Защитник сборной России по футболу Федор Кудряшов на грани перехода в новый клуб. Но, находясь в переговорах, предвкушении и на тренировках московского «Торпедо», он рассказал Анатолию Самохвалову, почему ему обязательно нужен клуб с топ-задачами, что за странное поколение оккупировало Российскую премьер-лигу, что для футболиста может быть дико дорого и чему его научили Станислав Черчесов, Курбан Бердыев, Валерий Карпин и любимая жена Анастасия.
Я готов на 60-70 процентов
— Федор, вы сейчас тренируетесь практически на главной арене мира — в «Лужниках». Нет желания остаться, наконец, в Москве?
— Мы работаем, конечно, не на самой Большой спортивной арене, а на одном из полей этого огромного комплекса. А в Москве мне не обязательно оставаться. Главное — чтобы на высоком уровне. Потому что сил у меня хватит еще минимум на четыре года. У меня замечательная семья, которая целиком и полностью поддерживает мои переезды. Главная загвоздка в незнакомых городах – где учиться дочке. К новому коллективу она у меня привыкает непросто, но со временем адаптируется. Как это было в Казани, где она в итоге была счастлива.
— По-татарски заговорила?
— Говорит точно лучше, чем мы с супругой. Учила язык в казанской школе.
— Видимо, в Стамбуле ей особо привыкать-то и не пришлось.
— Турецкий от татарского отличается, но в Стамбуле нам всем было хорошо. Город, погода, мой коллектив в «Истанбул Башакшехир».
— Возле стадиона «Шюкрю Сараджоглу», где играет «Фенербахче», в который вас сватает пресса, хороший воздух.
— Все, что у Босфора – топ. Но самый лучший район Стамбула – Бешикташ. А про интерес ко мне от «Фенербахче» я тоже слышал, но конкретно они ко мне не обращались.
— «Башакшехир» – это что-то камерное в отличие от турецких грандов?
— Да, без помпы, которая присуща трем ведущих клубам города. У нас… Говорю по старинке… «Башакшехир» — клуб новый, созданный пять лет назад, болеют за него только те, кто живет неподалеку или почитатели звезд вроде Адебайора, Робиньо и Клиши. Агрессивных болельщиков тоже нет. Это на подъезде к «Тюрк Телеком Арене» (стадиону «Галатасарая») фанаты соперника остановили наш автобус и не пускали на стадион. Прорвала оцепление полиция после очень жесткого разговора.
— К свисту болельщиков «Галатасарая», который закладывает уши, приспособились?
— Нет, это невозможно! Саша Епуряну меня предупреждал перед игрой, что будет тяжело. Я ему: «Сань, ну круто же, когда против тебя полная арена». Но потом я вышел на поле, мы получаем мяч, и уши ничего не слышат. В голове сплошной звон! И беруши бы не помогли. Играть в таком состоянии было тяжелее, чем я думал. Ни на одном стадионе не было так некомфортно.
— Что все-таки происходит с вашим будущим? Времени почти не осталось.
— Если играть в России, то да — времени почти нет. А за границу уехать еще можно. Но я не хочу торопиться, я готов и я хочу играть на высоком уровне. Утром тренируюсь с «Торпедо», вечером по своей программе. Через несколько дней я наберу 60-70 процентов от своей оптимальной формы. Если получится подписать контракт, то я совершенно не буду разобран. Но мне очень важно, чтобы мой будущий клуб ставил перед собой серьезные задачи. И не важно, в каком чемпионате мне придется играть.
— Неужели хочется покидать совхоз имени Ленина, в котором вы крепко прижились?
— В совхозе хорошо. Туда мы заехали в 2011-м. Чисто случайно. Я играл за «Спартак», мы снимали квартиру на ВДНХ, но купить ее в том районе я себе позволить не мог. Искали жилье, которое было бы комфортным для дочки, и остановились на совхозе, от которого мне, конечно, было далековато ездить на спартаковскую базу в Тарасовку. Тогда возле нашего жилья был один неблагоустроенный пруд вместо отличных трех, как сейчас, два больших дома по соседству с пятиэтажками и парой девятиэтажек. Многие меня спрашивают: «Когда переедешь?». Я: «Зачем мне переезжать?» Там для детей есть все – суперсовременная школа, детские сады, парк развлечений, рядом крупный торговый центр. Детские площадки ежегодно обновляются. Знаю, что в Москве и области все платят за обслуживание территории перед домом. Многие отдают деньги, но не видят за что. Они не видят улучшений. А мы в совхозе всегда знаем, на что уходят наши средства. Никогда даже таких вопросов не возникало.
— Сейчас в совхозе, насколько я знаю, обильный урожай клубники. К сбору привлечены жители поселка.
— Моя теща однажды даже брала дочку Милану на земляничное поле. Собирать тяжело, но норму ты отдаешь совхозу, а остальное забираешь себе и реализуешь на свое усмотрение. Жители опасаются, что совхоз потеряет свой статус и станет частью города Видное, а вслед за этим клубничные поля застроят домами и коттеджными поселками. Какие-то веяния начались еще весной и продолжаются сейчас. Нам этого бы не хотелось. На мой взгляд, другим районам Москвы нужно стремиться к тому укладу, который есть у нас в совхозе.
В «Спартак» вернулся толстым
— Многие советуют российским футболистам уезжать из страны в более сильные лиги. Там реально полезнее для роста?
— А я вас хочу спросить: после полугода в Турции я стал играть лучше или нет?
— Я думал, что вы стали играть лучше после выступления в грозненском «Тереке» у Станислава Черчесова, и с тех пор сохраняете достаточно высокий уровень.
— Согласен, что тогда, в 2012-м, я и начал расти как футболист. Станислав Саламович просто очень многое мне дал. Дело скорее не в чемпионате, а в тренере. Если он старается извлечь из тебя твои сильные стороны, а не требует изобретать велосипед, ты точно знаешь, что делать на поле. Может, в этом секрет?
— Черчесов же подал более современного Кудряшова, вы системнее стали работать в атаке.
— Да, это сделало меня разнообразнее, но мое понимание футбола все равно базируется на том, что защитники должны защищаться, а атаковать – полузащитники и нападающие.
— Это же в прошлом. Матс Хуммельс играет на всех позициях разом.
— А хорошо ли он играет в обороне? На мой взгляд, нет. При своем великолепном первом пасе, прекрасной игре при стандартах. Но если он попадет из дортмундской «Боруссии» в команду, которая будет больше обороняться, то ему будет очень тяжело.
— Хорошо, а когда левый защитник Кудряшов смотрит на левого защитника Марсело, он что видит?
— Ха-ха-ха.
— «Чем мои ноги хуже»?
— Нет, я так не думаю, потому что смотрю на него и вижу топа, уровнем которого мне хоть немного бы овладеть. И я б тогда играл совсем в других командах.
— Как думаете, вызывали бы вас в сборную, если бы ее тренировал не Черчесов?
— Тяжело сказать. Я не был в такой ситуации. Я не считаю себя лучшим левоногим защитником страны. Юра Жирков все-таки еще не закончил карьеру.
— Жирков суперталантлив за счет этих пауз, которые могут менять весь расклад в штрафной соперника. Этому не научить?
— Наверное, нет. Либо это у тебя есть, либо нет.
— Андрей Тихонов сказал, что до сорока лет он доиграл благодаря романцевской выучке. Вам кто базу заложил?
— (Мирослав) Ромащенко, Черчесов и Бердыев. Не скажу, что эта выучка мне поможет играть до сорока, потому что не факт, что я смогу соответствовать физически, ведь за счет головы вечно играть нельзя. Но багаж этих трех тренеров мне еще пять-шесть лет точно поможет.
— Валерий Карпин ничем научно-интеллектуальным не обогатил?
— Он меня научил следить за собой. О правильном питании я многое узнал во времена Валерия Георгиевича, в спартаковские годы пришлось много читать об этом, искать какие-то компромиссы со своим организмом. Потому что вернулся я в «Спартак» из аренды толстым. С огромной жировой прослойкой. И я сильно поработал, чтобы от нее избавиться.
— Ощущение хозяина поля – это от природы или опыта?
— В моем детстве от меня требовали, что защитник должен защищать. Я и помыслить не мог, чтобы подключиться в атаку. Играли один в один. У меня был «свой» нападающий, за которым я ходил по пятам весь матч. Самое страшное – это если «твой» игрок забьет. Сейчас все это ушло. И один в один никто не играет, и от товарищей никто не получает в раздевалке. Более нежное поколение пришло в футбол. Которому мешают раскрыться те «прелести», которые были у нас. Иногда этим ребятам из нежного поколения стоит дать разочек по голове, чтобы они поняли и осознали всю ответственность. Понятно, что это не ко всем относится, но больше половины нашей премьер-лиги — именно такие.
— В общении «нежность» тоже проявляется?
— Да, уважения к старшим практически не осталось. В этом виновата как сама жизнь, так и сами старшие. Такие как я. Мы не переняли тех навыков воспитания, которые применялись к нам в свое время.
— То есть сегодня 18-летний пацан заходит в раздевалку и говорит вам «Федя, здарова!»?
— Все верно, не снимая наушников. Только в «Рубине» эта тенденция была сломана.
— Кем?
— Бердыевым.
— Как?
— Олег Кузьмин, заслуженный человек, выходил на поле и был одним из лучших. А в раздевалке он для всех был «Кузей». Курбан Бекиевич как-то обратился к молодым и сказал: «Чтобы я больше не слышал, что вы зовете его «Кузя» или «Олег». Он достиг многого, он легенда. Чтобы обращались к нему по имени и отчеству! Вы должны уважать старшее поколение». Молодые задумались и стали прислушиваться не только к Олегу Александровичу, но и к другим старшим игрокам.
— Владимир Бесчастных как-то рассказывал о «Спартаке» нулевых, когда перед выходом на игру молодой Александр Данишевский делал укладку волос. Бывалый форвард сказал, что в девяностые такого красавца бы в раздевалке и оставили.
— Да, так меняются поколения, а сейчас, в конце второго десятилетия нового века, совсем все по-другому.
Лысине нужна ванная, а не барбер-шоп
— Но без красивой прически нынче на поле нельзя появляться.
— Почему?
— Товарный вид должен быть. Вы играете в турнире, который показывают по всему миру, премьер-лигу нужно продавать, неважно, российскую или турецкую.
— Посмотрите на меня.
— У вас стильно выбритая голова. Татуировки на руках. Бородка. Все идеально.
— Да что тут стильного? Просто волосы выпали, и я их стригу машинкой.
— Но ваша лысина не должна выглядеть хуже, чем шевелюра Марсело.
— Да лысина как лысина. Беру машинку и сам брею.
— А как же сходить в барбер-шоп, сделать селфи с барбером, заплатить тысяч пять рублей?
— Я в жизни столько не платил за стрижку! Это для меня дико дорого. Да и зачем куда-то ходить, когда можно справиться самому за десять минут в ванной? Еще дочка подарила мне расческу для бороды с изгибами лица, теперь я и контуры сам равняю.
— Что покупали из самого дорогого, не считая квартиры?
— Машину. Выбирал по принципу комфорта, а недавно понял, что очень хороша «Рено Меган». Смешно?
— Очень. И как-то не по-футбольному скромно.
— В Турции это у нас была клубная машина. Сел там первый раз в нее и удивился, какая же она удобная. Ну а вообще наша семья ездит на «Мерседесе».
— Это другое дело, а то в барбер-шоп не ходите, ездите на «Рено»…
— Не настолько все плохо. Жене в этом году тоже подарил «Мерседес». Дороже подарка от меня она не видела.
— Вам 32. Вы сказали, что в России неохотно берут возрастных игроков. Это от боязни, что футболист «сдуется» или его попросту не перепродашь?
— Интересный вопрос. Это особенность российского чемпионата. Стукнуло тебе 30 — и все, ты слабо востребован. Люди действительно сомневаются, что ты потянешь уровень премьер-лиги. Но примеры Березуцких, Игнашевича, Наваса, Денисова, Калачева, Саши Гацкана говорят об обратном.
— Причем все они не выдающиеся плеймейкеры, а надежные профессионалы.
— Верно. Они — те, кто отвечают как за команду, так и за себя. Опытный футболист профессиональнее относится к своему здоровью, но об этом многие забывают.
— Что вы категорически не употребляете?
— Нет такого. Вопрос в количестве, но не в тотальном запрете. Хотя восемь месяцев назад отказался от газированных напитков. Точной причины нет, просто больше не хочется. А один-два бокала вина в компании — это совсем не вредно. Если минимум за три-четыре дня до матча.
— Вы представляете, что такое болельщицкая ненависть?
— Нет, у меня такого не было.
— Как думаете, Артему Дзюбе, Роману Широкову, Владимиру Быстрову, Жиркову она помогала или мешала?
— Думаю, всем им было непросто, но если говорить об Артеме, то ему эта ненависть, возможно, даже помогла выбраться из тяжелой ситуации, когда он покидал «Спартак». Не исключаю, что его это заводило. У каждого болельщика свое мнение.
Мужик в семье главным? Не согласен
— Вы сказали, что супруга везде за вами.
— Да. Только когда я был в «Тереке», она с дочкой и сыном ко мне не приезжала, так как базировались мы поначалу в Кисловодске, где им было бы неудобно ходить в сад.
— В Тулу отправятся, если вдруг перейдете в «Арсенал»?
— Тула в двух-трех часах езды от нашего совхоза, так что не будем туда переезжать.
— А в Самару?
— Думаю, да.
— Как удалось так воспитать жену?
— А ее не надо было воспитывать.
— Как? «Жены футболистов» — это ведь сообщество со своими понятиями.
— Во-первых, Настя у меня сибирячка. Из Братска, как и я. Во-вторых, массово ни с какими женами футболистов она не общается. Есть компания из трех-четырех жен (футболистов), и все. А воспитывать… Она сама меня воспитывала. Ее жизненный опыт намного богаче, чем мой, и многим моментам она меня учила.
— Каким?
— Не буду вдаваться в подробности. Это были сложные ситуации. Даже не одна история, а стиль ее поведения по жизни и то, как она меня учила вести себя. Понимаете, с Настей были мои первые и единственные отношения. Она очень мудрая. Иногда она не разделяет со мной точку зрения, говорит об этом и оставляет меня наедине с моим же мнением. У меня внутри все кипит в такие моменты, я постепенно осознаю и иду к ней с готовым решением. Мне было семнадцать, когда мы познакомились.
— То есть она глава семьи?
— Я бы так не сказал, она никогда на это не претендовала. Я, впрочем, тоже. В семье должно быть равенство. Так мы считаем.
— А как же «мужик должен быть главным»?
— Это где?
— В наших традициях.
— Я таких традиций не придерживаюсь.
— Контракты с ней обсуждаете?
— Советуюсь о выборе команды, но она не лезет в мои дела. Моя супруга — не мой агент.
— Давний президент «Спартака» Андрей Червиченко говорил, что сначала надо договориться с игроком, а потом с его женой.
— Есть в этом доля истины. У некоторых футболистов жены реально решают. За границей они и агентами у мужей работают. Если им так удобно, пускай. А нам с Настей главное — чтобы мы просто были вместе.
[rssless]
По материалам: rsport.ria.ru
[/rssless]
