В понедельник на заседании по делу о коррупции в СКР и связях главных следователей страны с вором в законе Шакро прозвучало немало откровений. Особый интерес вызвали показания свидетеля Сергея Гусева, начальника личной охраны экс-начальника ГСУ СКР по Москве Александра Дрыманова. Настолько особый, что защита попросила провести допрос в закрытом режиме.
фото: АГН «Москва»
Со стороны адвокатов доносились отдельные фразы, что якобы вопрос касается какой-то женщины. Другой адвокат уклончиво отметил, что в ходе допроса может быть раскрыта информация личного характера, а заодно информация, составляющая государственную тайну. Судья заверил, что на личную жизнь обвиняемых никто не посягает.
В зал зашел крупный, высокий мужчина в добротном костюме. И сходу… растерялся. Например, не сразу ответил, где он работал с декабря 2015 по июль 2016 года, объяснив, что «с датами у меня плохо». Очень неохотно телохранитель рассказал, что между обвиняемыми Дрымановым, Максименко и Крамаренко были теплые, но исключительно служебные отношения. Правда, в следующие полчаса прокурор заставил слушателей в этом усомниться. Представитель стороны обвинения обходил вопросы личного характера, но было понятно, что речь идет о пьяном дебоше на Арбате, устроенном Михаилом Максименко, о котором ранее писали СМИ.
— Максименко поручал Крамаренко разрешать проблемы личного характера? — спросил прокурор.
— Нет.
— Помните ли, встречались ли вы с Максименко 11 мая 2016 года на Арбате?
Так как с датами у свидетеля было действительно плохо, он попросил напомнить ему обстоятельства встречи:
— Может, тогда вспомню.
Через некоторое время свидетель рассказал, что ему поступил сигнал от Михаила Максименко:
— Что-то случилось, но когда подъехал, уже конфликта не было, все собирались домой, разговор был короткий, — невнятно пояснил свидетель.
— Крамаренко на этой встрече был?
— Я позвонил ему, чтобы он приехал, и он тоже подъехал.
— С какой целью вы позвонили Крамаренко?
— Меня поддержать. У него рукопашная хорошая.
— Начальник следствия по ЦАО? Зачем? — эмоционально отреагировал прокурор.
— Это я попросил, — не сдавался свидетель.
Напомним, что, по некоторым данным, между Максименко и неизвестными вспыхнул скандал в одном из ресторанов на Арбате, где мужчина праздновал День Победы. Выручать начальника УСБ СКР приехал охранник Дрыманова. После очень опасного для имиджа Следственного комитета конфликта банкет продолжился в квартире Максименко. Под утро туда явились Дрыманов с Гусевым.
— Мы подъехали в квартиру с Сан Санычем на служебных машинах. Дверь открыл Михаил Иванович (Максименко). Застолье было. Воспоминания были… — очень уклончиво пояснил свидетель.
— Крамаренко на входе не встретили случайно? — поинтересовался прокурор, и стало ясно, что Крамаренко, который повез своего приятеля домой, остался у него на всю ночь.
На вопросы прокурора свидетель отвечал неохотно, зато на вопросы бывшего начальника — как по команде. Например, охранник с удовольствием рассказал про слесарный станок, который был установлен в комнате отдыха Дрыманова. Свидетель рассказал, что водитель Андрей часто там «вырезал очень красивые поделки из дерева».
Станок Дрыманова в тот день вообще произвел впечатление на публику. Незадолго до этого следователь СКР Галина Чебан, которая неоднократно бывала в кабинете начальника, также коснулась этой щекотливой темы:
— Вы видели водителя Александра Дрыманова, чтобы он плотничал, выжигал, стругал, делал поделки из дерева?
— Нет.
— А звуки характерные слышали?
— Нет, — улыбаясь ответила женщина.
— Пахло ли лаком?
— Нет.
Напомним, что ранее Дрыманов первым рассказал о столярном станке и золотых руках своего водителя Андрея. Похоже, таким образом бывший глава ГСУ СКР по Москве пытался обеспечить себе алиби: мол, в его кабинете всегда находился человек, и о передаче взяток при свидетелях не могло быть и речи.
