МОСКВА, 18 апр — 365NEWS, Артем Буденный. В христианском мире нарастает напряжение после разрыва между крупнейшим Московским и древнейшим Константинопольским патриархатами. Впрочем, их отношения всегда складывались непросто — даже 430 лет назад, когда Константинополь помог Москве избрать патриарха. Об осетрах для царского гостя, «мягкой силе» дипломата Бориса Годунова, любимчике Ивана Грозного, и первом русском патриархе Иове, которого Церковь вспоминает сегодня, 18 апреля, — в материале 365NEWS.
Грозный покровитель
До 1589 года патриарха в Русской церкви не было: предстоятелем был митрополит, которого утверждали в Константинополе. И пока на Москве сидели великие князья, всех это устраивало. Но царям нужен был свой, независимый предстоятель, который венчал бы их на царство, делая помазанниками Божиими. Да и Русская церковь фактически уже давно была самостоятельной.
Первым в 1547 году венчался на царство Иван IV. Московское государство стало православным царством — таким, каким была погибшая Византия. Но добиться, чтобы рядом с православным царем — как когда-то в Царьграде — был православный патриарх, Иван Грозный не сумел. Тогда его сын, царь Федор Иванович, и шурин Борис Годунов и затеяли сложную дипломатическую многоходовку. Главную роль в ней предстояло сыграть митрополиту Московскому Иову.
По одной из версий, будущие патриарх и царь знали друг друга с детства — вместе учились в Старицком монастыре. В 1569 году обитель посетил сам Иван Грозный. «Царь обратил внимание на монаха с выдающимися способностями: тот читал Евангелие и церковные книги по памяти. И Иов стал стремительно продвигаться по службе», — рассказывает историк Владислав Петрушко. Уже в 1571 году его перевели в Москву — настоятелем столичного Симонова монастыря. А через несколько лет после смерти Грозного избрали митрополитом.
С момента крещения Руси Русская церковь подчинялась Константинопольскому патриархату. Но когда Константинополь решил заключить унию с католиками, признав первенство папы римского, православная Русь этого не снесла и в 1448 году самостоятельно, не посоветовавшись, избрала себе митрополита. Тем не менее и век спустя фактическая независимость Русской церкви де-юре не признавалась Константинополем, который, надо сказать, со временем одумался и от унии с католиками отказался.
Операция «Патриарх»
В 1586 году Борис Годунов начал свою церковную кампанию. Момент был очень подходящий: территории, на которых находилось большинство православных церквей, захвачены мусульманами. Византия пала еще в 1453-м, в Царьграде более века правили турки.
«Положение Константинопольского патриархата было ужасающим. Даже главный патриарший собор турки отобрали за долги. Совершенно иначе обстояло дело в Русском царстве: Московская митрополия была самой большой в мире по числу верующих (такой остается и по сей день). Да и вообще, богатая Москва оказалась единственным на тот момент православным государством», — объясняет Петрушко.
Сначала царь Федор принял Антиохийского патриарха Иоакима, который приехал просить денег. Событие выдающееся — впервые в истории восточный патриарх с визитом в Москве. Годунов показал ему, что Россия — сильное и богатое государство с могущественной церковью, которой нужен свой патриарх. Иоакима попросили обсудить это с предстоятелями других православных церквей, ведь такие вопросы всегда решались соборно, по общему согласию. Но дело не двигалось.
И тут Годунову повезло: в Москву засобирался сам константинопольский патриарх. Такой шанс упускать было нельзя.
Добро пожаловать во Владимир
Православный царь встретил патриарха Иеремию II с почетом: разместил на подворье рязанских архиереев, пригласил на прием и обед, каждый день ему носили осетров с царского стола.
Так, в роскоши и довольстве, заморские гости провели в Москве несколько месяцев. «Сначала это был «санаторий» для оголодавших греков. Потом им стало скучно. Они хотели куда-то поехать, а им говорят: «Дороги нет, распутица, разбойники…» Затосковали они», — говорит историк.
Вот тогда и приступили к неофициальные переговорам. Люди, которых Годунов приставил к Иеремии, «подсказали» ему остаться в Москве: тут сытно, безопасно, царь православный, Церкви — почет. Не то что в Константинополе — разруха, безденежье, иноверцы кругом.
Патриарх сомневался. Но пожив в гостях еще несколько месяцев, смягчился. И даже решил перенести сюда свою кафедру из Константинополя. «Но Годунов сказал: резиденция его будет во Владимире — древней столице Руси, а в Москве останется «скромный» митрополит Иов — не выгонять же хорошего человека», — продолжает Петрушко. На самом деле Владимир был уже тогда глубокой провинцией. «Иеремия дал было задний ход, да не тут-то было: всем уже объявили, что на Руси будет патриарх. И давлением не назвать, скорее перехитрили», — добавляет историк.
Отведал осетров с царского стола
В Москве настаивали на том, что Иеремия должен сдержать слово и учредить в России патриаршую кафедру. «Если сам не хочет ее занять, пусть поставит кого-то из русских, — такой была позиция москвичей. Иеремия согласился», — уточняет Петрушко. После этого собор иерархов Московской митрополии избрал патриархом Иова. Двадцать шестого января 1589 года в Успенском соборе Московского Кремля Иеремия благословил Иова, и Московская митрополия стала патриархатом.
Иеремия было засобирался домой, но ему предложили подождать конца распутицы, а тем временем составить уложенную грамоту об учреждении на Москве патриаршества. Он уехал только после этого. Почему же Иеремия все-таки согласился создать Русскую патриархию?
Теория «Третий Рим»
«Фактически весь православный Восток стоял перед выбором: либо мы удружим Москве и продолжим жить за ее счет, или Восточным патриархатам придет конец, — объясняет Владислав Петрушко. — Кроме того, греки ведь ранее признали царственное достоинство Москвы. А где царь — там должен быть и патриарх. Так повелось еще в Византии».
«Тогда влияние русского государства было недостаточным, чтобы оказать давление на Османскую империю, но потом и это стало возможно. В XVIII веке Восточные церкви получили еще и дипломатическую защиту. Это были уже прямые обязательства со стороны Турции по мирным договорам, заключенным в результате русско-турецких войн», — говорит доктор церковной истории и церковного права протоиерей Владислав Ципин.
Вернувшись в Стамбул, патриарх Иеремия за несколько лет созвал два собора, на которых представители поместных православных церквей признали автокефалию (независимость) Русской церкви и узаконили русское патриаршество. Так воплотилась мечта о Москве — Третьем Риме. По итогам соборов Русская церковь получила почетное пятое место в диптихе (списке) поместных православных церквей мира.
Гришка Отрепьев — патриарший писарь
Вскоре после восшествия Иова на патриарший престол умер царь Феодор Иоаннович. Пресеклась древняя династия Рюриковичей. На царство избрали Бориса Годунова. И не последнюю роль в этом сыграл патриарх Иов. Как известно, Годунов сначала отказался от престола, но после долгих уговоров патриарха, молебнов и крестных ходов дал согласие. Наверное, это и определило отношения царя и патриарха в смутное время — они до последнего поддерживали друг друга.
За семь лет до смерти царя Феодора Иоанновича в Угличе погиб его младший брат Дмитрий. Говорили, что к убийству причастен Годунов. «Но эта версия сложилась уже после смерти Годунова, в царствование Василия Шуйского. А он, как известно, стремился доказать самозванство обоих Лжедмитриев. На самом же деле доказательств вины Годунова не найдено до сих пор», — подчеркивает Петрушко.
При Годунове страна была полна слухами об «оставшихся в живых наследниках» царя Ивана Грозного. Историки так и не выяснили, был ли первый Лжедмитрий писцом Иова, иеродиаконом Чудова монастыря Григорием Отрепьевым. Однако сам Иов знал, что его бывший подчиненный сбежал на Запад. И когда, заручившись помощью поляков, Лжедмитрий выступил с войском к Москве, патриарх поддержал царя Бориса. А после смерти Годунова призвал присягать его юному сыну Феодору.
Избиение патриарха
Несмотря на благословение патриарха, часть населения Москвы в 1605 году присягнула Лжедмитрию. А он обещал Риму привести Русь к унии с католиками. Иов отказался признать Лжедмитрия сыном Грозного и предал его анафеме. Сторонники самозванца, убив жену и сына Бориса Годунова, вытащили патриарха из Успенского собора Кремля прямо во время литургии и отправили в Старицкий монастырь.
Так Иов почти в точности повторил судьбу канонизированного им предшественника — митрополита Филиппа (Колычева), который открыто высказывался против репрессий опричнины при Грозном. За это Филиппа лишили сана, сослали в монастырь, а потом убили.
Всенародное покаяние
Лжедмитрий назначил новым патриархом грека — униата Игнатия. Иова просили его благословить, но истинный патриарх отказался. Убить Иова не посмели. После смерти Лжедмитрия ослепший патриарх был уже не в силах вернуться на кафедру и благословил на нее Ермогена. И все-таки он посетил однажды Москву: в 1607 году толпы народа просили у него прощения за измену присяге Годунову и убийство его наследника — малолетнего Феодора.
Вскоре Иов скончался. Но до завершения Смуты было еще далеко. Тело первого российского патриарха 18 апреля 1652 года перенесли в Успенский собор Московского Кремля. А в 1989 году, когда праздновалось 400-летие учреждения патриаршества на Руси, Иова канонизировали. «Он был первым патриархом, претерпел гонения, когда Лжедмитрий взял власть в Москве. Кроме того, жития представляют его человеком аскетическим, благочестивым и высокодуховным», — заключает Владислав Ципин.
