18 июля в Москве скончалась чемпионка мира среди юниоров по фигурному катанию Екатерина Александровская. Тело 20-летней спортсменки нашли под окнами ее квартиры.
Версий ее гибели несколько: депрессия, алкоголь, затяжная болезнь.
Тренеры и знакомой погибшей обеспокоены похоронами девушки. Мать спортсменки после смерти дочери госпитализировали в специализированную клинику в шоковом состоянии. Другие родственники на связь не выходят.
фото: en.wikipedia.org
Что предшествовало трагедии – рассказал тренер фигуристки Андрей Хекало.
— Известна дата похорон Екатерины?
— Нам самим хотелось бы это узнать. Никакой конкретной информации до сих пор нет. Ее близкие не выходят на связь. Я только что разговаривал с ее тренерами, которые работали с ней в Австралии, там тоже все разводят руками: семья куда-то пропала.
— Вы связывались с мамой Екатерины?
— В день, когда произошла трагедия, я позвонил матери. Трубку подняла какая-то женщина, представилась подругой семьи. Сообщила, что мать Екатерины госпитализировали в состоянии шока. Вечером в субботу я снова набрал. К телефону уже подошел мужчина, назвался родственником. Сказал, что в воскресенье отвезет телефон в больницу. На следующий день я еще раз позвонил. Телефон оказался вне зоны доступа, а потом уже трубку никто не поднимал. Странно, что тот самый родственник обещал держать меня в курсе дел, но так и не вышел на меня. Я попытался в соцсетях найти какую-то информацию о похоронах, списывался с со знакомыми Кати, никто ничего не знает. Австралийская ассоциация фигурного катания хочет отправить венок, цветы на похороны, а я не могу прояснить ситуацию с прощанием. По последним данным, во вторник ближе к вечеру информацию по поводу прощания выложат в соцсети. Мне сказали, что похороны, возможно пройдут в четверг. Опять же, надо следить по соцсетям. Лично из близких Кати никто не общается.
— Мать Екатерины госпитализировали в психиатрическую клинику?
— Ее сначала госпитализировали в обычную больницу. Потом, как я понял, перевели в специализированную клинику. В понедельник вечером мне сказали, что ее выписали.
— Подруги погибшей тоже ничего не знают о похоронах?
— У Кати не было близких подруг, таких, которые за нее и в огонь, и в воду. Она к себе никого не подпускала. Возможно, ей так нравилось жить.
— С коллегами по спорту она же общалась?
— Катя еще полгода назад заблокировала всех коллег, когда бросила фигурное катание.
— Когда вы с ней последний раз общались?
— 25 января. С тех пор она больше не звонила мне.
— Когда она последний раз выходила на лед?
— 7 января она еще тренировалась. А 10 января у нее случился приступ эпилепсии. Ее госпитализировали в клинику. Но я надеялся, что она выйдет из больницы, мы продолжим соревноваться, готовились к участию в чемпионате четырех континентов. Но не случилось.
— Почему?
— Сначала ее 10 дней продержали в стационаре. Потом у нее еще что-то произошло, я так и не понял, что именно. Но к тренировкам она больше не вернулась. Тогда я стал я понимать, что на чемпионат мы не попадаем, хотя билеты уже купили, гостиницу забронировали. В общем, неприятная ситуация получилась.
— То есть вы не предлагали ей бросать спорт?
— Напротив, я уговаривал ее вернуться, не бросать спорт. Убеждал ее маму, пусть хотя бы для себя катается, резко бросать спорт нельзя. Да и мало ли какие прогнозы дают врачи. Тем более, в детстве у Кати никакой эпилепсии не было. Выходит, недуг не врожденный, что-то явилось толчком.
— Но с таким опасным диагнозом страшно вставать на коньки.
— С ее эпилепсией до сих пор непонятная история. Дело в том, что это был не первый припступ у Кати. В Австралии она отправилась со своим партнером по паре Харли Уиндсором получать визу, вот тогда у нее случился припадок. Потом еще несколько раз повторялся. Я анализировал, что могло произойти. Вспомнил, что некоторые мои фигуристки, чтобы сбросить вес, принимали мочегонные в немереном количестве. С девочками случались точно такие же приступы. Когда у Кати начались припадки, я пробовал объяснить врачам, ее маму, по какой причине все может происходить. Но меня не слушали.
— Сама Екатерина признавалась, что принимает препараты для похудения?
— Она отрицала.
— После того, как спортсменка вышла из больницы, вы общались?
— Катя и ее мама практически сразу оборвали все общение. Затем Александровскую отправили на обследование в диспансер, я просил ее маму позвонить мне, сообщить о результатах. Со мной никто не связался. Потом началась эпидемия, все ушли на самоизоляции. У меня складывается ощущение, что в тот период что-то у них произошло. Может, влипли куда-то. Эта семья замкнулась в себе. Возможно, рядом не нашлось человека, который мог предотвратить беду, помочь им. С другой стороны, даже если им и хотели протянуть руку помощи, то семья сами отталкивали от себя людей. Хотя в интернете Катя продолжала ставить мне лайки под постами. От общих знакомых я слышал, что она вроде собиралась поступать в институт. Раньше жаловалась, что со спортом забросила учебу.
— Говорят, что у девушки была депрессия как раз из-за того, что ей пришлось бросить спорт?
— Думаю, не в этом дело. Бросить спорт – это было ее решение. Причем, оно назревало давно. Помню, еще в ноябре она заявила, что уходит. Просто сказала мне: «Я больше не хочу». Правда, тогда, через день она мне набрала, заявила, что передумала. Это первые звоночки. Я понимал, что-то у нее происходит, не так просто человек задумался бросить спорт. Тем более, шел сезон, деньги на соревнования нам давали, только тренируйся. Вот такие «качели» продолжались у Кати до 10 января, пока не случился приступ. Больше она на лед не вышла. Тогда я ее спрашивал, может у нее любовь случилась? Она смеялась. Думал, может она решила найти другого партнера по паре. Катя ответила: «Нет, я бы призналась». Я убеждал ее остаться. Как тренер, я до последнего борюсь за спортсмена. Когда понимаю, что все, не хочет человек, отпускаю.
— Пишут, что она работала в стриптиз-клубе, вы знали об этом?
— Нет, первый раз услышал. Я не понимаю, чего ей не хватало. У нее была своя квартира в Москве, у матери своя. Живи — не хочу.
— В СМИ прошла информация, что она выпивала.
— Я ее запомнил отличной спортсменкой. Никакого алкоголя не замечал.
— Она была подвержена депрессиям?
— Ни один человек, который с ней общался, не видел ее в депрессивном состоянии. Я не замечал, чтобы она когда-то грустила. Она даже перед соревнованиями не переживала. Единственное все знали, что Катя была человеком в себе. Например, когда на соревнованиях был день отдыха, она запиралась в комнате, весь день лежала на диване и пялилась в телефон. Никуда не выходила, ни с кем не общалась. По жизни, она – одиночка.
— Вы думаете, что могло произойти?
— Когда я узнал о трагедии, сразу вспомнил, что Катя страдала лунатизмом. В Австралии она выходила в окно, правда, там был первый этаж, бассейн и огороженная территория, далеко не уйдёшь. Я сам наблюдал картину, как она ночью вышла, походила и вернулась обратно. Утром ничего не помнила. Потом еще несколько раз подобная история повторилась.
— Она жила с мамой?
— Катя говорила мне, что живет иногда с мамой, иногда одна. Отец у нее умер. Она сильно переживала по этому поводу, говорила, если бы он был жив, то держал бы меня в ежовых рукавицах, моя жизнь сложилась бы иначе. Потом не стало ее бабушки. Братьев и сестре у нее не было. Мать всю жизнь посвятила дочери. Даже когда они ругались, я не слышал, чтобы мама повышала на нее голос. Надеюсь, что рано или поздно мы узнаем, почему произошла трагедия. Пока же остается только гадать.
