В популярном московском ресторане с ироничным названием «Рыбы нет», где подают блюда японской и восточной кухни и каждая подача напоминает скорее арт-объект, чем просто ужин, трудился человек-загадка, естественно, из числа «незаменимых» для отечественной экономики специалистов. Звали этого труженика Рашид. Родом он был из Средней Азии и отличался, как и многие его земляки, редким по нынешним меркам качеством — истинным трудолюбием.
Владелец ресторана только диву давался: такой парень, настоящий работяга, не то что эти московские хлыщи, которые за зарплату в 70 тыс. рублей и с места не сдвинуться. Вот только, как оказалось, среди множества достоинств у Рашида был один существенный недостаток — он воровал. Нет, он не взламывал кассу, не обчищал посетителей, не воровал моющие средства и тарелки. Этот молодой человек действовал куда более оригинально.
Поваренок из потустороннего мира
Этой необычной историей поделился один из сотрудников того же заведения, которую опубликовал Telegram-канал «Колоколъ».
Рашид работал на кухне и был настоящим универсалом в своем деле. Ему с равной легкостью удавалось буквально всё: будь то разделка рыбы, нарезка овощей или мытьё посуды. Но при всех талантах у него была одна особенность — странность, почти выходящая за рамки нормы. Он не ел.
Совсем никогда. Вообще. Когда персонал собирался перекусить — кто остатками из кухни, а кто домашними заготовками — Фаррух неизменно отказывался. Его отказ сопровождался лёгкой улыбкой и одной-единственной фразой:
— Спасибо, я не голоден.
Управляющая заведением, Ольга Сергеевна, дама закалки ещё советских времён, повидавшая многое — от кухонных потопов до строгих инспекций Роспотребнадзора, — поначалу даже решила, что Рашид состоит в какой-то секте.
— Может, он энергией солнца питается? Или духовной пищей? — шутила она, наблюдая за тем, как никогда не принимающий пищу работник скользит по кухне, словно в его физиологии отсутствует желудок и прочие органы пищеварения.
Добровольный аскетизм Рашида вызывал у коллег одновременно удивление, оторопь и лёгкий холодок в груди, как будто они имеют дело с кем-то из потустороннего мира.
Кулинарная математика
А затем в заведении начали происходить странные вещи — на этот раз связанные не с мистикой, а с финансами. Управляющая Ольга Сергеевна, сверяя бухгалтерские отчёты, неодобрительно морщила идеально подведённые брови: цифры не сходились. На бумаге числилось одно количество продуктов, а фактический результат на кухне выдавал другое. Постоянный дефицит.
Сначала подозрение пало на поставщиков: может, недовозят или хитрят с весом? Потом решили, что виноваты сами повара, а позже — что это рук дело неопытных официантов, которые вечно что-то роняют или уносят больше, чем положено. Начался разбор полётов. Поставщиков пришлось отмести сразу — контрольное взвешивание убедило Ольгу Сергеевну в их невиновности. Тогда кто? Все следы вели на кухню.
Первым под раздачу, естественно, попал шеф-повар Сергей, мужчина с опытом, но истрепанными нервами. Он без лишних экивоков первым делом устроил разнос своему су-шефу, обвинив его в том, что тот кладёт в тартар из тунца рыбы куда больше, чем полагается.
— Мы так разоримся! Это тебе не заводская столовка! — орал он на молодого парнишку, приехавшего из Саратова.
Тот в свою очередь не оставался в долгу и огрызался в ответ, заверяя, что он всё делает строго по рецепту. Атмосфера накалялась.
Пришлось проводить полную инвентаризацию, которая подтвердила, что нехватка действительно существует. Она была не катастрофической, но проявлялась регулярно, словно в ресторане поселился невидимый дух, обожающий изысканную еду. Ольга Сергеевна не знала, что и думать. Воровство среди сотрудников считалось дурным тоном и почти не встречалось, ведь репутация значила слишком много — вылетишь с волчьим билетом, потом ни в один ресторан не возьмут.
А ларчик открывался очень просто
Решение проблемы оказалось до смешного очевидным — видеонаблюдение. В самые незаметные уголки кухни и рядом со стойкой выдачи заказов установили дополнительные камеры — крошечные, почти невидимые «глазки». Оставалось только ждать «улова».
«Поклевки» ждать долго не пришлось. Уже на второй день Ольга Сергеевна вместе с шеф-поваром сидели в её кабинете, уставившись в монитор с напряжением зрителей, которые попали на премьеру «Титаника». И вот, наконец, в кадре появился главный персонаж — Рашид. Он неторопливо подошёл к стойке, где стояло готовое блюдо, предназначенное для зала. Мельком огляделся и приступил к трапезе.
Он не хватал еду, не жадничал. Нет, его действия были тоньше. Он словно пробовал — сдержанно, филигранно, как настоящий аристократ. Одним отточенным движением доставал из тарелки самую аппетитную креветку, отщипывал лучший кусочек сочного стейка, зачерпывал ложечкой краешек нежнейшего парфе. На всё уходило три-четыре секунды, и всё это время его лицо оставалось абсолютно невозмутимым, даже слегка печальным. Казалось, что он не совершает мелкое гастрономическое преступление, а выполняет некий ритуал — проверяет, достойно ли блюдо выйти к взыскательному гостю.
Затем он поправлял гарнир, маскируя следы своего миниатюрного пиршества, и исчезал в тени буквально за мгновение до того, как к стойке подходил официант.
Ольга Сергеевна следила за записью, и её лицо постепенно наливалось оттенком переспелого помидора. Шеф-повар сидел рядом, молча дымил сигаретой и выпускал облака дыма прямо в вентиляцию. Сеанс был завершён — Джек Доусон всё-таки утонул.
«Я просто шуть-шуть попробовал»
Вызов на ковёр состоялся немедленно — Рашида пригласили в кабинет управляющей. Он вошёл, как всегда, скромный и вежливый, с тем же спокойствием, словно ничего не произошло. На столе перед ним развернули ноутбук и без слов включили запись.
— Что это, Рашид? — голос Ольги Сергеевны звучал предельно жестко.
Он долго всматривался в экран, не отводя взгляда. Даже моргать забыл. При этом на его лице не отразилось ни тени страха, ни капли смущения. Лишь та самая глубокая печаль в глазах, будто он смотрел не на доказательство своего проступка, а на вечную несправедливость мира.
— Я совсем шуть-шуть попробовал, — произнёс с каким-то умиротворением, будто мысленно вспоминал вкус сочного стейка.
— Пробовал?! Да ты сожрал половину порции!
— Я не завтракаю и не обедаю. Денег нет совсем — всё нужно семье отправлять. А здесь… такой запах… Не смог устоять. Я просто шуть-шуть попробовал. На соль, на перец. Чтобы гостям вкусно было.
Говорил он спокойно, и похоже, для него это было естественным и логичным объяснением. По его собственной логике, он не воровал, а выполнял бесплатный контроль качества. Заодно утолял голод. По его мнению, всё укладывалось в рамки производственной необходимости.
В тот же день с ним распрощались. Получив небольшое выходное пособие, Рашид так же тихо и уважительно попрощался и растворился в огромном городе. Кстати напоследок, его в последний раз накормили.
А на кухне потом ещё долго обсуждали случившееся. Тайна работника, который будто никогда не ел, оказалась банальнее и одновременно печальнее, чем можно было ожидать. Он ел, причём довольно плотно. Просто всегда за счёт других людей.
Голодная зависть
История, случившаяся в этом московском ресторане, конечно, не исключение. Мир общепита полон соблазнов, и чаще всего они ломают именно тех, кто стоит на нижних ступенях гастрономической пирамиды. Рашид действовал скрытно, почти артистично, но его «коллеги по несчастью» нередко попадаются гораздо банальнее.
Вся страна много раз наблюдала за скандалами с курьерами служб доставки. То один, застряв в лифте, не выдержит и отведает яств из чужого контейнера; то другой, ожидая клиента в подъезде, пробует еду прямо из пакета. В Петербурге курьер Delivery Club лишился работы после того, как в сеть попала запись, где он ест из заказа руками. В Москве похожая история произошла с сотрудником «ВкусВилла» — камера зафиксировала, как он пытался перекусить за счёт клиента. А в Казахстане курьер пошёл ещё дальше: снял видео, где пробует чужое блюдо, и сам же выложил его в интернет, считая это забавным.
Все эти эпизоды — лишь разные звенья одной и той же цепи. Люди, которые целыми днями переносят горячие, ароматные, дорогие блюда, вынуждены довольствоваться запахами, не имея возможности позволить себе подобную роскошь. В какой-то момент человеческая природа берёт верх над профессиональной этикой. И рука тянется к чужой порции. Просто чтобы шуть-шуть попробовать. Проверить — на соль, на перец, на вкус иной, недосягаемой жизни.
