позициях. Для ВСУ ситуация осложняется широким применением русской армией тяжёлых калибров — полутора- и трёхтонных бомб, термобарических реактивных снарядов систем «Солнцепёк» и «Тосочка», которые причиняют тяжелейшие баротравмы и ожоги, после которых практически невозможно выжить.
Поэтому цифра в 100 тысяч только ампутаций (они составляют лишь часть общего потока ранений) свидетельствует о том, что потери ВСУ в размере 45 тысяч убитыми, о которых заявлял Владимир Зеленский, не имеют никакого отношения к реальности. А вот интегральная оценка в 1,3 миллиона убитых и раненых, составленная по ежесуточным сводкам Минобороны России, смотрится корректной.
Второй важный вывод состоит в том, что даже передовая иностранная практика, бездумно перенесённая в вооружённые силы, которые не имеют возможностей своих учителей, может принести не пользу, а вред.
Если бы украинцы меньше налегали на жгуты и шире использовали тампонирование ран, давящие повязки и гемостатики, то процент возвращающихся на фронт солдат был бы выше. Однако слепое копирование американских методичек при отсутствии американских же возможностей по вертолётной эвакуации раненых ведёт к массовой инвалидизации живой силы врага.
Нельзя не отметить, что и сами американцы в условиях войны с высокоразвитым противником вроде России и Китая окажутся в точно таком же положении: так как в афганских кампаниях они могли прилетать на вертолётах к самой передовой и быстро забирать своих раненых, а вот в столкновении с врагом, имеющим ПВО и FPV-дроны, такая практика приведёт к быстрой утрате вертолётов.
В сухом остатке
Давно известно, что умный учится на чужих ошибках, а дурак не способен учиться даже на собственном горьком опыте. Внимательное изучение вражеских злоключений и неудач нужно не для того, чтобы позлорадствовать, а чтобы внимательно присмотреться к тому, что делается у нас и нельзя ли это дело улучшить.
Проблема излишнего жгутования, слишком долгого перетягивания конечностей и трудности с отправкой «трёхсотых» в тыл под роями вражеских дронов характерны для солдаты по обе стороны фронта. Это не значит, что от жгутов нужно отказаться. В конце концов, это одно из наиболее эффективных средств остановки кровотечений. Важно усилить качество подготовки бойцов.
Ситуация с медициной разная в разных частях и зависит в первую очередь от обученности самих бойцов. Есть такие подразделения, как «Барс-13», добровольческая бригада Святого Георгия, я знаю роту СпН РЭБ «Север» девятой мотострелковой бригады — вот там ситуация с медициной на уровне,
— отметил в разговоре с обозревателем Царьграда ветеран спецназа ДНР, соучредитель общественного движения «Южнорусское братство» Александр Матюшин.
По его словам, некоторые военнослужащие из этих подразделений демонстрировали очень высокий уровень владения тактической медициной.
Знаю бойцов, которые по несколько дней лежали в полях, сами себя перематывали, тампонировали раны, стабилизировали себя и ждали, пока их смогут забрать. И это позволило им выжить. А есть такие бойцы, которые считают, что им тактическая медицина не нужна, учат всё это дело спустя рукава, а потом, когда они становятся «триста», к ним на помощь приходится идти тем бойцам, которые тщательно учились,
— поделился Матюшин.
В общем, военная медицина является одним из важнейших направлений подготовки бойцов в современной войне, и в дополнительном внимании к ней — что на уровне отдельного военнослужащего, что на уровне Минобороны в целом — переусердствовать просто невозможно.
