Ира за обедом мрачно сказала: «Я боюсь коронавируса». Назавтра она не пришла — температура 39. Все последние дни мы с коллегой Ирой на работе лопатили коронавирусную тему. Нам, и правда, стало боязно.
Врачи в уханьских больницах пишут фамилии на спине, чтобы быстро различать друг друга. Источник: соцсети
Россияне, конечно, не закусывают полуживыми летучими мышами, а по населению с Уханем (11 миллионов) сравнима только Москва.
С другой стороны, партия «Единая Россия» все же не простирает свои руки так далеко в дела человеческие, как коммунистическая партия Китая, дисциплина россиян далека от китайской, и носить повсюду маски мы не приучены. Чихающие гриппозные персонажи, которым плевать на окружающих — норма.
И, кстати, вам когда-нибудь делали тест хотя бы на вид гриппа? Мне — ни разу в жизни. Вот когда в декабре на ровном месте заломило все тело, я еле добралась домой и рухнула с температурой сорок — что это было? Врач предположила вирус, потом я даже сделала анализ крови — да, был вирус. Но какой? Черт его знает. Обошлось — и ладно… И это в Москве, а я уж не говорю о Благовещенске или Комсомольске-на-Амуре.
Китайские СМИ пестрят передовицами о свезенных со всей страны в Ухань медиках, которые бесстрашно идут в бой, как солдаты на передовой. Медики плачут, но едут, потому что партия сказала «Надо!» Медсестры стригутся налысо, потому что велело начальство, и работают сутками в памерсах, поскольку снимать и надевать защитный костюм — отдельная эпопея.
Строителям дали 12 дней на возведение в Ухане двух больниц, всего 2600 коек. В сроки вроде укладываются, опыт есть — еще со времен эпидемии SARS начале двухтысячных. Плачут, возятся в грязи в масках, но строят. Потому что партия сказала «Надо!»
Мой папа — чернобылец, и я все пытаюсь сравнить… Вот тогда и партия говорила «Надо!», и кидали в бой огромные человеческие ресурсы, тех же военных, и были в Чернобыле настоящие, искренние подвижники.
А потом в Японии случилась Фукусима. Частная АЭС, готовых на подвиги особо не было. Радиация до сих пор утекает в океан.
И если, тысячу раз не дай Господь, что-нибудь а-ля Ухань (не говорю о Чернобыле) грянет в родной стране, найдет ли страна достаточно подвижников? Сколько оптимизированных врачей, например, пойдут на передовую?
Совершенно не хочу при этом сказать, что в Китае лучше, чем в России. Или что тоскую по КПСС. Просто пробую спроецировать китайскую ситуацию на наши реалии.
«Дозвониться в скорую было нереально»
При всей дисциплинированности китайцев, партийности, опыте SARS и прочая в Поднебесной дела нехороши.
Почитаем гонконгское издание «Феникс», у которого в Китае есть корпункты. Пресса Гонконга будет все же посвободней китайской.
«Феникс» публикует рассказ жителя Уханя Сяо Сюня.
13 января у его матери подскочила температура — 38. Сын отвез женщину в первую больницу. Диагноз — бронхит. Назначенное лечение не помогло, температура не спала, кашель продолжался.
Сяо снова поехал с мамой в больницу. На этот раз нашли пневмонию. Врач советовал госпитализацию, но отделение респираторных инфекций было заполнено. В отделение неотложной помощи стояла огромная очередь. Оставалось только принимать лекарства дома.
19 января женщине сделали повторную КТ и взяли анализы в другой больнице — Юнион. Двое доктором сказали Сюню: судя по всему, его мать заразилась новым коронавирусом, но у них нет тестового набора, чтобы это подтвердить.
Госпитализировать женщину так и не смогли — сын объехал несколько клиник, и нигде не было мест.
23 января Ухань закрыли. Дозвониться в скорую стало почти нереально. В городе ограничили поездки на личном транспорте, перестали работать такси и транспорт общественный. Пешком до ближайшей больницы надо было добираться три часа. В семье был мотоцикл, но везти по холоду (в тот день в Ухане было 3 градуса) больную не решались.
В доме кончились все прописанные лекарства. Днем мать Сяо Сюня начала задыхаться, правда, температура была невысокая. К вечеру наконец приехала скорая — но в больнице женщину опять не приняли, потому что у нее было всего 37,3. Сяо утверждает: городские медучреждения распространили сообщение о том, что пациенты без высокой температуры не должны обращаться к врачам.
«Больница была похожа на рынок — полно народу, отделение неотложной помощи переполнено. Свободный коек нет. Несколько носилок с больными лежали на земле, на улице» — описал Сяо происходившее.
Обратно домой мать пришлось везти на мотоцикле. «Я ехал очень медленно, чтобы маму не продуло, — рассказал мужчина. — Но после этого и сам простудился».
Сейчас матери Сяо остается только сидеть дома в отдельной комнате. Остальные трое членов семьи — два сына и муж, в квартире ходят в масках. 29 января женщина продолжала сильно кашлять. Сяо Сюнь все еще ждет возможности сделать ей тест на коронавирус.
«В изолятор все не помещаются»
Медсестра Чжан Ли (имя изменено) работает в изоляторе для больных коронавирусом уханьской больницы. Вот ее повествование, пусть довольно скупое.
«31 декабря нам разослали анкету для больных с вопросами о том, были ли они на рынке морепродуктов.
3 января наше отделение переоборудовали — всех прежних больных перевели в другие, а к нам стали поступать особые пациенты. Моя мама расплакалась, когда узнала, что мне придется с ними работать, она боялась, что я заражусь.
Сначала начальник рассказал нам, что коронавирус вроде как менее страшен, чем SARS (атипичная пневмония 2002-2003 годов — «365NEWS»), и что особая защита в принципе не нужна — достаточно маски и халата. Но в итоге нас обязали надевать и защитную одежду, и очки.
В первые дни мы работали каждый день с 8 утра до полуночи. Некоторым коллегам пришлось отрабатывать суточные смены.
К нам кладут тех, кто не может за собой ухаживать, самых тяжелых подключают к аппаратам искусственного дыхания.
Во многих больницах Уханя нет мест — они просто не могут принимать людей. В моем отделении сейчас 30 человек с коронавирусом, всего в нашей больнице таких 100. В изолятор все не помещаются, других кладут в обычные палаты.
Схема действий такая: сначала нужно выяснить, контактировал ли обратившийся к нам с зараженными коноравирусом. Потом у человека берут мазки из горла, делают анализ на вирусы гриппа и КТ легких. Если виды известных инфекций исключены, тогда делают анализ на коронавирус».
«Попрощаться не дали»
Еще одна публикация — монолог жительницы Уханя Цянь Цянь. Мама Цянь Цянь умерла в первый день китайского Нового года.
17 января ей сделали плановую операцию на легком. Муж ухаживал за ней в палате.
Больной стало хуже — врачи заподозрили, что в больнице она заразилась коронавирусом.
Ее перевели в четырехместную палату, где лежали еще трое «на подозрении». Муж решил остаться с ней — ночевал он в коридоре, сидя на принесенном из дома стуле. Единственным его средством защиты была маска.
Цянь Цянь гостила в другом городе у бабушки, и срочно вернулась домой. Отец запретил ей приходить.
Брат Цянь Цянь все-таки принес родителям куриного бульону, еда в больнице была плохая. При этом он надел дождевик, маску, бахилы и медицинские перчатки, заклеив «щелки» скотчем.
Врач хотел перевести женщину в другой госпиталь, где оборудование было лучше, но там кончились места.
22 января диагноз у мамы подтвердился. Отец тоже сдал анализ — он оказался отрицательным. Цянь Цянь просила, чтобы он поехал домой поспать, но отец все равно боялся, что может принести вирус в семью. В больнице с матерью врачи ему остаться не разрешили.
Цянь Цянь встретилась с ним на больничной парковке: отец сидел в своей машине, она — в своей. Они видели друг друга, но из предосторожности говорили по телефону. Цянь Цянь оставила ему поллитровую бутылку спирта, чтобы он опрыскал себя и машину.
Отец решился поехать в другую больницу — там его оставили на карантине. Цянь Цянь купила на черном рынке иммуноглобулин, чтобы передать родителям. Ампула стоила 800 юаней (5 400 рублей — «365NEWS»)
Они с братом выбросили всю одежду, которую надевали в последние дни, а перед этим порезали ее ножницами — вдруг кто-то захотел бы подобрать…
Ночью отец прислал детям пароль от свой банковской карты, мобильного телефона и детали страховки.
Утром Цянь-Цянь позвонили из больницы и сказали, что ее мать умерла. Причина смерти — дыхательная недостаточность, вызванная новой коронавирусной инфекцией.
Девушку и ее брата попросили ждать у морга. Попрощаться им не разрешили. Вынесли документы на подпись и обязались захоронить тело по особой процедуре.
Крылья членов партии
Китайская пресса выступает гораздо более бравурно, рапортуя об успехах борьбы с коронавирусом и боевом настрое уханьцев. Правда, градоначальник Уханя признал на сегодняшней пресс-конференции, что в городе не хватает медицинских средств, несмотря на помощь всего Китая.
Между тем по всему Китаю ищут тех, кто уехал из Уханя до закрытия города или контактировал с уханьцами и призывают граждан сообщать о всех таких случаях. Бессимптомных как минимум сажают на двухнедельный карантин. Власти объявили об использовании биг дата — электронных больших данных, для отслеживания перемещений граждан и выявления подозрительных не заявленных случаев.
В Пекине начали экстренную реконструкцию больницы «Сяотаньшань», которую во время эпидемии SARS-2003 построили за неделю.
А на въездах в деревни повсюду стоят народные дружинники, которые не пускают чужаков. В репортажах сообщают, что партийные чиновники проводят проверки — подъезжают к кордонам, и, когда их отказываются пропускать, выражают благодарность бдительным гражданам.
Кстати, Ухань закрыт на выезд — но не на въезд. Уханьцев, которые успели улететь за границу, срочно возвращают в родной город спецбортами — из Таиланда, Малайзии, Японии и Сингапура. Пассажиры, как пишут, «возвращаются домой со слезами счастья». Экипажи самолетов состоят «членов партии и кадров с сильными политическими и профессиональными качествами».
«Никто не воспринял это всерьез»
Но и в китайской прессе проскальзывают очень печальные статьи. «Шанхай обсервер», орган, как я понимаю, шанхайского горкома партии, публикует историю Ван Тяньгуна, чья 64-летняя мать умерла в Ухане три дня назад.
С момента ее помещения в изолятор до кончины прошло 11 часов.
Когда началась эпидемия, Ван Тянгун стал волонтером, перевозил медиков по городу. Сейчас он на карантине дома, признаков болезни нет.
Мать Вана начала кашлять 17 января, никто не воспринял это всерьез — простуда и простуда. На рынке морепродуктов женщина не была. Но по городу ездила на автобусе и ходила в магазины за покупками.
У нее ухудшился аппетит, ее слабило, но температура не поднималась.
23 января Ван отвез маму в обычную больницу, а не в «коронавирусную». Так рекомендовали городские службы здравоохранения — если человек не ходил в последнее время на рынок морепродуктов и у него не было явных симптомов, надо обращаться к обычным терапевтам и потом лечиться дома.
Терапевт померил температуру — нормальная. Прописал лекарства от кашля.
Прошло еще два дня. Сын все-таки решил сделать маме КТ легких. Врачу картина показалась тревожной, но у него опять-таки не было тестового комплекта на коронавирус.
Женщине сделали укол и дали закрепляющее.
27 января мать Вана стала задыхаться. Он снова отвез ее в больницу и попросил дать подышать из кислородного баллона. Свободных баллонов не было.
В другой клинике повезло больше — маме провели кислородную терапию.
Наконец врачи из чата с волонтерами помогли Вану устроить мать в госпиталь, оборудованный под лечение коронавирусной пневмонии. В отделении работали 4 медсестры на 30 пациентов.
Ван считает, что за его мамой в изоляторе не уследили — если бы ей вовремя дали кислородную маску, она могла бы выжить.
Последний раз она позвонила сыну в 4 утра 29 января. Умерла в 8:10 утра…
Я очень-очень надеюсь, что ко всем нашим бедам не прибавится еще и эпидемия. Коронавирусом у нас занялись вплотную. По крайней мере, судя по новостям из правительства. Но, кроме коронавируса, может ведь грянуть и что-то другое.
Выдержим ли мы подобное испытание?
Ира, дорогая коллега моя, выздоравливай скорей. Мы тебя ждем на работе. Пей чай с малиной, не забудь про шерстяные носки. И не читай новости хотя бы пару дней.
