На днях Рунет облетели фото списков первоклашек, вывешенных к 1 сентября на заборе одной из школ в Бутово. Любой, кто заглянул в эти списки, сразу заметил очевидное: большинство классов укомплектовано детьми с нерусскими фамилиями. У многих возник закономерный вопрос — как же так? Ведь всё лето власти бодро рапортовали о том, что правила приёма детей мигрантов в общеобразовательные учреждения ужесточены, а значит, количество иностранцев за школьными партами должно было сократиться. Но, как часто бывает, громкие обещания на деле обернулись пустышкой.
Законопроектов много, а толку мало
Жили-были в нашей необъятной стране мигранты, спокойно общались на своём тарабарском языке — и долгие годы никто им палки в колёса не вставлял. Но пришёл момент, когда детей нужно было вести в школу. И тут выяснилось: без проверки знаний русского языка их не возьмут. Поначалу мигранты было сильно напряглись, но потом сразу расслабились — тесты оказались такими простыми, что с ними справился бы любой Иванушка-дурачок, даже если он заморский.
Нет, безусловно, нельзя сказать что государство не предпринимает никаких мер в вопросах ужесточения миграционного законодательства. Только за прошлый год депутаты одобрили аж 14 законопроектов, направленных на решение проблем в этой сфере. Однако как это часто бывает в России — гладко было на бумаге, да забыли про овраги.
Посмотрим на реальную картинку складывающуюся во многих регионах. Она практически одна и та же: в классах появляются дети приезжих, которые по-русски не могут связать и двух слов. Интернет завален жалобами от родителей, учителей и просто неравнодушных людей о том, к чему это приводит.
Представьте себе ситуацию: ваш ребёнок учится в классе, где есть такой одноклассник. К чему это приводит? А приводит это к срывам уроков, постоянному напряжению, конфликтам и разрушению дисциплины.
Считаете это преувеличением? Тогда подумайте, каким будет качество обучения, если педагог вынужден тратить драгоценное время на объяснение элементарных вещей одному ребёнку. А если таких учеников не один, а несколько? Разве они не станут общаться на своём языке друг с другом, а порой и с учителем, создавая собственный «мини-мир» внутри класса?
Чтобы хоть как-то навести порядок, в конце прошлого года власти приняли закон: детей мигрантов должны проверять на знание русского языка перед поступлением в школу. Идея, казалось бы, абсолютно здравомыслящая.
Закон вступил в силу 1 апреля. Но уже в первые недели стало ясно: толку от него не будет. Так и произошло. Родители российских первоклассников убедились в этом сами, увидев списки зачисленных в первые классы, как давеча в Бутово. Спрашивается, а почему так происходит? Как всегда, дьявол кроется в деталях.
Это что, саботаж?
Для начала Рособрнадзор установил смешной проходной порог: всего 30% правильных ответов считались достаточными, чтобы признать ребёнка готовым к школе. Для сравнения — обычный российский школьник получает «тройку» только если справился хотя бы с 60% заданий!
Дальше стало ещё интереснее: в открытом доступе появились сами образцы тестов. Хотите взглянуть? Только учтите: зрелище не для слабонервных.
Вот пример заданий для будущего первоклассника.
Нет, вы не ошиблись — это не развивающие упражнения для малышей из детского сада, а официальные вопросы для зачисления в первый класс! И, вдобавок, разрешены односложные ответы: как в Поле чудес, угадал одно слово — и результат засчитан.
Теперь посмотрим, что предлагают третьеклассникам. Казалось бы, уровень должен быть выше, задания — сложнее. Но вместо этого перед нами примитив, заставляющий вспомнить бородатый анекдот: «начинается на “ля”, заканчивается на “гушка”».
Идём дальше.
Это уже задания в стиле вредоносного ЕГЭ, с его излюбленной методикой — вопросы с вариантами ответов. Даже если ребёнок не слушал текст и языка почти не знает, угадать правильный вариант и поставить галочку совсем несложно.
И всё это при том, что к российским детям требования растут год от года. Читать, писать, считать, уметь решать задачи — список того что должны уметь дети до зачисления в школы, с каждым годом становится всё длиннее.
После подобных примеров остаётся задать один-единственный вопрос: мы действительно хотим видеть в наших классах детей, которые хорошо владеют русским? Или, по мнению чиновников, достаточно пары односложных фраз, чтобы считать ребёнка готовым к учёбе?
Вопрос ребром
Справедливости ради стоит отметить, что под давлением общественного недовольства и шквала жалоб минимальный порог для поступления в школу перед 1-м сентября всё же подняли — теперь нужно набрать не менее 90% правильных ответов. Правда наряду с этим, вопросы упростили ещё больше.
Однако как ни меняй проценты и как ни упрощай задания, часть детей мигрантов (а их, по данным МВД, насчитывается свыше 783 тысяч) всё равно окажется за бортом — тест они попросту не пройдут.
И тут встаёт вопрос: что с ними будет дальше? Не превратится ли это тестирование в очередную фикцию — такую же, как «проверка знаний» у их родителей, когда в обход закона массово выдавались сертификаты о владении языком, трудовые патенты и прочие документы?
А может, эти дети выберут иной путь «социализации» — подадутся в уличные банды, этнические группировки, будут провоцировать конфликты с местными ребятами, тренировать бойцовские навыки в драках или, что ещё страшнее, окажутся втянуты в радикальные течения?
Очень хочется надеяться, что после заявленного Россией курса на серьёзные перемены в миграционной политике подобный сценарий станет невозможным.
Россия не резиновая!
Если взглянуть трезво, то напрашивается простой вопрос: а что вообще делают все эти дети мигрантов в России и почему они занимают места в наших школах? Как так получилось, что изначальная идея трудовой миграции — «приехал, поработал, уехал» — превратилась в схему «перевези всю семью, включая жену и многочисленных детей»?
Логика подсказывает: единственным допустимым вариантом должен быть вахтовый метод. Приехал на конкретную работу, выполнил обязательства — и возвращайся домой, к своей семье.
Для редких специалистов, без которых действительно не обойтись, правила должны быть максимально строгими. Именно поэтому необходимо поддерживать предложения о ликвидации патентной системы, о депортации всей семьи в случае совершения мигрантом преступления. А ради национальной безопасности стоит всерьёз рассматривать введение визового режима со странами Центральной Азии.
Слишком жёстко? Тогда давайте вспомним, что творится в наших школах. Сколько правонарушений совершают дети приезжих, объединяясь в подростковые банды и терроризируя русских ребят? Достаточно вспомнить случай в Подмосковье: весной ученик подорвал петарду прямо в классе — девять детей получили травмы. Позже выяснилось, что это сын гражданина Таджикистана, не имеющего российского гражданства. То есть сам отец находится здесь нелегально, а ребёнок при этом спокойно учится в государственной школе!
Кажется, мы уже подошли к опасной черте. Время выбирать: либо мы закрываем глаза и выращиваем потенциальную угрозу нашей безопасности, ожидая новых трагедий вроде «КСХ», либо принимаем максимально жёсткие меры и устанавливаем строгий контроль над миграцией.
Какой вариант вам ближе? Делитесь своим мнением в комментариях.
