Отношения между народом и правоохранительными органами у нас в стране остаются довольно-таки натянутыми. Причины тому, увы, имеются: полиция подчас проявляет активность там, где не надо, и бездействует там, где она необходима; прокуратура закрывает глаза на очевидные безобразия; суды оправдывают виновных и наказывают безвинных…
Алексей Меринов. Свежие картинки в нашем инстаграм
Все это толкает граждан на самостоятельные действия по части «правосудия».
В то время как жители Саратова требуют выдать им убийцу девятилетней девочки, в Архангельской области несколько мужчин устроили самосуд над предполагаемым маньяком-грабителем.
Дело в том, что в поселке Цигломень имели место нападения на женщин, в ходе которых преступник отнимал у них кошельки, попутно совершая развратные действия. Мужчины заподозрили одного из местных, отловили его, затолкали в багажник автомобиля и отвезли на место экзекуции.
Там, на улице, при немалом скоплении народа его привязали к фонарному столбу и начали по очереди наносить удары — по голове, в пах, под дых…
«Акт возмездия» снимали на видео и впоследствии выложили в Интернет. К счастью, не все присутствующие разделили праведный гнев народных мстителей — они вызвали полицию. Избитый мужчина отверг все обвинения и заявил, что ни в чем не виноват. В местном СК говорят, что версия о его причастности к преступлениям проверяется, пока подтверждений нет и его отпустили домой. А в отношении нападавших возбудили дела по статье о похищении человека, совершенном группой лиц с применением насилия.
Говорить о недопустимости самосуда из-за того, что он с большой вероятностью может оказаться несправедливым, даже не хочется. Очевидно же, что народным мстителям, заменившим собою одновременно полицию, следствие и суд, очень легко ошибиться, и тогда возмездие настигнет совсем не того, кого следует.
Но еще больше пугает готовность людей выступать в роли экзекуторов. Во все времена, даже в мрачное Средневековье, когда казнь человека являлась обыденностью, к профессии палача отношение было, мягко говоря, неприветливое. И если вдруг заплечных дел мастер находился в отъезде, а казнь должна была состояться, найти ему замену было крайне трудно — хотя потенциальным добровольцам предлагали большие деньги.
Отказывались даже видавшие виды солдаты, потому что это совершенно разные вещи — убивать противника в бою или разделываться с безоружным, связанным, беспомощным человеком, даже если человек этот повинен в тяжких преступлениях.
Так что самосуд страшен еще и тем, что добровольцы-любители выступают не только в роли следователей и судей, но и исполнителей приговора. Он опасен не только для возможных жертв, но и для самих карателей. Взваливая на себя по собственному желанию функции, которые нормальному человеку должно быть крайне неприятно исполнять даже по долгу службы, они рискуют просто перестать быть людьми. Они дают возможность выйти наружу тем низким и недостойным инстинктам, которые следует навсегда запереть в самых глубоких и недоступных подвалах души.
Печально, когда бездействие правоохранителей будит в людях эти дрянные инстинкты. Получается, что их задача — охранять добропорядочных граждан не только от преступников, но и от того зла, которое скрыто в самих добропорядочных гражданах.
