Журналист — человек, который получает зарплату в том числе за умение рассуждать даже о самых эмоционально окрашенных событиях без использования нецензурной лексики. Я работаю журналистом уже много лет и, как правило, это умение мне не изменяет — как правило, но не после получения известия о том, что Навальный, по уверениям германского правительства, был отправлен «веществом из группы «Новичок». Ангела Меркель сумела найти подходящее прилагательное, назвав ситуацию «удручающей». Но, с моей точки зрения, сказать, что связанная с Навальным новая реальность «удручает» — ничего не сказать. Не умещается в голове, возмутительно, абсурдно — вот все, что я смог выжать из себя. Однако, проблема, естественно, не в том, чтобы найти правильные слова. Проблема в том, что Россия вновь оказалась в эпицентре мощного международного кризиса — кризиса, который является совершенно рукотворным и исключительно вредным для интересов страны.
Фото: Геннадий Черкасов
Не можешь кратко, емко и точно описать положение дел сам — процитируй того, у кого это получилось.
Подчиняюсь и цитирую то, что написал в социальных сетях известный британский адвокат российского происхождения, бывший сотрудник юридической службы Михаила Ходорковского Дмитрий Гололобов: «Кажется, что даже глубоко и искренне ненавидящий Россию человек, минимально склонный к аналитическим размышлениям, никогда не сможет поверить в то, что некие российские спецслужбы демонстративно травят «врагов Путина» просроченным « Новичком».
Само слово «Новичок» теперь имеет просто мистическое звучание для ушей западного обывателя, словно его производит лично Путин в своем кабинете в Кремле. При этом, несмотря на то, что это «ужасное боевое отравляющее вещество, капля которого способна отравить целый город», весьма условные «враги» (они же — «сакральные жертвы») упорно выживают, а на Россию накладывают новые санкции и идет новая волна агрессивного международного пиара».
Согласен по всем пунктам. Но вот может ли «человек, минимально склонный к аналитическим размышлениям» поверить в то, что германское правительство сознательно сфабриковало свидетельствующие об отравлении Навального «Новичком» результаты медицинских анализов? Такое объяснение причин и сути происходящего тоже представляется мне, мягко говоря, довольно маловероятным. Иными словами, обе главные конкурирующие версии нового поворота дела об «отравлении века» одинаково абсурдны и одинаково отказываются укладываться в рамки логики и здравого смысла.
Зато в рамки логики вполне себе укладываются последствия сенсационного заявления германского правительства. Дебют «Новичка» в Солсбери вызывал ожесточенную ссору между Россией и Великобританией. Но нюанс в том, что Москва и Лондон находились в состоянии перманентной ожесточенной ссоры еще задолго до дела Скрипалей. Попытавшись было стать «лучшим другом Кремля» в эпоху раннего Путина и Тони Блэра, британские власти откатились на привычную и очень комфортную для них позицию — одного из самых главных и громких обличителей Москвы в западном мире. А вот отношения России и Германии носят принципиально иной характер. Можно сколько угодно зубоскалить на тему, что Навального из Омска надо было транспортировать не в Берлин, а в Лондон, но это не меняет сути дела.
Несмотря на все свои противоречия, Москва и Берлин — стратегические партнеры, у которых есть множество общих интересов. В первую среду сентября 2020 года по этому исключительно важному партнерству был нанесен очень серьезный удар. Конечно, упомянутые выше общие интересы не позволят Ангеле Меркель вести себя по отношению к России с той же «молодецкой удалью», с какой себя вела вошедшая в современный российский политический фольклор Тереза Мэй. Но совсем спустить новое «дело Новичка» на тормозах официальный Берлин тоже не сможет — даже если у него вдруг возникнет подобное желание. К неизбежному обострению отношений двух наших стран следует отнестись очень серьезно — сможет ли, например, Меркель с такой же энергией, как и раньше, защищать «Северный поток-2»?
Еще одно последствие заявления немецкого кабинета министров о Навальном и «Новичке» — очередной мощный удар по международному имиджу и авторитету России. Честно признаюсь: за последние годы я столько раз использовал это словосочетание, что уже почти перестал относиться к нему со всей надлежащей серьезностью. Меня даже периодически посещают мысли: может, черт с ним, с нашим международным авторитетом? Может, нам пора просто перестать беспокоиться о том, что нас думает почтенная западная публика?
Идея, конечно, привлекательная, но не совсем реалистичная. После заявления правительства ФРГ я задался вопросом: Алексей Навальный — гражданин России, а не Германии. Что бы с ним ни произошло, это точно произошло не на территории ФРГ, а на территории РФ. На каком тогда основании немецкое правительство в обвинительной и безапелляционном тоне требует у Москвы «объяснений»? Почему официальный Берлин делает вид, что Россия — государство не обладающее всей полнотой суверенитета на своей территории?
Ответ на этот вопрос очевиден: потому, что у России сейчас такой «положительный международный имидж». Конечно, низкий уровень нашего имиджа ничуть не мешает официальной Москве посылать куда подальше тех ее партнеров, кто требует у России «объяснений». Но это же обстоятельств делает нашу страну очень удобной и легкой мишенью для самого разного рода международных санкций. Боюсь, что подобные санкции могут последовать и на этот раз.
Ну и, наконец, третье важное последствие новости из Берлина — кардинальное изменение международного веса и престижа Алексея Навального. Разумеется, обсуждать будущие политические перспективы человека, который находится в коме и подключен к аппарату ИВЛ, это одновременно и цинично, и, как минимум, преждевременно. Но если Навальный выздоровеет и вернется к активной политической деятельности, это будет уже совсем другой политик, нежели тот, кто, не подозревая о своих будущих страданиях, сел в самолет в Омске. А саму российскую политику новой поворот в деле Навального уже изменил — к сожалению, в совсем не лучшую сторону.
