Методику эксперта Елены Баженовой, которая проводила третью экспертизу по делу «Седьмой студии», раскритиковали в суде специалисты, которых пригласила защита подсудимых. Они заявили, что Баженова применила не те нормативы для подсчета затрат на мероприятия проекта «Платформа». Поэтому, у нее и вышла сумма в 87 млн рублей. А по подсчетам экспертов защиты, было потрачено 264 миллиона рублей. То, как отбивалась от своих критиков и адвокатов подсудимых эксперт Баженова, наводит на мысли, что суду и трех экспертиз по делу может оказаться недостаточно.
фото: Наталья Мущинкина
Кирилл Серебренников
Ксения Никитина, оценщик некоммерческого партнерства судебных оценщиков «Союз», сообщила суду, что закончила Финансовую академию при правительстве РФ и проходила переподготовку как судебный эксперт-экономист. Ее стаж в экспертной деятельности — три года, в оценочной — семь лет. Всего она провела около 50 судебных экспертиз.
За оценку экспертного заключения Баженовой Никитина взялась по просьбе Ксении Карпинской — адвоката экс-гендиректора «Гоголь-центра» Алексея Малобродского. И пришла к мнению, что «для судебной экспертизы был привлечен эксперт ненадлежащей квалификации».
По ее словам, в экспертизе — два существенных нарушения. Первое: Баженова учла не все мероприятия, проведенные «Платформой». В результате, «сумма оценки «Платформы» была занижена».
Второе: эксперт не правильно выбрала нормативы оценки мероприятий.
По словам Никитиной, в 2011 году Баженова совсем не учитывала выставки, хотя, одна выставка в тот год была. Дальше: для спектаклей и лекций эксперт использовала один и тот же коэффициент, что неверно. А перформансы Баженова и вовсе посчитала по нормативу, которого нет в приказе Минкульта.
Также Никитина пояснила, что Баженова один и тот же коэффициент применила к постановкам, которые только что были созданы и тем, что уже находились в прокате, а создавать новый спектакль дороже, чем показывать уже готовый. А еще — затраты на гастроли выше, чем на местные показы.
Кроме того, Баженова не разделила спектакли по жанрам, а, например, для детской постановки и балета должны использоваться разные коэффициенты. Иногда разница доходит до двукратной величины.
И еще — Баженова брала нормативы Минкульта, которые вступили в силу в апреле 2016 года и в феврале 2017 года. А мероприятия «Платформы» проводились в 2011-2014 годах. Почему — эксперт не обосновала.
«Таким образом, ее результат объективным быть не может»,— резюмировала Никитина вывод, сделанный Баженовой.
Прокурор уточнил у Никитиной, имеет ли она культурологическое образование? «Нет», — ответила специалист. По ее словам, ей нужно было проверить, правильно ли был применен оценочный метод, а знания в области культуры здесь не нужны.
Следующий специалист, допрошенный судом — гендиректор НП «Союз» Наталья Строкова — также, оценивала исследование Баженовой «в связи с заказом адвоката Карпинской».
Строкова пришла к выводу, что совокупные затраты на реализацию проекта «Платформа» составили 264 миллиона рублей (а выделено Минкультом было 133 млн рублей, — «365NEWS»). Самыми затратными стали направления «театр» и «музыка».
Прокурор уточнил, правильно ли он понял, что Строкова исходила из среднего значения затрат на каждую постановку спектакля в размере 3 млн рублей? Строкова подтвердила и пояснила, что изучила материалы в открытых источниках, из чего сделала вывод, что «средняя стоимость создания спектакля в московском театре в соответствующий период — три миллиона». В итоге и вышла сумма 264 миллиона рублей.
Следом суд допросил саму Елену Баженову — заместителя исполнительного директора департамента по юридической и финансовой работе МХАТ имени Горького, где она работает с 1 октября 2019 года.
У нее два высших образования: инженер-электрик и экономист. Но «в культуре», по ее словам, она с 1996 года — работает бухгалтером. Начинала в Екатеринбурге.
Слово взял Дмитрий Харитонов — адвокат Кирилла Серебренникова, который с первого дня, как была оглашена в суде третья экспертиза, возмущался, что у Баженовой нет образования в области культуры.
В суде он задал, наконец, ей вопросы о ее квалификации.
— Вы сказали, что проверяли учреждения в Екатеринбурге. В рамках какого закона? — спросил Харитонов.
Баженова назвала ряд нормативных актов и, видимо, оговорилась, поскольку Харитонов тут же едко уточнил по поводу одного из названных: «Закона или приказа?»
— Вы пользовались законом об экспертной деятельности? — спросил Харитонов.
— Нет, как бухгалтер я этот закон не применяла, — ответила Баженова.
— Есть у вас образование в области культуры или искусствоведения? — сел на любимый конек адвокат.
Но судья сняла вопрос.
Харитонов возмутился: прокурору-то такой вопрос задать позволили.
Требовалось ли вам образование в области культуры? — спросила сама судья у Баженовой.
Нет, не требовалось, — ответила эксперт. Я оценивала только финансовую составляющую.
По словам Баженовой, чтобы оценить объем затрат, ей хватает квалификации. Для определения методики подсчета она посмотрела видеозаписи спектаклей, перформансов и лекций.
Я не понимаю, как можно сделать «Смерть и девушку» за три миллиона. Шесть девушек в рубашках и юбках… Я не знаю, как это может стоить три миллиона, — заявила Баженова.
Правда, по ее словам, ей не удалось ознакомиться со всеми сметами, переписками между продюсерами, а также финотчетами, которые были сданы в Минкульт.
Я физически не могла за два месяца, — заявила Баженова.
А еще она заявила, что документов в деле было недостаточно, чтобы оценить объем затрат. Также, эксперт призналась, что «брала максимальный норматив», но «могла выбросить норматив по оплате актеров и на коммунальные услуги».