Целых три уголовных дела стали итогом бунта в Ангарской колонии № 15. В общей сложности по ним могут быть привлечены к ответственности от 20 до 200 осужденных. Одновременно адвокаты требуют возбудить уголовное дело против сотрудников, превысивших свои полномочий. Адвокат одного из предполагаемых зачинщиков бунта – уроженца Чечни Хумайда Хайдаева — рассказал об издевательствах, которым, как она утверждает, подвергли заключенного уже после громких событий в колонии.
Фото: Следственный комитет РФ
В дело «ангарского бунта» вступили известные юристы. Один из них — Карина Москаленко – в свое время стала первым российским адвокатом в ЕСПЧ на первом же публичном слушании дела гражданина РФ.
Ну а правозащитники от всех сторон просят одного – открытости и прозрачности, чтобы причины бунта понять, а последствия — проанализировать. Это единственный способ избежать такого ЧП (и трагедий для осужденных и их семей) в будущем.
На утро пятницы, 17 апреля, стало известно, что иркутское управление СК возбудило отдельно два дела по ч. 3 ст. 321 УК РФ «Дезорганизация деятельности исправительного учреждения, совершенная организованной группой». Одно из них касалось событий 9 апреля, когда порезали себе руки в знак протеста 20 осужденных, а второе – 10-го числа – когда количество протестующих достигло 300 (они не вышли на проверку, бросали камни, крушили имущество и поджигали промзону).
Плюс отдельно заведено дело по ч. 1 и ч. 2 ст. 212 УК РФ «организация и участие в массовых беспорядках». Как раз по нему, как говорят, эксперты, и будет привлечено максимальное число арестантов.
СК также обнародовал, наконец, видео самого бунта и его последствий. Причем если раньше картинку все могли видеть, так сказать, только изнутри (снимали осужденные) или снаружи (снимали родные), то теперь – сверху (с квадрокоптеров). Зрелище, надо признать, впечатляющее. Особенно поражают картинки задымленной территории и крыша здания, выкрашенная в цвета российского флага.
За разрушения государственного имущества нужно платить. С этим никто не спорит. Но платить должны те, кто все эти разрушения организовал или те, из-за кого они произошли. И тут требуется объективное всесторонне расследование СК.
Однако министр юстиции уже вынес вердикт. В интервью «Российской газете» Константин Чуйченко заявил, что бунт срежессирован извне, правозащитники проплачены. Цитирую: «Попытки нового руководства навести порядок, пресечь незаконные действия, фиксировать нарушения, например, создание комфортных условий для отдельного контингента, столкнулись с саботажем и шантажом со стороны осужденных». После такого, согласитесь, рассматривать другие версии даже как-то странно.
— Но на карту поставлена судьба наших детей, — говорит мать одного из осужденных. – Мы хотим, чтобы и иные версии были проверены. Мой сын хотел поскорее домой, ему УДО полагалось через пару месяцев. Какой смысл ему был бунтовать, чтобы получить «добавку» к сроку?
Примечательно, что главным зачинщикам бунта – Антону Обаленичеву (с его видеообращения все и началось) и Хумайду Хайдаеву — до освобождения тоже оставалось всего ничего. Хумайд должен был выйти без всяких УДО 5 сентября 2020 года. Про него стоит рассказать подробнее. 30-летний уроженец Чеченской республики получил 13 лет колонии по статье 317 УК РФ «посягательство на жизнь сотрудника правоохранительных органов».
Роль этого арестанта в бунте, судя по материалам следствия, состояла в том, что он поддержал Обаленичева, когда тот стал кричать, что к нему незаконно применяют физическую силу. В это время Хайдаев сидел в камере № 6 напротив, так что слышал вопли своего «собрата по несчастью» (напомним, дело происходило в ШИЗО). Хайдаев в окно стал кричать, что, мол, творится беспредел, насилие, надо с этим заканчивать и т.д. «Стал призывать к неповиновению и массовым беспорядкам осужденных» — гласит рапорт начальника колонии №15.
Так вот, сразу после бунта Хайдаева вывезли в СИЗО № 1, где к нему долго не пускали адвоката, ссылаясь на карантин. Когда же, наконец, тот прошел, то был шокирован. По словам Хусейна Галаева, Хайдаев был весь избит, пальцы на ногах сломаны.
— Он четыре или пять дней провел в камере в маске и в наручниках, пристегнутых сзади, — рассказывает «365NEWS» Хусейн. — Наручники отстёгивали только во время приема пищи. А маска, судя по всему, была посажена на лицо на клей, потому что ее сняли вместе с кожей. Зрелище страшное.
Во время подавления бунта всякое случается, но тут важно именно это словосочетание «во время». Все, что после, — расправа или по меньше мере превышение должностных полномочий. Так вот адвокаты полагают, что увозили Хасаева из колонии уже побитым спецназом . Но в изоляторе к нему применяли недозволенные методы. Вот это расследования точно требует.
Вообще, странностей в этом деле много. Одна из них – появление в соцсетях постов от неких граждан, которые представлялись членами ОНК Москвы. Цитирую (орфография сохранена): «В виду ЧС в ИК-15 для устранения противоречивой информации, сообщаю, что 12/04/2020 рабочая группа ОНК Москвы прибыла на территорию исправительного учреждения. Были опрошены заключенные, находящиеся во время бунта в жилых бараках. Затем 13 и 14 числа комиссия посетила СИЗО Иркутска, в котором находятся заключенные…
Нам не чинили препятствий. Мы сами выбирали людей в случайном порядке… Лично мною за три дня было опрошено 54 человека! Сожалеют о случившемся, о нарушениях никто не заявлял» .
Никто из членов ОНК Москвы в Иркутске не был и быть не мог. По закону мы имеем право проверять учреждения только в том регионе, членами ОНК которого являемся. Зачем и кто разместил фейковую новость? Не понятно. Не исключено, что это явная провокация против того же ФСИН.
— Я с группой адвокатов вступила в это дело, — говорит Карина Москаленко. – Будем представлять тех 9 человек из колонии №15, которые сейчас в больничном отделении колонии № 6. Один из них с переломанным позвоночником.
По нашим сведениям, его вытащили из-под завалов (тогда же, возможно, и получил травму). Но мы ни его, ни других не видели. Надеемся, что нас пустят к ним. Готовы к конструктивному диалогу с руководством пенитенциарной системы. В свое время мы выиграли дело (защищая осужденных) по бунту в Омской колонии не потому, что доказали, что в ИК происходило что-то страшное, а потому что нас туда не пускали три недели. Если скрывают – значит, есть что. Призываем к открытости.
Давайте вместе с разберемся в этой ситуации. Если наши выводы подтвердятся, то мы будем в ЕСПЧ подавать заявления, по факту бесчеловечного обращения.
С момента бунта в колонии прошла неделя, но не все родственники до сих пор знают, что с осужденными. По закону, близкие должны лично прийти в УФСИН или колонию, чтобы им предоставили такую информацию. Но многие живут за сотни километров. У многих нет денег на дорогу. Да и как это сделать в условиях карантина? К слову, местных правозащитников сотрудники ДПС попытались оштрафовать за то, что они пришли с заявлением к зданию УФСИН (обвинив в нарушении самоизоляции). А ждать письменного ответа 30 дней у людей не хватит ни сил, ни нервов.
Члены СПЧ по этому поводу направили несколько обращений. И вот лед тронулся.
— Во ФСИН придумали, что будут давать по электронному обращению родных некий код или пароль, но в обращении должны быть указаны все данные и телефон, — рассказывает правозащитник Павел Глушенко. – Вот с ним они могут звонить на горячую линию, и им там скажу – что с их близким человеком, где он и в каком состоянии. Посмотрим, как это будет работать.
