Двадцать лет назад маленький российский городок Копейск был похож на вымышленный американский Сайлент-Хилл из одноименного фильма ужасов. В разных районах города находили тела замученных девушек. Две жертвы были школьницами: с белыми бантами и в белых фартуках. Девочки возвращались со своего выпускного вечера…
Маньяк на следственных действиях
тестовый баннер под заглавное изображение
Маньяка поймали довольно быстро. В буквальном смысле — сняли с дерева (он там прятался). Им оказался психически нездоровый Вячеслав Яиков. В 2005 году в Челябинском областном суде государственный обвинитель выступил с яркой речью, но она не имела никакого значения: несколько экспертиз признали Яикова невменяемым, что освобождало его от наказания. Удивительно: маньяк какое-то время находился под… подпиской о невыезде и передвигался по городу. Сегодня он, слава богу, изолирован в смоленской психиатрической больнице с интенсивным типом наблюдения. Но мать добивается его освобождения. 
Маньяк на следственных действиях
Эта история может дать ответ на вопрос, откуда берутся маньяки и почему их непросто поймать.
О копейском маньяке — беседа обозревателя «365NEWS» с судебно-медицинским экспертом Алексеем РЕШЕТУНОМ, который принимал участие в расследовании дела.
СПРАВКА «365NEWS»
Вячеслав Яиков родился в 1974 году в селе Калининское в Киргизии. В 2000 году был задержан с наркотиками, но освобожден от уголовной ответственности по болезни, направлен на принудительное лечение. В период с 2002 по 2003 год Яиков совершил шесть убийств. Его жертвами становились девушки. 18 сентября 2003 года был задержан.
Однажды в Копейске
— Алексей, какое отношение вы имеете ко всей этой истории с копейским маньяком?
— Я работал в Копейске с 1999 по 2006 год. Последние два года был заведующим Копейским межрайонным отделением Челябинского областного бюро судебно-медицинской экспертизы. И так получилось, что я проводил экспертизы жертв копейского маньяка и освидетельствование самого Яикова. Расследование серии убийств проходило на моих глазах и при моем непосредственном участии.
— Что в те годы представлял собой Копейск?
— Копейск — это город-спутник Челябинска (фактически один плавно переходит в другой, расположенный прямо по соседству). Очень своеобразный, сформировался, скажем так, рабочим классом — шахтерами, угольщиками, металлургами. Я напомню историю: в начале XVIII века горный инженер Иван Редикорцев открыл в этом месте огромные антрацитовые месторождения, после чего началась добыча каменного угля и появились челябинские шахты. А потом рабочие поселки были объединены в Копейск. Городок в мою бытность там экспертом выглядел так: относительно большой центр, застроенный многоэтажками, а вокруг частный сектор. Городские поселки располагались около шахт. Некоторые были вполне цивилизованными, в других царили дикость и хаос: отсутствовали электричество, канализация, никто не имел понятия, сколько именно людей там проживает. Они служили пристанищами для разнообразного асоциального элемента. Тут были и местные жители, и привозные алкоголики, которых транспортировали из соседнего Челябинска «черные риелторы» (перед этим заполучив квартиру и отняв паспорт)… 
Алексей Решетун в Копейском бюро судебно-медицинских экспертиз
Колорит кроме шахт городу придавали четыре исправительные трудовые колонии. Там было много разных производств. Интересный факт: Копейское отделение судебно-медицинской экспертизы периодически заказывало у них рабочие фартуки, куртки для выезда на места происшествия, а иногда даже рабочие инструменты из стали.
— Хотите сказать, что осужденные в колониях собирали «чемоданчик судмедэксперта»?!
— Только ножи. Делали, между прочим, отлично. Инструмент долго сохранял остроту и служил много лет. Ввиду недостаточного финансирования местной судебной медицины это очень нам помогало.
Нередко осужденные, освободившись, оседали тут же, в одном из рабочих поселков.
— Это сказывалось на уровне преступности?
— Процент насильственных смертей в те годы в Копейске был выше, чем в рядом расположенном миллионном городе Челябинске.
Что касается в целом преступлений, они были разные. В основном, конечно, это бытовые, часто со смертельным исходом, которые квалифицировались по ст. 111 ч. 4 «Умышленные телесные повреждения, повлекшие смерть». Они случались по нескольку раз за неделю. Было много других, ненасильственных преступлений, без смертельного исхода. Наше отделение судебно-медицинской экспертизы без дела не сидело никогда. Это касалось и исследования погибших, и освидетельствования живых, которые регулярно приходили снимать побои.
— Когда в городе заговорили о маньяке?
— После того как на территории детского сада утром 25 мая 2003 года были обнаружены тела двух школьниц. Это оказались выпускницы, одетые в школьную парадную форму. Они были задушены и оставлены в кустах. О девушках было известно, что они дружили, учились в параллельных классах, жили практически по соседству. В последнюю ночь вдвоем ушли с дискотеки, которая проводилась в Доме культуры завода имени Кирова. И после этого их никто не видел.
И вот после этого следователи стали анализировать предыдущие нераскрытые преступления, которых было много. Оказалось, что несколько эпизодов очень напоминают то, что случилось с девушками. То есть и по обстоятельствам, и по месту, и по времени суток, и по половой принадлежности, и по причине смерти, и по манипуляциям с одеждой и с трупами…
Крик в кустах
— Вы были на месте преступления?
— Да, я выезжал. Опишу вам то, что увидел.
Тела располагались в зарослях кустарника. Сразу было понятно, что с девушками произошло, потому что признаки механической асфиксии явные (и петли на шеях). Были манипуляции с одеждой, очень характерные для сексуальных преступлений, которые обнажали половые органы. И, в принципе, мотив совершения преступления стал ясен практически сразу. 
Детский сад, на территории которого нашли тела двух выпускниц
Еще у жертв была «экхиматическая маска». Так на медицинском сленге называют особенности лица после удушения: кожа становится багрово-синюшного цвета, несколько отекает, и вот на этом фоне образуются редкие красные кровоизлияния овальной формы.
— Что было известно о других жертвах?
— Всего их шесть. Женщины разные, и ничего общего между ними практически не было. Фактора, который объединяет иногда жертв классических маньяков-социопатов, в данном случае совершенно не прослеживалось. Может быть, еще и поэтому было очень трудно вычислить убийцу. До самого последнего убийства сотрудники правоохранительных органов не понимали: надо ли искать одного или двух (а может, и больше) человек?
— Маньяк не насиловал жертв?
— С некоторых жертв он снимал нижнее белье, но не насиловал.
— Я изучала дело другого серийного убийцы, и меня потряс последний случай. Девушка, которую он затащил в кусты, кричала, звала на помощь. Но находившиеся поблизости люди не бросились ее спасать и не спешили вызвать полицию. Скажите как эксперт, если бы свидетели сразу набрали 02, то жертва бы выжила?
— Что касается последней жертвы, теоретически да, можно было спасти эту женщину. Вот как все было. Люди, которые жили в частном доме, услышали из кустов на противоположной стороне дороги женский голос. Потом послышались звуки, напоминающие удары, стоны… Граждане в конце концов вызвали полицию, и наряд, надо отдать ему должное, приехал довольно быстро. Машина осветила фарами эти кусты, откуда выбежал человек. Наряд ППС погнался за ним, а полицейский-водитель зашел в кусты и обнаружил труп. Ну а злодей забрался на небольшое дерево и попытался там затаиться. Его практически сразу же нашли, сняли оттуда и арестовали.
После поимки злодея тех, кто вызвал полицию, наградили за помощь. И если уж говорить откровенно, именно благодаря им, конечно, он был схвачен на месте преступления. Но да, жизнь человеческая могла быть сохранена, если бы эти люди немножко поторопились…
Яиков и его мама
— Что вам стало известно о жизни маньяка в процессе расследования?
— Наследственность у Яикова была очень отягощена — как со стороны мамы (были и пьющие, и с психическими нарушениями), так и со стороны папы (тот сам был алкоголиком и умер очень рано, когда Славе исполнилось 10 лет). Роды были тяжелые, ребенок родился с нехваткой кислорода. При таком «анамнезе» ничего хорошего ждать не приходилось. К трем годам он уже имел стойкий психиатрический диагноз: задержка умственного развития, олигофрения в стадии то дебильности, то имбецильности. У него был брат младший, который, со слов мамы Вячеслава, тоже страдал каким-то психическим заболеванием, но с ним случилось несчастье: его переехала машина, он погиб. Когда умер отец, Слава для его матери, Веры Ивановны, стал смыслом жизни. 
Маньяк на следственных действиях
Учился он очень плохо. Мама его устраивала периодически в разные учебные заведения, в том числе специализированные. Характеристики, которые в уголовном деле имеются, его описывали как неуравновешенного, проблемного. Ну и, в принципе, к окончанию школы, к совершеннолетию, он обладал интеллектом 8-летнего ребенка. Яиков не знал названий улиц, домов, не умел читать и считать…
В одном из специализированных учреждений он познакомился с парнем, тоже олигофреном, у которого была сестра Таня. Она тоже страдала умственным расстройством. Так вот, Таня со Славой начали общаться и в итоге поженились. Опять же с помощью мамы они стали жить отдельно в домике, а мама за ними присматривала. Опять же со слов Веры Ивановны, которой я бы не стал доверять даже на 50%, якобы однажды Таня забеременела, но по социальным показаниям был сделан медицинский аборт. Других подтверждений этого факта не существует. Так же, как только со слов Веры Ивановны мы знаем, что якобы в городе Алма-Ате, когда Славе проводилась повторная психиатрическая экспертиза по первому уголовному делу, его там изнасиловали. Правда это или нет, мы не знаем. И узнать, кажется, никогда не сможем, потому что он сам ни на следствии, ни в суде про это не говорил. Опять же с ее слов мы знаем, что у Славы дважды наблюдались эпизоды галлюцинаций.
В Россию из Киргизии Вячеслав приехал с мамой меньше чем за год до описываемых событий. Причина переезда — мать боялась, что после ее смерти за ним некому будет там присмотреть, а в России были родственники. В Копейске он подрабатывал как мог. Самостоятельно гулял, иногда поздно возвращался.
Из показаний Яикова:
«Как-то вечером в мае я пошел прогуляться по городу и купить что-нибудь домой. У магазина «Полет» в киоске я купил сигареты Bond, печенье, баночку колы и полбулки хлеба. Я увидел, как мимо меня прошли две девушки, они в этом же киоске купили баночку и пошли дальше. Мне понравилась одна из девушек, она была красивая. Я не видел, какая у нее была прическа, я видел только челку и лицо. Я захотел познакомиться с ней, проводить ее домой. Почему-то мне стало ее жалко, не знаю. Просто у меня в голове опять заболело, она зашумела, в голове как будто что-то стукнуло, и я пошел за девушками. Я не соображал, что делаю. Девушки зашли в квартал, там многоэтажные жилые дома, и зашли в детский садик. Они зашли в садик через калитку, и я тоже зашел за ними в садик через калитку. Девушки сидели в беседке. Они допили баночку и выбросили ее. Я подошел и предложил познакомиться, но девушки отказались. Тогда я стал бить себя кулаком по лицу, так как сильно болела голова. Девушка, которая мне понравилась, стала кричать. Чтобы она не кричала, я ударил ее кулаком по шее, и она упала на землю, а я рукой сдавил ее горло. Вторая девушка сзади била меня сумкой по спине. Тогда я тоже ударил ее по шее. Девушка, которая мне понравилась, осталась лежать у беседки, а я потащил вторую девушку в кусты у садика… Раздевал ли я девушек, я не помню. Помню, что снял с них трусы, которые бросил рядом… Потом я взял где-то камень и стал камнем бить себя по голове, чтобы прошла боль, но она не прошла. Потом я выбросил камень… Из садика я убежал, так как мне показалось, что за мной гонятся, боялся, что меня увидят и поймают. Дома я сразу же лег спать. Матушка меня вроде бы не спрашивала, где я был и почему вернулся поздно домой. Из садика я ушел с другой стороны, перелез через забор. Убивать девушек я не хотел, не хотел их обижать, я сам не знал, что делаю. Пока я делал все это с девушками, хлеб у меня был с собой, я положил его в карман жилетки, которая была на мне».
— Вы общались с маньяком?
— Да, во время освидетельствования. Он произвел впечатление очень подавленного человека. Сгорбленный, голова опущена в пол, взгляд устремлен в землю. Малоразговорчивый. Он говорил, что совершил что-то очень плохое, но вот что конкретно и зачем, не понимал. Он не мог это даже обосновать. От остальных классических маньяков, которые на слуху, Яикова отличает то, что он не социопат. Это просто психически больной.
— Почему его довольно долго не могли поймать?
— Это, скажем так, стечение обстоятельств. Во-первых, довольно скудная материальная база начала века (я имею в виду отсутствие видеокамер и прочих средств наблюдения). Во-вторых, элементарное везение Яикова. Он не пытался что-то скрыть, замаскировать. Но так получалось, что не оставлял каких-то следов. И сам он не прятался, поскольку не обладает выраженными навыками социальной мимикрии, какие есть у классических маньяков.
— Что можно сказать о мотиве преступлений?
— Не было никакого мотива. Его влекло к противоположному полу под действием гормонов. Но что делать с жертвами, он не знал. Кого-то из них раздевал, смотрел, трогал. Но никого не изнасиловал. Я лично очень сомневаюсь в том, что у него были полноценные сексуальные отношения с его женой.
Яиков имел пожизненную инвалидность по психическому заболеванию, и, разумеется, другого вывода, кроме как «невменяем», быть не могло. И тем не менее было несколько экспертиз. Кстати, у него выявили влечение к запахам. Оно проявлялось в желании нюхать половые органы своих жертв. Яикову просто хотелось это делать без какой-то особой цели. Способ убийства, скорее всего, был выбран чисто рефлекторно. То есть никакого анализа им, как лучше убить и почему, не проводилось — просто потому, что он не мог проводить никакие анализы.
— Какова роль матери во всей этой страшной истории?
— Напомню, что у Яикова было криминальное прошлое. Впервые его задержали на киргизско-казахстанской границе с грузом героина, примотанного к ноге скотчем. Экспертиза тогда признала его вменяемым. Но мать добилась повторной экспертизы — в итоге Яиков был освобожден от уголовной ответственности.
Вера Ивановна фактически до сих пор является его ангелом-хранителем. Она делает все возможное, чтобы Слава опять вернулся к ней. При этом не понимая, что там, где он находится, ему сейчас лучше всего.
Но вообще Вера Ивановна билась с самого первого дня задержания за сына как лев. Она писала жалобы во все инстанции, дошла до Европейского суда по правам человека. И не собирается сдаваться.
— Но почему? Она действительно не верит, что он убивал?
— Я ее лично не видел, не общался с ней напрямую. По материалам дела мне показалось, что Вера Ивановна тоже, скажем так, немного не в себе. Но потом я изменил свое мнение. Я понял, что она просто вот такая мать. Мне кажется, если бы даже на ее глазах Слава кого-нибудь убил, она все равно никогда бы в этом не призналась никому. И в первую очередь — самой себе.
— Как случилось, что Яиков, убивший стольких людей, был освобожден из-под стражи и дожидался решения суда на свободе, под подпиской?!
— Надо сказать, что вся эта история с момента задержания Яикова до момента окончательной отправки уголовного дела в архив заняла 15 лет.
Славу действительно освобождали из-под стражи, то есть он находился дома, под присмотром Веры Ивановны, по ее ходатайству. Посчитали, что он не опасен, если живет под контролем матери. Замечу, что Вера Ивановна не всегда соблюдала договоренности, которые были достигнуты со следователем. Она была непунктуальна, мягко говоря. Вот поэтому Славу периодически забирали все-таки в СИЗО. Его также помещали в специализированный психиатрический стационар, потому что у него были депрессивные эпизоды во время проверки показаний на месте совершения преступлений. Сам, конечно, он никуда не передвигался — только с матерью. Они даже на психиатрическую экспертизу в Центр им. Сербского ездили вдвоем.
— Где он сейчас и что с ним?
— В Смоленской ПБСТИН (психиатрической больнице специализированного типа с интенсивным наблюдением). Я недавно официально запрашивал информацию о нем. Мне ответили, что с ним все нормально, занимается сельхозработами. Побег оттуда он организовать не может: умственно не способен на такое. Так что Слава останется там до конца дней.
— Почему вас так заинтересовала эта история, что даже после окончания расследования и вынесения решения суда вы ее не оставляете?
— Потому что такая серия преступлений, которую совершил Яиков, встречается в практике судебно-медицинского эксперта крайне редко. Я могу сказать, что среди моих знакомых экспертов нет ни одного, который бы сталкивался с подобным. Это в фильмах только часто бывает, в жизни — нет.
— Вы как-то озвучили версию, что, если бы не развалился СССР, Яиков не совершил бы всех своих страшных преступлений. Это вы о чем?
— Я действительно провожу определенную аналогию между распадом Советского Союза и теми действиями, которые совершил Слава. И вот почему. Такая категория умственно отсталых людей (их часто в народе называли «деревенскими дурачками») при особом надзоре, регулярном лечении, которое было при советской системе здравоохранения, жила совершенно спокойно в обществе. В селе, где я рос, было два таких человека. Они занимались самыми простыми работами, прекрасно себя вели, проходили несколько раз в год обследование, лечились, были под постоянным наблюдением. И не проявляли никакой агрессии. И если бы не сломалась система здравоохранения при распаде Советского Союза, то, в принципе, Слава бы ничего такого не совершал. Он бы спокойно жил в своей Киргизии с Танечкой, работал бы в «зеленом» хозяйстве, подстригал кусты… Но развалился СССР, и вместе с ним — система психиатрической помощи (реформы гораздо позже начались). И до него не было никакого дела абсолютно никому. А он все-таки был физически-то очень хорошо развит, здоров, силен… И все это привело к таким печальным последствиям.
— Поможет ли эта история кого-то уберечь сейчас?
— Многие жертвы Славы, если так можно выразиться, искушали судьбу. Хотелось бы, чтобы люди, прочитав мое исследование, сделали правильные выводы. Какие? Не ходить ночью по пустынным улочкам, не употреблять алкоголь с незнакомцами, а пораньше возвращаться домой и проводить время с семьей. И тем самым они сберегут свое здоровье и даже, может быть, жизнь.
