20 апреля, на пятый день Берлинской операции, дальнобойная артиллерия 1-го Белорусского фронта уже вела огонь по столице Германии. О штурме Берлина, в котором принимал участие и 1-й Украинский фронт, Совинформбюро сообщало лишь косвенно: «Центральная группа наших войск вела наступательные бои западнее реки Одер и реки Нейсе». Среди названий нескольких занятых городов современному читателю знаком разве что город Зеелов, хотя об ожесточенных сражениях на высотах вокруг него сводка умалчивала.
В одном из сообщений ТАСС говорилось: «В районе между Гейльброном и Нюрнбергом союзники взяли за 24 часа 8 тыс. пленных, в том числе трех генералов и воинский эшелон с бойцами женских вспомогательных частей». Как раз в этот день Ставка Верховного главнокомандования издала две директивы. В первой из них говорилось о введении знаков и сигналов для опознания при встрече советских и американо-английских войск, а в другой предписывалось «обращаться с немцами лучше».
Удавалось это нашим бойцам, преисполненным чувством мести к пленным, далеко не всегда. Но было немало и других примеров.
Старший лейтенант Александр Цвей.
В этот день 19-летний старший лейтенант Цвей отправил письмо матери в Москву из пригорода Кёнигсберга. 16 апреля он получил необычное задание — «командовать немцами». Его «хозяйственный взвод» состоял из более 300 военнопленных. Именно они собирали и хоронили трупы погибших в боях на берегу Балтийского моря.
Позднее Александр Цвей вспоминал: «Побежденные немцы были дисциплинированы и покорны. Они добросовестно выполняли требуемую работу и даже взглядом не выражали какую-либо неприязнь ко мне».
Но писал он матери не об этом. Накануне командир полка вручил Александру его вторую награду — орден Отечественной войны II степени за бои в Польше (осенью 1944 года он был награжден орденом Красной Звезды за освобождение Белоруссии). По этому случаю награжденный собрал в своей квартире боевых друзей:
«Вчера вечером дал ужин, как в хорошем ресторане. Не хватало только одного — чтобы рядом сидела какая-нибудь барышня».
Можно предположить, что настроение у участников этого ужина было совершенно иным, чем на застолье в Берлине, состоявшемся в день написания письма А.Цвея. На свой последний день рождения фюрер собрал в бункере под имперской канцелярией, погруженном на 15 метров в землю, немногочисленных гостей. В их числе были Геринг, Геббельс, Гиммлер, Борман, несколько генералов. Зато за столом присутствовала барышня — проходящая по официальным документам как «секретарша фюрера» Ева Браун…
Но об этом Александр Юрьевич Цвей узнает уже после войны. Ее самые интересные эпизоды описаны в автобиографической книге «Вспоминая мгновения войны», вышедшей в 1996-м.
Автор посвятил мемуары внукам и 10 не вернувшимся с войны родственникам: «Считаю своим долгом вспомнить их поименно. Мои троюродные братья Моисей, Исаак и Соломон Перловы. Призванные в армию в сорок первом, все трое пропали без вести в 1942 г. Мамины двоюродные братья Семен и Соломон Перловы. Были старшими сержантами. Первый погиб 14.1.44., а второй 25.4.45, за несколько дней до конца войны. Жена получила похоронку 9 мая 1945 года. Братья моего отца Абрам (погиб на фронте) и Ефим Цвей (погиб в Крыму), Арон и Наум Галеркины (первый погиб в бою под Ленинградом в 1943 г., второй пропал без вести в 1941 г.) Муж моей родной тети капитан Исаак Головенчиц погиб под Ленинградом в 1943 г. Только одному мне посчастливилось вернуться с войны живым».
Старейший профессор МАДИ, писатель и публицист, руководитель ветеранской группы «Россия–Израиль» при Российском комитете ветеранов, он прожил яркую и интересную жизнь. Умер Александр Юрьевич Цвей 11 мая 2016 года, встретив 71-й День Победы.
Мы продолжаем совместный проект «365NEWS» и Центра «Холокост», начатый 11 апреля. Если в вашем архиве хранятся письма и дневники последних 30 дней войны и фотографии их авторов — пожалуйста, отсканируйте их и пришлите в Центр «Холокост»: arch-holofond@mail.ru. Возможно, мы еще успеем опубликовать их к 9 мая!
Публикацию подготовили сотрудники Центра «Холокост»
Илья АЛЬТМАН и Светлана ТИХАНКИНА.
