Смех во время чумы может стать весьма действенным лекарством и Сергей Светлаков, видимо, хорошо это понимает. В разгар эпидемии он пытается искать хорошие новости и высказывать осторожный оптимизм. По крайне мере, так показалось в ходе общения.
фото: vk.com
— Сергей, сейчас многие ваши коллеги по вполне уважительной причине не соблюдают режим самоизоляции. Где вас чаще всего можно застать?
— Я в Подмосковье, дома в компании друзей, а по паспорту родственников. В Москве не был уже наверное недели три. У меня есть небольшие съемки, которые мы осуществляем компанией из трех человек. Это программа «Светлые новости» она выходит с понедельника по четверг. Мы придумали этот формат с верой в то, что людям это сейчас нужно.
— Картинка в программе очень домашняя. Это все в ваших интерьерах происходит?
— Ну я бы оставил эту загадку. Могу сказать только, что друг в кадре настоящий и семья настоящая. В общем все максимально приближенно к реальной жизни.
— Программа идет семь минут и говорят, что короткие программы — самые сложные…
— Изначально мы вообще хотели делать две-три минуты между программами. Что-то такое стремительное, как семечки. Но потом поняли, что этого мало и остановились на семи минутах. А в пятнице что-то вроде дайджеста. На той недели у нас там даже была песня от Леонида Агутина и Анжелики Варум, которую они исполнили дома, у рояля. Получилось очень трогательно и атмосферно.
— Вы в последнее время не только ведущий, но и телепродюсер. И ваши коллеги, которые занимаются тем же самым, говорят, что за кадром иногда работать куда интереснее, чем в кадре. Как в вашем случае?
— Начинал я с того, что был только телеведущим, но потом, к моему счастью у меня и правда появилось другое занятие. И со временем хочу прийти к тому, что восемьдесят процентов моих проектов станут продюсерскими, где я сам сниматься не буду. И только двадцать процентов — мое личное, то, что мне нравится. Мне и правда сейчас интереснее за кулисами. Раньше такого в моей жизни было не так много, поэтому я получаю большое удовольствие, это другой вид энергии. Но и сниматься мне нравится. Вот сейчас дописываем кино, где у меня возможно будет главная роль. И телепроектов прибавилось. Кроме «Светлых новостей» это и новый сезон «Русские не смеются», запускаем экспериментальное шоу «Стендап андеграунд», наше новое с Сашей Незлобиным хулиганство, хотя ни меня ни Саши на сцене не будет, все отдано на откуп молодой банде комиков.
— Когда вы в кадре, то вы улыбающийся, дружелюбный человек. Может ли таким быть телепродюсер?
— Быть во всех ситуациях «рубахой парнем» и отшучиваться от любых проблем, наглости и непрофессионализма — это путь в никуда. Так не получается. Я считаю себя нормальным человеком. Когда мне смешно, я смеюсь. Когда я в кадре, то обязан смеяться, даже если у меня плохое настроение. Это работа. А за кулисами иногда нужно менять команду, увольнять людей и все это полу-конфликтные вещи. Но чем дальше я работаю, тем важнее для меня люди, с которыми я это делаю. Многие продюсеры готовы работать с неприятными людьми, если они профессионалы. Для меня же человеческий фактор очень важен, все это знают и иногда пользуются.
— Со стороны может показаться, что за долгую карьеру на телевидении у вас не было ни одного оглушительного провала. Это так, или я пропустил момент, когда вы были в отчаянии?
— Я наверное счастливый человек, потому что у меня не было таких ужасных падений, когда я сидел бы в пустом колодце, всегда оставалась водичка побарахтаться. Не все феерично, многие вещи, даже успешные, я бы переделал. Но глобально в большей степени я счастлив и признателен людям, которые окружали меня на всех проектах. Так что легкие качели были, но глобальных провалов не вспомню.
— В ситуации, в которой мы все оказались у людей часто проявляются неожиданные качества. Вы у себя открыли что-то новое? Может быть вы оказались куда большим оптимистом, чем были раньше, или обнаружилась склонность к панике?
— Меня, как и всю страну, сейчас бросает из одного состояния в другое. Мы живем в начале какой-то новой реальности и уже осознаем появление новых привычек. Например дослушать друг друга, и только потом начать говорить, это из-за того, что в нашей жизни появилось много общения по видеосвязи. Все это навсегда изменит нас. Как фильмы, которые мы не смотрели, но сейчас посмотрим, и книги, которые прочитаем и удивимся им. Может быть уделим больше внимания детям. У меня нет четкого ответа на этот вопрос. Меня колбасит как и всех. Один день хожу на оптимизме, придумываю что-то новое, а на следующий — ужасное настроение, все плохо. Уверен, что мы это переживем. Будет не так, как было раньше, но останутся добрые люди, хорошие поступки и вкусная домашняя еда.
— По поводу еды… Помимо всего прочего вы еще и ресторатор, и здесь проблем гораздо больше, чем в телепроизводстве…
— Сейчас я думаю — хорошо, что ресторанный бизнес — не основная часть моей деятельности. Это как раз одна из сфер, которая пострадала больше всего. В Москве сейчас миллионы людей останутся без работы.
— Вернемся к юмору, в сфере которого иногда тоже бывает не до смеха. Когда закрывалось знаменитая программа «Прожекторперисхилтон», ее создатели, среди которых были и вы, обменялись с каналом не самыми приятными комментариями. Претензии по-прежнему остались?
— Нет, сейчас между нами хорошие отношения, а упреки, они во многом связаны с теми СМИ, которые цепляются к словам. Давно все уже обговорено и никаких виновных в закрытии программы нет. Есть понимание того, что мы на разные вещи по-разному смотрим.
— Сколько правды в разговорах о том, что программа зашла в тупик из-за невозможности шутить по поводу некоторых новостей?
— Это был фундаментальный вопрос. На летучках мы могли обсуждать одну и ту же новость, но ее видение у нас и у руководства канала было разным. Причем все считали себя правыми. И на канале решили, что если в «Прожекторперилхилтон» новость трактуется определенным образом, то это позиция канала, а не авторского коллектива программы. В этом и была вся суть взаимного недопонимания.
— Сейчас юмор на телевидении — это поточное производство часто с весьма среднего качества продуктом на выходе. Лично вас смешит то, что вы произносите как ведущий разных программ?
— Людям которые занимаются юмором тяжелее всего смеяться вот так просто по жизни. Я всем своим друзьям и знакомым пытаюсь объяснить, что шутки и мемы мне потоком слать не нужно. Девяносто девять и девять десятых процента из них меня вообще не веселят. Что касается написания юмора для телевидения, то это дело профессиональное. Важно понимать для какой аудитории вы придумываете шутки. Для четырнадцатилетних ребят, или их родителей. И когда это известно, я понимаю, что примерно может рассмешить таких людей. Здесь все дело в профессионализме, а не в том, смешно мне лично или нет. Я сам люблю в жизни посмеяться. Встречаемся мы с ребятами из «Прожекторперисхилтон», и нам бывает смешно до истерики, потому что у нас один уровень информированности, цинизма и доверии друг другу. И это не означает, что в других компаниях шутят не смешно, просто мне, наверное, нужно больше.
—У вас немаленькая фильмография и многие проекты, в которых вы снимались, если выражать осторожно, не заслужили комплиментов у кинокритиков. Наверное нужно быть в некоторой степени толстокожим человеком, чтобы спокойно принимать очередной разнос фильма, которому отдано немало сил…
— Я не толстокожий человек и все эти уколы в меня проходят. Были моменты, когда критика ужасно била в самое сердце. Когда вышел трейлер фильма «Горько», то в отзывах было большинство дизлайков, а в комментариях — много негатива и пожеланий лично для меня и для моей семьи куда я должен пойти и что с собой сделать. И это только трейлер, сам фильм тогда еще не вышел. Можно себе представить, что началось, когда «Горько» или «Жених» оказались в прокате. Но в один прекрасный момент, прочитав все комментарии и оценки, я сам с собой поговорил по этому поводу и мне стало легче. Сейчас я не читаю отзывы и верю только самому себе. Конечно слушаю людей, мнение которых мне важно и того зрителя, для которого я все это делаю. Так что когда новый фильм или программа попадают в Интернет, то до меня доносится какое-то «эхо», но в подробности я не погружаюсь. Иначе для такого эмоционального человека как я все это будет деструктивным, при том, что все оценки и комментарии вообще ничего не значат.
— То есть фильмы еще будут?
— У нас два фильма на стадии готовности, на деюсь осенью приступим к съемкам. Еще есть несколько сериалов, над которыми идет работа. Ждем когда ситуация изменится и наш творчество начнет движение.
— В «Светлых новостях» иногда появляются ваши дети. Приучаете к работе в кадре?
— Просто так сложилось в этой программе. Но я не из тех родителей, которые будут специально что-то делать для участия детей в съемках. Какие-то мимолетные глупости, чтобы не боятся большого количества людей — почему нет. Где-то в кадре сын появился, дочка два раза участвовала в «Comedy Баттл». Но это все из серии зашли к папе на работу. Театральные школы я им навязывать совсем не хочу.
— Намеки на чувство юмора у детей уже есть?
— Какие-то проблески проявляются. Вот недавно ехали в машине и Иван, которому сейчас шесть лет спросил у нас с женой знаем ли мы чем добрые людоеды отличаются от злых. Мы очень удивились вопросу и сказали, что не знаем. А Иван заявил, что отличаются они тем, что добрые людоеды едят злых людоедов. И как-то в этот момент кайфово стало. Периодически что-то похожее и у дочки проскальзывает и у младшего сына Максима. Так что в принципе, там все нормально.
