Подозреваемый в мошенничестве вице-губернатор Тамбовской области Глеб Чулков, который покончил с собой в воскресенье, пытался свести счеты с жизнью и раньше. В начале ноября он прямо из-под домашнего ареста уже попадал в больницу. Жители области были уверены, что это попытка суицида. Однако силовики дали понять, что чиновник просто заболел кишечным гриппом и именно поэтому его в срочном порядке доставили в больницу. Второй раз Чулков едва не наложил на себя руки в самом лечебном учреждении — как выяснил «365NEWS». Но и здесь все списали на несчастный случай. Непонятно, почему же склонный к суициду Чулков после выписки был снова отправлен под домашний арест, а не в СИЗО под охрану или в психиатрическую больницу, где за ним могли бы вести круглосуточное наблюдение.
Фото: tambov.gov.ru.
8 декабря вице-губернатор был найден мертвым под окнами пятиэтажки, в который отбывал домашний арест. В этой квартире он был прописан вместе с матерью, но до избрания меры пресечения, там не проживал. Первой тело сына обнаружила мать.
Вообще тамбовским чиновникам не везет. За последние годы сразу против нескольких из них возбуждались уголовные дела. Достаточно вспомнить громкую историю с осуждением мэра Тамбова Максима Косенкова, которого в 2008 году обвинили в похищении некоего Виталия Бабия. Впоследствии молодой человек признался, что оговорил Косенкова, так как сам совершил кражу у него в доме. Однако карьера перспективного (поговаривали, что Косенков метит в кресло губернатора) и любимого горожанами градоначальника полетела под откос.
В 2018 году за превышение должностных полномочий был осужден глава Тамбова Юрий Рогачев. Еще одного мэра Александра Боброва также обвиняют в превышении должностных полномочий и в мошенничестве.
На этом фоне уголовное дело против Глеба Чулкова не выглядит каким-то форс-мажором. «За несколько дней до случившегося на Покровской ярмарке его предупредили о том, что он может быть арестован, но он этому не поверил», — анонимно рассказал «365NEWS» источник.
Вице-губернатор Чулков пришел на свою должность еще при прежнем руководителе региона Олеге Бетине, с 2004-го он возглавлял комитет по управлению имуществом. Через четыре года стал заместителем главы администрации области, курировал имущественные вопросы.
Каким образом при зачистке кадров Бетина новым главой региона ставленником московской элиты Александром Никитиным Чулкову удалось сохранить свое кресло? «Очень грамотный, въедливый, а главное, договороспособный, — вспоминают о погибшем коллеги. — Глеб Игоревич всегда выполнял, что его просили, при этом находился в стороне от интриг, комитет по управлению имуществом, который он возглавлял, даже располагался отдельно от Белого дома, где сидит вся остальная тамбовская администрация».
Он не любил ставить свою подпись под спорными документами, автограф обычно ставили заместители главы имущественного комитета. Как рассказывают, именно по этой причине какое-то время назад от Чулкова ушли несколько замов.
С именем вице-губернатора связано сразу несколько скандалов регионального уровня. Один из них — это передача в уставный капитал ООО «Тамбовская сахарная компания» более 7 тысяч га областных земель сельскохозяйственного назначения, часть которых принадлежала области, а часть была изъята у фермеров. «За землю стоимостью в несколько миллиардов рублей администрация получила ничего не стоящие 25% уставного капитала некого ООО «ТСК», управляемого через офшор на Виргинских островах», — сообщали местные СМИ.
Кстати, в прошлом году «365NEWS» писал про это «ТСК» («Грязные игры: «Мусорная реформа» обернулась трагедией для сотен людей» от 23.12.2018), пытавшуюся стать монополистом в сфере вывоза мусора, а фактически превратить всю область в одну большую помойку…
В данный момент Глебу Чулкову вменяли статью 159 УК РФ через ч. 3 ст. 30 — попытку мошенничества. Его подозревали в незаконных действиях в отношении имущественного комплекса «Рассказовский рынок», являющегося государственной собственностью.
Свою вину он признал и, говорят, именно этим заслужил домашний арест, из которого так и не вышел… Чулков очень боялся тюрьмы. Видимо, жить под гнетом возможного заключения в СИЗО ему стало невыносимо.
