Группа врачей запустила сайт со «Списком памяти» медиков, погибших во время пандемии коронавируса. Сейчас в нем 74 фамилии.
Мы связались с одним из создателей проекта Алексеем Эрлихом, заведующим отделением реанимации и интенсивной терапии для кардиологических больных, врачом-кардиологом ГБУ3 «Городская клиническая больница № 29 им. Н.Э. Баумана».
У Алексея Эрлиха – тихий голос, ровный спокойный тон. Эмоции будто стерты. Разговор получился коротким. И грустным.
фото: АГН «Москва»
— Алексей, список погибших врачей продолжает пополняться?
— По счастью, за последние сутки не успел пополниться.
— В Италии тоже составляли подобные списки?
— Во многих странах делают подобное. Американцы собирают списки.
— Вы с коллегами просто бросили клич в соцсетях, чтобы коллеги рассказывали об умерших врачах и посыпались сообщения?
— Да, мы именно так и происходило.
— Медики сразу откликнулись?
— В общем-то, да, сразу.
— В СМИ попадали не все имена скончавшихся врачей?
— Не все, хотя, наверное, стоило про каждого медработника написать хотя бы пару строк.
— В каждой больнице, которую перепрофилируют под covid, заболевают врачи. Это неизбежно?
— Не во всех больницах заболевают, но много врачей болеют, действительно.
— Основная причина заражения, в «слабых» средствах защиты?
— Не думаю, что стоит выделять одну причину. Играет роль совокупность факторов. В каждой больнице — свои проблемы. В том числе, и неправильно использование медиками средств защиты.
— То есть не все способны правильно надеть костюм?
— Обычно персонал тренируют, рассказывают, как правильно надевать и снимать комбинезоны, маски, перчатки.
— Малейшая ошибка может привести к заражению?
— Малейшая ошибка может привести к тому, что инфекция попадет на кожу, когда человек войдет в «красную зону».
— Больше защищены врачи, которые работают в больницах, изначально оборудованных под коронавирус?
— Мне кажется, да. У них средства защиты лучше, учреждение поделены на «грязные», «чистые» зоны.
— Выходит, самые беззащитные – это участковые врачи, сотрудники поликлиник и работники обычных стационаров?
— Участковые тоже ходят в защите. Поликлиники и обычные больницы меньше защищены.
— Вы работаете в обычной больнице?
— С этой недели ее перепрофилировали под Covid.
— Уже приступили к работе?
— Пока сижу на карантине, потому что у меня тест позитивный. В моем отделении болеют сотрудники, поэтому оно закрыто на карантин.
— Сколько времени вы уже на карантине?
— Еще неделю осталось досидеть.
— Кардиологи, ортопеды и другие специалисты все в срочном порядке переучиваются работать с вирусными пациентами. Как проходит обучение?
— Формально все врачи прошли онлайн-обучение на специальном портале по основам лечение коронавирусной инфекции. На самом деле, чтобы лечить таких пациентов, особых знаний не требуется. Разве что тяжелые пациенты с сопутствующими заболеваниями нуждаются в присмотре профильного специалиста. В остальных случаях, простые походы к лечению.
— Говорят, что не все умершие во время пандемии, попадают в статистику. Если тест на коронавиурс у покойного оказался отрицательный, но все симптомы заболевания на лицо, патологоанатом не напишет в заключении, что пациент скончался от коронавируса?
— Я не могу ответить на этот вопрос. Патологоанатом имеет свои причины диагностировать вирус. Хотя во время эпидемии можно приписывать коронавирусную пневмонию почти всем умершим. Не всегда позитивные тесты успевают подойти.
— То есть, если у пациента наблюдались соответствующие симптомы, можно смело утверждать, что человек скончался от Covid-19?
— Я считаю, большая вероятность, что именно так и нужно считать. Хотя все равно нужно стараться диагностировать.
— В России во время эпидемии проводят вскрытия умерших?
— Да, конечно.
— Во многих странах отказались проводить?
— Я не знаю, как в других странах. На самом деле, у нас тоже не всем проводят. Но, насколько мне известно, если родственники умершего настаивают на вскрытии, им не отказывают.
— Все врачи из «Списка памяти» вошли в статистику?
— Мы не занимаемся статистикой, просто публикуем информацию, которую можем собрать нашими силами. Не для статистики она. Это память о погибших коллегах.
— В Санкт-Петербурге собираются открыть мемориальную доску врачам, погибшим во время эпидемии.
— Я слышал, что мемориал собираются посвятить врачам. Не совсем правильно. Среди умерших есть медсестры, лаборантки, санитарки и другие медики. Хорошо, если такой памятник поставят всем медработникам.
— Вас удивляет, что сейчас врачи начали смело рассказывать о проблемах.
— Вам так кажется. Далеко не все начали откровенничать. Чем дальше от Москвы, тем меньше говорят. Люди боятся потерять работу.
— А заразится не боятся?
— Начальства боятся больше.
— Возможно, дальше мы увидим больше откровений?
— Если у вас такая надежда присутствует, вы большой оптимист. Почему до сих пор никто не озвучивал свои проблемы? Вот и дальше промолчат.
— Мне казалось, что после коронавируса, жизнь врачей изменится в лучшую сторону?
— Ничего не изменится, будет только хуже. Глобально, в системе здравоохранения будет хуже.
— Во всяком случае, в региональных больницах останутся аппараты ИВЛ, которых раньше не было.
— От того, что кому-то купили компьютерные томографы, лучше не стало. Не в аппаратах ИВЛ дело. Если решать проблемы здравоохранения из опыта таких форс-мажорных обстоятельств, то и решение будут приниматься неправильные — они не коснуться наших ежедневных проблем.
— Многие врачи уволятся после эпидемии?
— Нет.
— Неужели останутся те, кто получал зарплату, условно, 15 тысяч рублей?
— Куда деваться.
— Но ведь эпидемия показала, насколько важны врачи, и их работу надо оценивать гораздо выше?
— Ценность медицины в глазах людей возросла на первые три недели эпидемии. Пройдет еще три недели, и врачи снова станут врагами. Я вам точно говорю, почти уверен в этом.
— Но именно врачи спасают жизни людей?
— Давайте проверим. Свяжемся через 3 недели.
