Бывший генеральный директор и президент футбольного клуба «Москва» Юрий Белоус в интервью Олегу Богатову рассказал о том, как он открыл для России рынок аргентинских футболистов, почему в премьер-лигу не поехал звездный игрок «Реала» Луиш Фигу и кто помог Леониду Слуцкому дорасти до должности главного тренера сборной России.
— Юрий Викторович, как вы восприняли возвращение «Торпедо» в первый дивизион?
— Я поздравляю всех поклонников «Торпедо», очень этому рад, ведь свой путь в большом футболе в качестве менеджера я начинал в «Торпедо-ЗИЛ», а потом — в «Торпедо-Металлург» и ФК «Москва». Но надо понимать, какая есть социальная база, ведь команда существует прежде всего для болельщиков. В советские времена на заводе имени Лихачева (ЗИЛ) работало более 80 тысяч работников, и это была любимая команда. Причем не только у заводчан, но и в творческой среде.
Очень здорово, что в клуб пришел такой бизнесмен, как Роман Авдеев. Он вкладывает свои деньги. И хотя он говорит, что не разбирается в футболе, с течением времени полностью войдет в курс дела. Самое главное – то, что он ходит на футбол и ему это нравится. При этом важно понимать, какой вектор развития клуба им выбран. Если команда была дана в нагрузку к тем разрешениям на возведение недвижимости, которые получила его фирма, то это одно. А если это будет долговременным проектом, то совсем другое.
— Как сделать «Торпедо» долговременным проектом?
— Необходимо создать боеспособный коллектив менеджеров. Причем в клубе уже есть хорошие управленцы. Мне нравится позиция «мягкой силы» со стороны президента клуба Елены Еленцевой. Она очень достойный человек, финансист, администратор. Но должна быть и сильная спортивная составляющая – развитая селекционная служба, которая позволит «Торпедо» в случае выхода в премьер-лигу чувствовать себя более-менее уверенно.
— Важно ли клубу ставить выход в премьер-лигу первоочередной задачей?
— «Торпедо» надо как можно быстрее выходить в премьер-лигу. Сейчас там есть клубы, с которыми можно будет конкурировать даже при небольшом бюджете. К тому же расходы на перелеты будут меньше, а финансовая отдача станет намного больше, в том числе от пула, который делят клубы лиги. Сейчас это 25-30 миллионов долларов, но потом будет значительно больше.
Но самое главное – матчи РПЛ показывают по телевидению, а это великолепная витрина для демонстрации футболистов. Но при этом руководителям надо глубоко разбираться в футболе. При всем моем уважении к Елене Васильевне, она прекрасный администратор, но очень важна позиция спортивного директора, потому что он является первым помощником акционера и главного тренера.
И важно, чтобы не повторилась история с ФК «Москва», когда клуб, на игры которого ходил полный стадион и у которого ни перед кем не было ни копейки задолженности, оказался ликвидирован. Его просто отключили от кислорода, сделав эвтаназию. И людям, вкладывающим деньги, важно понимать, что футбольный клуб – это не какая-то игрушка. Мне нравится, как говорит президент ла лиги Хавьер Тебас: «Мы не рассматриваем футбол как спорт, мы рассматриваем его как индустрию развлечений». Но я бы назвал футбол и некой социальной отдушиной для многих слоев населения.
— Получится ли у Сергея Игнашевича, не имеющего большого тренерского опыта, вывести команду в премьер-лигу?
— Сергей — не только выдающийся футболист, но и большая личность: он работал под руководством очень серьезных российских и иностранных тренеров, к тому же – воспитанник автозаводской школы. Если ему будут помогать и футболисты, и менеджмент, у него все получится. Сергей — очень умный и вдумчивый человек, который, убежден, станет хорошим тренером. Стали же тренерами вскоре после завершения карьеры Юрген Клинсманн, Хосеп Гвардиола, Зинедин Зидан.
— Удастся ли ему вывести «Торпедо» в РПЛ уже по итогам этого сезона?
— Если руководством будет поставлена такая задача и ему дадут качественных футболистов, то, конечно, да.
Не надо было увольнять Слуцкого
— Вы испытываете ностальгию, бывая на арене на Автозаводской?
— Конечно, ведь с этим стадионом связаны шесть лет. Мне знаком каждый квадратный метр территории. Сначала мы были аутсайдерами, но сражались, и за короткое время нам удалось вывести команду в еврокубки — сначала в Кубок Интертото, а в 2008-м уже в Лигу Европы. Обыгрывали и ЦСКА, и «Спартак», и «Зенит». «Москва» была абсолютно не токсичной командой ни в СМИ, ни в среде болельщиков.
— От кого вам поступило предложение стать генеральным директором «Москвы»?
— Я около этого вида спорта был на протяжении многих лет, но не имел прямого отношения к большому футболу. А с 1995 года наша компания начала проводить различные турниры за рубежом среди детей, ветеранов, артистов. В 2002 году мы открыли «Высшую школу футбольного менеджмента», в которой училось очень много людей.
В конце того года Михаил Прохоров, с которым у меня были очень хорошие отношения, спросил: «Стоит ли покупать «Торпедо-ЗИЛ»? Я ответил: «Даже при том, что сейчас это самый отсталый клуб Москвы, все ваши спортивные активы, включая баскетбольный и мини-футбольный клубы ЦСКА, на весах перевесит аутсайдер большого футбола с учетом того, сколько в России пишут о футболе. И не стоит даже раздумывать, главное — цена вопроса».
Я принял его предложение стать генеральным менеджером, мне это было очень интересно. В первый год нам пришлось тяжело, мы сразу остались без всего: ЗИЛ отобрал у нас и базу «Мячково», и автобус для команды, и все прочее. Мы сидели тогда в ДК ЗИЛ, работали с утра до вечера, и я в первую неделю на своем «Пежо» развозил сотрудников по домам. А ведь в 2003-м в футбол пришли очень большие деньги. Мы взяли шесть-семь футболистов уровня выше, чем у нас, но на самом деле это было ничто, потому что у других клубов были огромные средства и они были к тому же на ходу.
Мы набивали себе шишки, потому что допускали ошибки. Я был начинающим менеджером и к тому же мы взяли начинающего тренера — Сергея Алейникова. К концу сезона мы исправились: пришел Эктор Бракамонте, другие ребята, мы выстроили правильную модель мотивации футболистов, зацепились за премьер-лигу. А в 2005-м главным тренером стал Леонид Слуцкий, и мы стали пятыми, пробившись в Кубок Интертото. В 2007-м мы ставили большие задачи и могли даже претендовать на чемпионство.
— В том году самым большим разочарованием стал проигрыш «Локомотиву» в финале Кубка России и упущенные медали чемпионата страны?
— Может быть, на тот момент Слуцкому не хватило опыта. В то время у нас был очень дружный коллектив, мне удалось взять «с нуля» студентов МГИМО, которые пришли по конкурсу, а потом стали известными менеджерами. Один из них — Антон Евменов, сейчас возглавляет скаутскую службу «Зенита», другой — Олег Яровинский был спортивным директором ЦСКА, а теперь является старшим тренером «Витесса», работая в Голландии со Слуцким. У нас был молодой коллектив. Мы брали не по блату, а по профессиональным качествам.
— Решение уволить Слуцкого после сезона-2007 были принято руководством или вами?
— В конечном счете я был вынужден принять такое решение. Потому что перед сезоном стояла задача выиграть Кубок России и медали чемпионата страны, но за четыре-пять туров до финиша Прохоров повысил планку — посоветовался со мной, а потом пригласил нас со Слуцким и сказал: «Я ставлю задачу — выиграть золото». Тогда мы шли «ноздря в ноздрю» с «Зенитом» и «Спартаком», но, объективно говоря, добиться этого было сложно. Нам нужен был еще один сезон.
Но когда ушел Слуцкий, ушли и многие ребята. Сергей Семак тогда подошел и сказал: «У меня через год заканчивается контракт, я уже возрастной игрок, отпустите меня в «Рубин». А казанский клуб тогда давал хорошие деньги. Я посоветовался с возглавившим команду Олегом Блохиным, и он сказал: «Отпускайте, мы вполне найдем, кем его заменить».
А об увольнении Слуцкого…. Ему надо было дать время — как минимум еще один сезон. Но ситуация была накалена, и после поражения от «Зенита» в предпоследнем туре я на деловом завтраке сказал Леониду Викторовичу, что принято такое решение. Потом пригласил ребят и сказал: «Хочу, чтобы вы об этом узнали от меня, а не из СМИ». Единственное, о чем они попросили — чтобы Слуцкий был тренером на последней игре сезона. И мы обыграли «Луч» со счетом 3:1. Сейчас мы иногда общаемся с Леонидом Викторовичем – последний раз виделись в декабре, когда я приезжал в Амстердам на футбольный форум WyScout.
Но могу сказать, что уже после сезона 2006 года Михаил Дмитриевич настаивал на том, чтобы я снял Слуцкого. И только в последний момент, в день заседания совета директоров клуба я утром приехал к президенту РФС Виталию Мутко. У меня с ним были доверительные отношения, я обрисовал ситуацию и сказал: «Виталий Леонтьевич, кое-кто из окружения Прохорова хочет навязать одного балканца. А я знаю, что этот тренер больше одного сезона ни в одной команде не работал. И нам это не нужно».
— Вы имеете в виду Славолюба Муслина?
— Да. И я попросил Виталия Леонтьевича позвонить Прохорову, без ссылки на меня. Михаил Дмитриевич на заседании сказал, кто ему звонил, члены совета выслушали мое мнение в отношении тренера, которого предлагали вместо Слуцкого, и Леонид Викторович остался. Я считаю, что это была правильная акция. Тогда у нас была растущая команда. Но сложно было говорить о том, что мы со своим древнеископаемым стадионом, со своей малочисленной армией болельщиков вдруг станем чемпионами. Рост «Москвы» еще не был завершен.
Но дело в другом. В начале 2008 года Прохоров уже продавал акции «Норильского никеля», они уже расставались с Потаниным. Я очень жалею, что за эти годы мне не удалось добиться того, чтобы Владимир Олегович стал болельщиком «Москвы». Он был только на одной игре. Я уверен, что если бы Потанин стал поклонником клуба, «Москва» не была бы так бесславно закрыта. Насколько я знаю, решение о закрытии клуба принималось на самом высоком уровне, якобы было сказано, что большой социальной базы за ФК «Москва» нет.
— Ваша отставка с поста президента клуба была непонятна и малообъяснима. Почему это произошло?
— По своей инициативе. Я уже понимал, что клубу осталось жить считанные месяцы. Это был апрель-май 2008 года, Прохоров уходил из футбола, и я видел, что Михаил Дмитриевич уже охладел к истории клуба «Москва». Приходили новые люди, а мне пришло письмо, что надо самостоятельно искать источники финансирования.
— А вы не поторопились с этим решением?
— Да, поторопился — не надо было уходить, надо было довести «пациента» до естественной смерти, чтобы эвтаназию сделали другие люди. Если раньше агентов мы к команде и близко не подпускали, они стояли за забором, то сразу после моего ухода произошла оккупация клуба. Новый исполнительный и спортивный директоры клуба прекрасно находили с агентами общий язык. Плюс у Блохина была старорежимная советская история: у него все время была паника, что футболисты, которые играли при Слуцком, начнут его сдавать, начнут сдавать игры.
Когда я его приглашал, то говорил: «Олег Владимирович, нам надо сохранить тех людей, которые у нас есть, и взять тех, кто может усилить команду для достижения результата». А когда я ушел, произошла другая история – бесплатно ушел целый ряд футболистов, стоивших больших денег. И многие агенты тогда неплохо бесплатно «пообедали». Конечно, нельзя было этого допускать. И я уверен, что если бы команда вышла в еврокубки по итогам 2008 года, то ее бы не уничтожили.
— Когда в 2005 году вы назначали Леонида Слуцкого главным тренером, это был риск или продуманный шаг?
— Это был риск с моей стороны, но продуманный и оправданный — в силу того, что с 2004 года он работал с нашей «молодежкой». Еще когда я его приглашал в команду, у него было предложение от «Ростова». Тогда на встрече я узнал его как человека с хорошей базовой подготовкой. А через год, когда я увидел, что с Валерием Петраковым мы особенно не прибавляем, я пригласил Леонида Викторовича и спросил: «Вы готовы возглавить основную команду?». Это было во вторник, а в субботу предстоял матч со «Спартаком». И он ответил: «Да».
Между собой мы тогда называли Слуцкого «Молодым». И я, позвонив Прохорову, сказал: «Михаил Дмитриевич, пришло время ставить «Молодого». А у Прохорова была такая особенность – когда он не знал, какое принять решение, то говорил: «Что ты меня спрашиваешь, делай так, как считаешь нужным». Потом я пригласил нескольких ведущих ребят, и сказал: «У нас будут изменения, будет Слуцкий». Они спросили: «А у него получится?», на что я ответил: «Если мы с вами поможем, то получится». «Спартак» тогда, кстати, мы вынесли со счетом 3:1. До этого все журналисты писали, что Белоус сошел с ума, что поставил какую-то «белую ворону». А потом все постепенно поменяли свое мнение.
— Петраков, наверное, затаил на вас обиду?
— Естественно, он обиделся. Но потом, когда у него возникала непростая ситуация, он обращался за помощью, я звонил генеральному менеджеру брянского «Динамо», и он начал работать там. А затем я звонил Александру Тукманову, и он брал его на работу в «Торпедо». Я считаю Петракова очень крепким тренером, и очень большая заслуга его в том, что Леонид Викторович пришел уже в сбалансированную команду с хорошими игроками.
Но по каким-то моментам мы с ним расходились во мнениях — каким надо делать клуб, как выстраивать работу. Я этого не скрываю. Мы строили экологически чистый клуб, и никаких токсичных моментов вокруг него не было. А Слуцкий как никто другой подходил к этой модели.
— Можно сказать, что вы дважды дали Слуцкому путевку в жизнь – сначала пригласив в «Москву», а потом уволив. Ведь после этого у него был и звездный ЦСКА, и сборная России, и работа за рубежом.
— Безусловно. Но основная претензия со стороны прежде всего Прохорова заключалась в том, что Слуцкий был не в состоянии в самый ответственный момент проявить тренерские волю и характер, и поэтому мы проигрывали самые важные матчи – и финал Кубка России, и игры в борьбе за медали. Но они не понимали, что мы только идем на взлет, что нам нужен сезон-другой и мы будем конкурентоспособны.
Я рад, что у Слуцкого получилось. Хотя надо сказать, что какие-то моменты в словах нашего главного акционера были небезосновательны. Прохоров, кстати, в 2006 году присылал в команду психоаналитика, который тестировал Слуцкого.
— И что сказал специалист?
— Я заключение не видел, но после этого Прохоров стал подводить к тому, что Слуцкого надо увольнять. Но могу сказать, что в абсолютно сбалансированном и отрегулированном ЦСКА, куда он пришел потом, при стальном участии Евгения Гинера это не помешало команде выиграть золото. И если не хватало в каких-то ситуациях кнута, а Леонид Викторович был не приверженец этой позиции, то в силу интеллекта он использовал другие свои сильные качества, чтобы убедить футболистов в правильности своих идей.
Когда агент Жорже Мендеш предложил мне устроить встречу с Жозе Моуринью, я взял Леонида Викторовича, и мы прилетели в Лондон, где они долго разговаривали. И ключевой вопрос, который Слуцкий задал именитому специалисту — «Какое все-таки главное качество для тренера?». На что Моуриньо ответил: «Умение управлять футболистами». И это правильно. Если вы не умеете управлять игроками, то даже ваши гениальные тактические задумки не будут реализованы в конкретной игре.
Поэтому то, что Слуцкий из благополучного ЦСКА затем ушел в клуб чемпионшипа «Халл», а потом в «Витесс», говорит о том, что он избрал для себя абсолютно новый путь. И я очень рад, потому что этот путь на порядок интереснее.
— Если он будет работать в финансово более стабильном клубе, он может добиться успеха?
— Да, конечно. Единственное… Я работал с Олегом Блохиным, и в спортивном плане это сверхнаглый тип. Он прошел такую фантастическую школу, что ему было абсолютно все равно, с кем играет его команда. И он никогда не сомневается в себе, даже если делает глупость. А Леонид Викторович более склонен к рефлексии. А эти качества – рефлексия, сомнения в себе, к сожалению, врожденные.
И очень важно, кто будет помогать Слуцкому. Сейчас с ним рядом хороший парень Олег Яровинский. И не просто так же он взял в помощники таких стальных ребят, как братья Василий и Алексей Березуцкие. Обратите внимание: на протяжении всей его карьеры рядом с ним кто-то стоял. В «Москве», «Крыльях Советов» и ЦСКА – Сергей Шустиков. И он во многом сыграл важную роль в становлении Леонида Викторовича. И если бы Шустикова не было рядом, то в ЦСКА многие футболисты его бы не восприняли, они бы его просто сожрали. А для Шустикова не было никаких авторитетов. А когда он ушел из ЦСКА, то пришел Сергей Овчинников — достаточно харизматичный парень.
— А если рядом со Слуцким не будет такого характерного помощника?
— Думаю, тогда будут проблемы. Это мое мнение. Но что мешает ему иметь рядом таких людей? Ведь все приходят со своей командой.
— Сам Слуцкий за последнее время не заматерел, не обрел такие качества?
— Я думаю, что это врожденные качества. А «Витесс», как мне кажется, не лучший вариант для реализации его творческого потенциала. Потому что этот клуб должен быть самоокупаемым, и сегодня десять человек могут уйти, а двенадцать прийти. Это постоянный процесс латания дыр.
— Почему вы первыми в России обратили внимание на аргентинский рынок?
— В марте 2003 года в посольстве Аргентины в Москве состоялась презентация клуба «Бока Хуниорс». И из всех руководителей клубов премьер-лиги пришел только я. Тогда мы познакомились и подружились с первым помощником президента клуба. В июне я поехал за Бракамонте, и мы встретились с президентом «Боки» Маурисио Макри. Сейчас он, на минуточку, президент Аргентины. Так что после продажи Бракамонте в ФК «Москва» дела у него пошли на лад (смеется).
— А вы и сейчас поддерживаете с ним отношения?
— Мы общаемся с его помощником, а с Макри встречались несколько раз. Он был очень недоволен тем, что задешево, как ему казалось, продал Бракамонте. Мы тогда купили Эктора за миллион долларов. Удивительный, конечно, футболист – не обладая выдающимися данными, ни сильным ударом, ни скоростью, ни мощью, он был хорош и в подыгрыше, и забивал важнейшие голы.
Вместе с Бракой в клуб пришел Евменов, который свободно знал испанский язык, и наша ставка на аргентинский рынок в дальнейшем оправдалась. Мы взяли Пабло Баррьентоса – футболиста потрясающего уровня, самого сильного игрока за годы моей работы в «Москве». Макси Лопеса из «Барселоны», Макси Моралеса…
— Лопеса вы купили за довольно скромные два миллиона евро. Как вам это удалось?
— Нам тогда очень помог его агент, и у нас были определенные отношения с президентом «Барселоны» Жоаном Лапортой. Мы смогли за абсолютно приемлемые деньги решить этот вопрос. А Лопес нам очень помог – приехал, сыграл девять игр, забил шесть мячей.
— А потом у Блохина сел в глухой запас…
— Блохин — особый человек. Он пытался и Бракамонте посадить в запас. Если Слуцкий всегда пытался найти общий язык с футболистами, то Блохину в подобной ситуации было легче взять другого игрока. Который ему якобы нужен и так далее.
— У вас играл румынский форвард Кристиан Тудор, затем в 30 лет умерший от цирроза печени. Вы знали о его тяге к алкоголю?
— Трагическая судьба у человека. Нет, мы не знали. Это очень талантливый футболист, которого мы взяли в конце 2003 года. И тогда я еще раз убедился — прежде чем брать футболиста, надо узнать о нем буквально все. Но в селекции нельзя выбивать 100 очков из 100. Мы брали очень талантливого футболиста, но по неспортивным критериям он стал неконкурентоспособным. Это была наша ошибка.
— Кого из игроков «Москвы» можно назвать наиболее нераскрывшимся?
— Скажу по-другому. Значительно раньше свой талант в качестве игрока сборной России мог реализовать Олег Кузьмин. Потрясающий парень. Неслучайно он был капитаном команды и в молодежной сборной России, и потом в «Рубине». А в сборную страны попал только в 34 года. У него не было выдающейся скорости, но он обладал высокой конкретикой. Мне бы очень хотелось, чтобы он раскрылся пораньше.
К сожалению, с закрытием «Москвы», по сути, завершил свою карьеру вратарь Юра Жевнов, которого я очень уважаю. Не раскрылся полностью Сережа Шустиков. По тому таланту, который ему дал Господь бог, это, конечно, игрок национальной сборной. И за рубежом в нем души не чаяли. Когда я встречался с мэром Сантандера, а он был президентом «Расинга», за который выступал Сергей, он сказал: «Какой же это был игрок!». Полузащитник Дамиан Горавски входил в сборную Польши, но не воспринимал Слуцкого. Это был игрок с хорошей скоростью и поставленным ударом, но он был неуправляемым, а ведь мог играть на высочайшем уровне.
— «Москва» была близка к покупке знаменитого португальца Луиша Фигу. Почему не получилось?
— У Прохорова возникла идея — купить кого-то из суперзвезд, чтобы повысить популярность клуба. Из числа тех, кого мы выбирали, я предложил Луиша Фигу. Михаил Дмитриевич его одобрил, и уже через два дня я сидел в мадридском ресторане со спортивным директором «Реала» Предрагом Миятовичем и Фигу. Мы предложили ему такие деньги, которых у него не было даже в «Реале». И клуб был готов его отпустить. Луиш долго думал, ночи две-три, полагаю, он не спал, потому что деньги для 2005 года были очень хорошие. Неделю он думал, и все же отказался. Главная причина — то, что его жена, топ-модель, не захотела ехать в Москву. Потом ему предложили перейти в «Интер», и они уехали в Милан.
— Несколько раз вокруг «Москвы» всплывала фамилия известного тренера Анатолия Бышовца, но он так и не пришел в команду. Почему?
— Бышовец мне очень симпатичен – в силу его эрудиции и интеллекта. Он был очень умным игроком и является замечательным тренером. И в 1988 году он сделал сборную СССР олимпийским чемпионом. Но это одна сторона Анатолия Федоровича, а есть и другая. У меня была договоренность с Прохоровым о том, что никакие тренеры и футболисты не будет ходить «наверх» — к акционерам или в совет директоров. Когда мы в первый раз пообщались с Анатолием Федоровичем, я понял, что его это не устраивает: он хотел напрямую общаться с олигархами. И я эту тему закрыл, потому что понимал – она неприемлема для развития клуба.
Еще дважды мы пытались найти точки соприкосновения, но не получилось. Хорошо это или плохо — не знаю. В 2004 году в команду пришел Валерий Петраков, а летом 2005 года его сменил Слуцкий. Жизнь пошла своим чередом, но трижды шанс прийти у него был. Во второй раз я приглашал его летом 2003 года, он приехал на контрольную игру со «Спартаком», посмотрел на команду. Мы тогда с большим отрывом шли на последнем месте, и, как я понял, он не решился. Потому что прийти и вылететь — это обрушить реноме. А в третий раз мы не сошлись по зарплате. Мы предлагали сумму, которая была в бюджете, но она его не устроила.
— Говорилось и об интересе к знаменитому испанскому тренеру Висенте дель Боске.
— Про дель Боске – правда. В 2007 году мы рассматривали кандидатуры Зденека Земана, Марко Тарделли, Висенте дель Боске и кого-то еще, уже не помню. Но, к сожалению, нашим акционерам больше понравилась фигура Олега Блохина — после выхода со сборной Украины в 2006 году в четвертьфинал чемпионата мира. Но если Блохин хорош в сборной, потому что его там мало и он мало кого сведет с ума, то в клубе, конечно, видеть его каждый день просто нереально. И если бы не покойный тренер Андрей Баль, то ему нигде бы не было возможности работать. Потому что Баль снимал весь негатив и сохранял нормальную атмосферу.
А когда я работал генеральным менеджером «Ростова», то привез Христо Стоичкова. Мы подружились, я предлагал ему должности советника или консультанта, но он хотел быть только главным тренером. Конечно, ажиотаж во время его приезда был огромным: говорят, что с ним сравнится только проходивший ранее матч с «Ювентусом». Стоичков – это действительно звезда. Но мне удалось отговорить его возглавить команду, потому что когда клуб по четыре-пять месяцев не выплачивает футболистам зарплату, ими управлять невозможно. И о чем можно говорить, если долг клуба составляет около 600 миллионов рублей?
— А зачем же вы тогда пошли в «Ростов»?
— Потому что губернатор Ростовской области мне тогда сказал, что все долги будут погашены за два месяца и все будет нормально. Нам удалось создать боеспособный коллектив, пригласить Стипе Плетикосу, Игоря Смольникова, Виталия Дьякова, Бракамонте, Дмитрия Полоза.
— Из «Ростова» вы ушли сами?
— У меня был контракт на год, я ушел после его завершения. Но ситуация уже была накалена, потому что предыдущий менеджмент хотел вернуться. А это был год выборов, была социальная напряженность, и, думаю, в какой-то степени это было правильное решение руководства области. Потому что проплаченные болельщики уже выходили на площадь и сжигали чучело приглашенного мною главного тренера Анатолия Байдачного.
— Его приглашение было ошибкой?
— Я недооценил уровень такого негатива со стороны болельщиков. Я считал и считаю, что Байдачный показал себя тренером, который умеет работать с молодежью. Но когда он возглавлял «Ростов», была группа лиц, которая подогревала настроение болельщиков.
— В «Локомотив» вас пригласила работать президент клуба Ольга Смородская?
— Да, Ольга Юрьевна, за что я ей в любом случае признателен. Потому что «Локомотив» тогда стал большой фигурой среди профессиональных клубов. Но это время совпало с тем, что Ольга Юрьевна как большевик хотела все разрушить до основания, а потом построить заново. Я же являюсь сторонником эволюции, а не революции. Им с Юрием Павловичем Семиным было трудно ужиться в одной берлоге, потому что он создавал клуб вместе с Валерием Филатовым, а у Ольги Юрьевны были свои приемы руководства.
Тогда главная задача была — снять Семина. Я был ей не помощник и не союзник в этом вопросе, потому что прекрасно знаю, кто такой Семин. Хотя за четыре месяца кое-что успел сделать. Например, устроил в Бразилию травмированного футболиста команды, который уже не играл, и мы получили хорошие деньги. А я получил важный опыт и понимание того, как в клубе выстраиваются отношения с футболистами.
Но то, что я порой видел… Вот Ольга Юрьевна говорит, что Сенияд Ибричич входит в десятку лучших плеймейкеров Европы. А мне звонит один из известных агентов Хорватии, который, в частности, ведет дела Луки Модрича, Марко Налетилич, и говорит: «Вы что, действительно берете Ибричича за пять миллионов?». Я отвечаю: «С чего ты взял?» — «А мы его до этого смотрели, и как говорится, я спиной бегу быстрее, чем он передом». Узнаю — так и есть, клуб покупает. И как мне в этой ситуации продолжать работать?
Или говорю ей: «Нельзя подписывать Сашу Маренича, у него артроз, он не сможет работать — я говорю вам как выпускник лечфака». А Ольга Юрьевна отвечает: «Нет, я разбираюсь в медицине» и подписывает. Понятно, что Маренич давным-давно уже закончил с футболом, хотя был потрясающе талантлив.
— Как бы вы охарактеризовали ее как специалиста?
— Ольга Юрьевна — достаточно сильный управленец. Но жизнь сама все расставила по своим местам. Мы видим, что за последние два года Семин, от которого она избавлялась, выиграл чемпионство, серебряные медали, Кубок и Суперкубок России, что говорит о его абсолютной состоятельности.
Меня спросили: «это шаман?», я ответил: «да»
— Вы могли бы назвать трех лучших на сегодняшний день менеджеров клубов премьер-лиги?
— Не стану называть конкретные имена, назову клубы, ведь на единый результат работает созданная команда. Первый — это, безусловно, ЦСКА. Второй — «Краснодар», а третий — надеюсь, через год таковым будет «Локомотив».
— ФК «Москва» в годы вашей работы вошла бы в тройку?
— Да, однозначно. И у меня, несомненно, есть чувство гордости за то время, когда я работал в «Москве». В моей карьере это был период, в который я смог себя реализовать.
— Развейте три мифа, которые я о вас слышал. Первый – то, что в «Торпедо-Металлург» работал шаман.
— Это мой приятель известный китаист, мастер ушу, переводчик И-Цзин («Книги Перемен») Бронислав Виногродский. Он, конечно, не шаман, но очень известный, интересный и эпатажный человек. Свободно говорит на пяти языках, включая китайский, и перевел с этого языка десятки книг. В том числе некоторые трактаты по китайской медицине. Но он одевается в китайском стиле, носит четки и бусы, и когда меня спросили: «Это шаман?», я ответил: «Да, шаман».
— Второй. Вы раньше были азартным игроком, крупно и выигрывали, и проигрывали.
— Это было очень давно. На самом деле, когда я возглавил футбольный клуб, эта история ушла сама собой. Потому что адреналин, который ты получаешь от игры своей команды, гораздо круче эмоций от рулетки или блэкджека. Это было так давно, что я уже и не помню.
— Слышал, что вы квартиру в Москве проиграли.
— Нет, квартиру я не проигрывал. У меня все в порядке, до этого дело не доходило (смеется). Главное вовремя уйти, желательно с выигрышем.
— Третий. Вы закончили высшие курсы режиссеров и сценаристов и собираетесь снимать фильм.
— У меня нет никаких режиссерских амбиций. Я пишу рассказы, которые неоднократно выходили в журнале «Русский пионер». Просто у меня появилось время, и я провел его с большой пользой. Я занимался в мастерской Павла Лунгина. Кино — это гигантский синтетический пласт культуры, и мне это было очень интересно. Алексей Учитель недавно пригласил помочь в качестве консультанта в фильме об Эдуарде Стрельцове, который выйдет в следующем году.
— Вы много лет отработали в трех известных клубах РФПЛ, а после этого на протяжении семи лет – тишина. Неужели не было предложений?
— Серьезных не было. Мы же знаем, что происходящее в российском футболе не всегда подвержено логике и не всегда на работу приглашают по профессиональным качествам. Поэтому приходится придумывать что-то новое или реанимировать старые проекты. К примеру, в сентябре мы планируем возобновить работу «Высшей школы футбольного менеджмента». Как говорил Анатолий Бышовец, «Будут предложения, я их рассмотрю» (с улыбкой).
[rssless]
По материалам: rsport.ria.ru
[/rssless]
