В России действуют сотни поисковых отрядов, которые много делают для того, чтобы на месте боев Великой Отечественной не осталось незахороненных солдат. А их еще очень и очень много. Об этом рассказал электронному изданию «Армейский стандарт» руководитель научно-исторического и военно-патриотического центра «Подвиг» Сергей Титков. Поисковики Титкова ищут останки солдат в местах боев Ржевской битвы в 1942- 1943 годах. По некоторым оценкам, здесь в лесах и болотах полегло от 600 тысяч до миллиона красноармейцев. Ежегодно на мемориальном кладбище в Ржевском районе Тверской области торжественно хоронят останки до трех тысяч солдат.
Как рассказал Сергей Титков, его поисковое объединение действует уже 31 год. В него входит 37 отрядов, свыше 500 человек. «За прошлый год нами обнаружены останки 611 бойцов и командиров, тогда как по всей области нашли непогребенные останки 900 воинов. Мы исследовали 50 солдатских медальонов, около 30 родственников узнали, где сложили головы их деды и прадеды», — рассказал Сергей Титков.
По словам Сергея Титкова, долгие годы у всех на устах была «Долина смерти» — местечко к северо-западу от деревни Мясной Бор Новгородской области, где погибла 2-я ударная армия. И мало кто вспоминал, что в Тверской области, в Мончаловских лесах, полегла 29-я армия. На местах боев, в лесах и болотах, остались не захороненными сотни тысяч наших бойцов.
Еще в 1960-х годах подо Ржевом начали вести поиск без вести пропавших солдат. Благодаря найденным медальонам родственники смогли узнать, где и при каких обстоятельствах сложили головы их деды и прадеды. «Мы с друзьями к поисковой работе подключились в 70-е годы, — рассказывает Сергей Титков. — Нам помогали старожилы, которые указывали на одиночные и братские могилы. Очень много было массовых захоронений. Специально могил во время боев почти не копали, люди были измотаны. Тела погибших опускали в крупные воронки или в блиндажи».
Как рассказал Сергей Титков, одни солдаты вкладывали записку в медальоны, указывая полное имя, а также фамилии родственников и адрес. Другие считали, если укажешь все свои данные — накличешь смерть.
У поисковиков есть неписаный свод правил. Категорически нельзя, например, прикасаться к тому, что взрывается. «Немало кого уже похоронили, — рассказал Сергей Титков. — И у нас один из командиров отряда подорвался. Можно взять котелок, каску, винтовку, которую мы рассверливаем, делаем не боевой и сдаем в музей. Но у нас не принято ничего брать с убитого, будь то золотое обручальное кольцо или медный крестик. Считается, что ты примеряешь трагическую судьбу бойца на себя. Если находятся родственники убитого, это все передается им, если нет — то при перезахоронении кладется в гроб».
В своей тяжелой работе поисковики нередко встречаются с необъяснимыми явлениями. «Как-то в 90-е годы Зубцовском районе одна старушка показала нам место, где в военные годы в воронке от снаряда местные жители похоронили 27 солдат, — рассказал Сергей Титков. — …Прощупали то место, которое указала нам пожилая женщина, после дня работы считали, ну нет в этой воронке от снаряда ничего! А щуп опускался в землю на глубину 150–170 см. Вечером сели у костра, погрелись, попили чай. Утром наши ребята рассказали о странных видениях. Одному парню привиделось, как он, услышав топот, выглянул из палатки и увидел в предрассветном тумане, как мимо лагеря идет строй солдат. В форме 1941 года, со всем вооружением. И дойдя до воронки, которую мы весь день накануне прощупывали, растворяется в ней. Другой рассказал, что проснулся от непонятного шума. И тоже увидел тени солдат, скользящие к воронке. Выслушав все это, мы переглянулись, встали, молча взяли лопаты и пошли раскапывать воронку. Стали тупо, как выражаются поисковики, ее выбивать. И где-то на глубине двух метров нашли останки, подняли из воронки 27 бойцов».
В тот раз поисковики обнаружили 15 личных медальонов, восстановили имена солдат, связались с их родственниками. Если бы не эти видения, мы бы утром с того места уехали, говорит Сергей Титков.
По его словам, есть некие силы и явления, объяснить которые пока мы не можем: «Обычно мы стараемся поставить лагерь там, где рядом нет ни траншей, ни воронок, ни блиндажей. А потом уже уходим копать от лагеря на расстоянии от одного до десяти километров. Потому что не раз замечали, что, если припозднимся или при непогоде вынужденно поставим палатки вблизи от того места, где проходила передовая, то вечером или ночью слышатся какие-то звуки. Кому-то слышится музыка. Умом-то мы понимаем, что на земле лежит немало гильз, ветер дует, струя воздуха, проходя сквозь них, вызывает свист… Иногда прослушивается определенный мотив. Ребята говорят, что слышали звуки губной гармошки».
