Русские дети, для которых язык Пушкина, Чехова и Толстого является не просто основным, но и единственным средством общения, неожиданно оказываются исключёнными из системы школьного образования. Их места, как ни парадоксально, занимают дети мигрантов — например, Шухрат или Максуд, для которых русский вовсе не является родным.
Ситуация доходит до абсурда: в России — стране, где русский язык закреплён в Конституции как государственный и где он исторически формировал культурную и образовательную среду, — ребёнку, для которого это единственный родной язык, могут отказать в приёме в школу. В то же время ребёнок из семьи приезжих, для которого русский язык вторичен и освоен поверхностно, без особых проблем оказывается за школьной партой.
Подобные истории можно было бы списать на единичные недоразумения или ошибки конкретных чиновников, если бы не стала прорисовываться крайне опасная тенденция: этой осенью случаи подобной вопиющей несправедливости зафиксированы не где-то в отдельно взятом городе, а по всей стране, причём их уже десятки. И примеры, о которых пойдёт речь ниже, далеко не самые шокирующие.
Сомнительная проверка на знание русского языка
Попробуйте представить себе следующую ситуацию. Семья с русскими корнями, прожившая много лет за пределами России, например в Казахстане, решает вернуться на историческую родину. Делают они это не спонтанно: их возвращение происходит по государственной программе переселения соотечественников, которая официально декларирует заботу о тех, кто сохранил язык и культуру вдалеке от России. Такие люди едут сюда не ради высоких заработков или материальных выгод, а из желания воспитывать детей в привычной культурной среде, дать им возможность учиться на родном языке и чувствовать себя частью русского мира.
Ребёнок в такой семье не говорит на других языках, свободно читает и пересказывает произведения Пушкина и Лермонтова, отвечает на вопросы без акцента и без малейших затруднений. В теории это идеальный кандидат для школы: подготовленный, мотивированный, полностью интегрированный в культурное пространство. Казалось бы, именно ради таких детей и создаются программы по переселению. Однако на практике реальность оказывается совсем иной.
Так с чего начинается Родина?
Многим из нас знакомы строки из старого стихотворения:
«С чего начинается Родина? С картинки в твоём букваре…»
Эти слова воспринимаются как символ первого шага ребёнка в мир знаний. Но для семилетнего Артёма, недавно приехавшего с родителями из Киргизии, знакомство с Родиной оказалось совсем иным: его путь к заветному букварю начался не с радости открытия, а с запрета и закрытых дверей.
Эта история произошла в Ханты-Мансийске. Здесь двое детей готовились к поступлению в первый класс и должны были пройти обязательное тестирование по русскому языку. Оба ребёнка пока не имели российского гражданства, но ситуация у них была совершенно разной. Артём Максимович с самого рождения говорит исключительно по-русски, на других языках он не общается и не думает. Девочка Мунис Шухрат кызы, напротив, в семье и повседневной жизни использует иностранный язык, что прямо зафиксировано в документах.
Логика подсказывает, что именно Артём должен был без труда справиться с проверкой и получить возможность учиться. Но итог оказался противоположным: мальчику отказали в праве пойти в школу, тогда как Мунис приняли.
Мама мальчика, Елена Юрьевна, попыталась обжаловать решение комиссии и подала апелляцию. Однако председатель, Тимур Ермекович Аубакиров, вынес окончательный вердикт: Артём «не соответствует требованиям», Мунис «допущена к обучению».
Такой поворот событий вызвал бурю негодования в обществе. В социальных сетях активисты высказывали своё недовольство, называя взгляды чиновника «пещерными» и возмущаясь тем, что взрослый человек позволяет себе «отыгрываться на ребёнке».
При этом комментаторы иронизировали: быть может, государство руководствуется какой-то особой «мудростью» — раз ребёнок, который уже свободно владеет языком, «ничему новому не научится», то системе выгоднее работать с тем, кто пока не знает ничего. Такой ученик становится «чистым листом», удобным объектом для педагогических экспериментов.
Но за этим парадоксом скрывается нечто более тревожное. Возможно, проблема не только в личных убеждениях одного конкретного чиновника, а в самой системе, которая создаёт почву для таких решений. И именно это делает ситуацию ещё печальнее.
Хранитель «русского языка»
Когда история с семилетним Артёмом получила широкую огласку, неравнодушная общественность, как это часто бывает, начала изучать соцсети «великого хранителя русского языка» того самого Тимура Ермековича. И всплыли весьма любопытные факты из его биографии.
В 2009 году гражданин по фамилии Аубакиров, выходец из одной из постсоветских республик, судя по его собственным записям в социальных сетях, не знал элементарных правил правописания в русском языке. Он путал окончания «-тся» и «-ться», не стесняясь писал слово «цирк» через букву «ы», а знаки препинания считал излишней роскошью. И вообще, всем языкам общения предпочитал мат, в знании которого был настоящим виртуозом. И вот этот весьма сомнительный персонаж каким-то чудом уже в 2010 году получает диплом вуза, а сегодня заседает в комиссии и определяет — владеет ли семилетний Артём в достаточной мере великим и могучим русским языком.
После того как скандальные факты о его грамотности стали достоянием общественности, Аубакиров поспешно удалил свою страницу «ВКонтакте». Но интернет, как известно, помнит всё: скриншоты сохранились, и вместе с ними остались серьёзные вопросы. Нормальна ли система, в которой судьбы детей зависят от решений людей с подобным уровнем компетенции? Или же это напоминает тот самый «цырк», который он сам когда-то писал через «ы»?
Когда Пушкин не аргумент
В памяти возникает ещё один показательный случай, произошедший уже в Подмосковье. Семья с маленьким сыном решилась на непростой шаг — покинуть Казахстан и переехать в Россию. Причиной стало давление, которое они испытывали на родине из-за языка: родители стремились дать ребёнку возможность свободно учиться и развиваться именно в русской среде, без постоянных напоминаний о том, что родной язык здесь — «чужой».
Казалось бы, в России их должны были встретить с пониманием. Однако реальность обернулась испытанием. Семилетний мальчик, прошедший домашнее обучение и с успехом справившийся с аттестацией по чтению, письму и математике, столкнулся с пресловутым экзаменом на знание русского языка. И — неожиданно — не набрал нужного количества баллов.
Картина абсурдная: ребёнок, который свободно цитирует Пушкина, пересказывает тексты без запинок и грамотно пишет, в глазах комиссии оказывается «недостаточно русскоязычным». И это при том, что год подготовки доказал — мальчик в полной мере готов к школе.
Мать ребёнка с болью отмечает:
«Каждый, кто хоть раз общался с моим сыном, понимает — он русский, тут не может быть сомнений».
Но у комиссии, похоже, существует какое-то «особое зрение», позволяющее видеть иначе. Для них этот мальчик оказался «неподходящим» учеником.
Ситуация заставляет задуматься. Это ведь не единичный эпизод, а часть цепочки событий, которые повторяются в разных регионах страны. Значит, дело не только в субъективности конкретных чиновников, а в самой системе, которая создаёт подобные парадоксы. Не хочется искать злой умысел или чьи-то намеренные действия — но согласитесь, выглядит всё действительно странно и тревожно.
