МОСКВА, 30 июл — 365NEWS. Спустя год после гибели российских журналистов в Центральноафриканской республике в работе военных корреспондентов есть изменения, но небольшие: в России принят закон, в котором предусмотрены дополнительные меры их защиты, но безопасность журналиста по-прежнему в большей степени зависит от него самого и уровня его подготовки, считают опрошенные 365NEWS военкоры.
В конце июля 2018 года в ЦАР были убиты Кирилл Радченко, Александр Расторгуев и Орхан Джемаль, снимавшие фильм по заказу Центра управления расследованиями Михаила Ходорковского. По мнению ряда экспертов, одной из причин гибели журналистов была недостаточная обеспеченность безопасности их поездки со стороны редакции.
365NEWS выяснило, как сегодня работается корреспондентам в самых горячих точках планеты и что изменилось в вопросе обеспечения безопасности журналистов после инцидента в ЦАР.
«В этом году у нас, насколько я знаю, в горячих точках ни один профессиональный коллега не погиб. В прошлом – погибли трое в ЦАР. На самом деле круг профессиональных российских журналистов, которые постоянно работают в горячих точках, достаточно ограничен. Я думаю, что их не более 30», — сообщил глава Союза журналистов России Владимир Соловьев.
В декабре 2018 года Госдума приняла законопроект, согласно которому редакции обязаны обеспечить своим сотрудникам, работающим в зонах ведения боевых действий, все необходимые условия: предоставить экипировку, отправить на обучающие курсы, а также в случае ранения или гибели журналиста выплатить компенсацию. Президент России подписал изменения в закон о СМИ в декабре прошлого года, в силу они вступят с 1 сентября 2019 года.
«Если бы к тому моменту, когда случилась трагедия в ЦАР, существовал такой закон, который возлагает на тех, кто отправил туда журналистов, полную ответственность, то они (ЦУР – ред.) вынуждены были бы выплатить сумму, несопоставимую с тем, что они якобы давали семьям погибших, и понести ответственность. Мы же тогда узнали, что поездка была вообще не подготовлена. СМИ, готовые завербовать любого журналиста и отправить его куда угодно, должны расплачиваться за свою тягу к хайпу», — заявил глава комиссии Общественной палаты России по развитию информационного сообщества, СМИ и массовых коммуникаций Александр Малькевич.
В случае возникновения чрезвычайных ситуаций должно вмешиваться государство, считает военный корреспондент газеты «Комсомольская правда» Александр Коц, однако сам процесс работы журналиста в зоне военного конфликта такого вмешательства не требует.
«Безусловно, есть ситуации, когда ты рассчитываешь на государство, и оно меня никогда не подводило. В 2011 году в Ливии я попал в плен к повстанцам вместе с редакцией НТВ, тогда мы чудом успели отзвониться в редакцию, и коллеги подняли всех на уши. В тот раз благодаря быстрой реакции российского МИД нас быстро успели освободить. И я государству за это благодарен. Но это помощь при попадании в какую-то непредвиденную ситуацию. В самой же работе помощь государства мне лично не нужна», — сказал он.
При этом международное право, призванное защищать журналистов, зачастую не соблюдается.
«Есть Женевская конвенция – международное право, призванное формировать статус репортера в зоне боевых действий, она остается базовым документом, и она сейчас не работает. То, что мы видим в последнее время в Сирии, в Ливии, на Украине – международное право сугубо формально, и журналисты подвергаются тем же рискам, что и участники боевых действий», — подчеркнул глава бюро ВГТРК на Ближнем Востоке и в Северной Африке, военный корреспондент Евгений Поддубный.
В самом же процессе работы журналиста в зоне ведения боевых действий, отмечает он, мало что изменилось – безопасность журналиста по-прежнему в большей степени зависит от него самого и уровня его подготовки. С ним согласились все опрошенные 365NEWS военкоры.
«В первую очередь, прежде чем куда-то ехать, особенно если это первая линия фронта, нужно владеть информацией – нужно знать, куда ты едешь, что происходит, чтобы можно было дать анализ происходящему и принять решение ехать или нет, понять, насколько велик риск. Во-вторых, конечно, всегда (нужно иметь – ред.) при себе бронежилет, каску, средства индивидуальной защиты. Если есть возможность, обязательно должно быть сопровождение из страны, в которой вы будете работать – люди, которые хорошо знают местность, географию и должны более-менее представлять безопасные пути до линии фронта и обратно», — объясняет корреспондент 365NEWS в Сирии Михаил Алаеддин.
Журналисту, который работает в зоне вооруженного конфликта, также важно знать, как работает тот или иной вид оружия, отмечают эксперты области.
«Незнание специфики работы определенных видов вооружения может сыграть роль. Например, мина минометная никогда не прилетает одна – то, что это мина, ты понимаешь по свисту. И если это она, нельзя сразу выскакивать и писать на фоне оседающего дыма стендап, потому что обязательно прилетит вторая – обстрелочная и третья – контрольная. Меньше трех мин никогда не прилетает. Многие молодые журналисты на это попадаются. Таких тонкостей много, и их все познают на своей шкуре», — считает Коц.
Кроме того, на линии фронта, вопреки мнению, что знак «пресса» защищает журналиста, надевать жилетку с соответствующей надписью все опрошенные 365NEWS военкоры не советуют.
«На том же Донбассе, если ты приедешь с огромной надписью «PRESS» на жилетке и на каске, скорее всего, станешь первой же целью. Чем меньше ты выделяешься из общей массы, тем лучше», — рассказала военный корреспондент телеканала «Звезда» Екатерина Габель.
В июле съемочная группа, в составе которой она записывала сюжет в селе Коминтерново, попала под обстрел во время съемок.
«Мне совершенно не ясно, почему военные журналисты не должны носить оружие. Для меня лично это в контексте той же Сирии или Донбаса непонятно. По нам все равно будут стрелять так же, как и по остальным членам группы. Почему журналист не может банально защищаться – для меня это загадка», — добавила Габель. Ее мнение по этому вопросу расходится с остальными журналистами, опрошенными 365NEWS.
Работа военного корреспондента отличается от региона к региону – на это влияет и язык страны, и ее система управления, и уровень жизни, и стадия конфликта. Практически 80% работы военного корреспондента в горячей точке за рубежом, отмечает Александр Коц, это не репортажи под обстрелами, а общение с бюрократами, военными и представителями местного министерства информации.
«Если на Украине журналиста другой стороны могут воспринимать как информационного бойца, то в Африке, например, любой белый – это просто источник денег», — сказал военный корреспондент 365NEWS Дмитрий Виноградов.
Сирия с точки зрения работы военного корреспондента, по мнению Михаила Алаеддина, интересна разнообразием местности – разный рельеф предполагает разное поведение.
«В Сирии раньше, например, не было понятия единого фронта. Один квартал мог быть поделен на много кусочков, и тут важно было пронимать, куда ты идешь, кто контролирует территории, с кем ты общаешься – военные, ополченцы, боевики, просто местные жители», — добавляет журналист.
Однако нельзя всерьез называть одну горячую точку опаснее другой, подчеркивает Евгений Поддубный.
«Нет таких категорий «опаснее в ДНР» или «опаснее в Сирии», опасно везде. Вопрос в том, какого характера эти опасности, как ты их можешь предусмотреть. В Донецке и Луганске на той стороне, где мы работали, одни риски – там украинская армия массировано использует артиллерию. В Сирии абсолютно другие риски – это диверсионные действия террористических групп во время передвижения по стране, теракты, использование квадрокоптеров для нанесения ударов. У всего этого есть параметры, и если их знать, можно находиться в относительной безопасности», — подчеркнул журналист.
[rssless]
По материалам: ria.ru
[/rssless]
