Призер Олимпийских игр в плавании Евгений Рылов в интервью специальному корреспонденту 365NEWS Веронике Гибадиевой рассказал, как воспринимает нагрузки, почему его ненавидели в футбольной команде, об отношении к званию «Лучший спортсмен года» и о сбое на Играх в Рио-де-Жанейро.
— Евгений, какие вопросы больше всего вас раздражают?
— «Как вы добились таких успехов?» (смеется). И думаешь такой: «Хм, ну как, как?! Фигачил каждый день до потери пульса — вот и всё!» Да, есть нюансы в работе с тренером, они у каждого свои, и это само собой разумеется, но ведь упирается всё именно в то, что ты просто пашешь больше, чем все остальные.
— Это просто скучная и тяжелая работа?
— Да. И конечно, это не так интересно, да и звучит, наверное, довольно скучно. Ты просто делаешь всё, чтобы улучшить результат. Снова и снова, одно и то же. Ну, скучно же, да? Но кто-то в это врабатывается и становится интересно, кто-то отказывается от такой работы, уходит. Кто-то находит новые стимулы, кто-то изучает свои слабости и старается сделать всё, чтобы их как-то минимизировать.
— А вы?
— А мне — как бы тяжело ни было, я продолжаю работать. Я понял для себя
одно: когда закончу — хорошо это будет или плохо — буду вспоминать всё это с улыбкой. Грустить и переживать на тему: «зачем я всё это делал?» уж точно не буду.
— Плавание — это пахота, спортивный «мазохизм». Вы из тех, кому нравится справляться с этими нагрузками? Пройти через всю эту боль, тяжесть, чтобы чего-то добиться?
— Наверное, да. Я как раз вот из этого числа. Мне не нравится, когда что-то просто дается. Нравится, когда ты преодолеваешь себя, когда делаешь что-то через «не могу» ради цели и достигаешь ее. Вот это мое. Получаю от этого удовлетворение. Ты делаешь что-то сто раз, на сто первый уже дико всё раздражает, но ты возьми и сделай, потому что без этого просто никуда. Вот это да, мой случай, это интересно.
— А всегда так было?
— Мама говорит, что в детстве, когда я хотел залезть на диван, пятнадцать раз падал, но потом все-таки забирался. Пока не сделаю — не отпускало (смеется).
— Вы с тренером за эти годы достигли такого взаимопонимания, что знаете, что в этот момент точно не надо друг к другу подходить?
— А у нас, знаете, всегда есть что-то новенькое. Нам с ним нескучно. Вместе работаем уже девятый год.
— Кто из вас более бурно реагирует, когда что-то не получается?
— Зависит от обстоятельств. Примерно одинаково. Где-то я понимаю, что выше не могу лезть, что перегружен, тренер начинает показывать, что ему это не нравится. Бывает и наоборот, я психую из-за того, что не выполняю какие-то вещи, а он воспринимает это нормально. Да масса вариантов, по-разному.
— А что может вывести из себя?
— Когда что-то не получается. Вот потом как раз начинается та самая история, о которой мы говорили — я начинаю делать, пока не получится (смеется).
— В другом виде спорта можете представить себя?
— Да, наверное, во всех, кроме разве что тяжелой атлетики. Бег, волейбол, баскетбол, триатлон, лыжи — все что угодно. У меня координации на это хватает.
— А на синхронное плавание?
— Шпагаты, это не мое.
— Проблемы с гибкостью и пластичностью?
— Нет. Просто по мне, мужчины должны в воде показывать больше атлетических движений, силовых. Бальные танцы — это я понимаю, но в воде… Не знаю, это не для меня. Нет же мужской художественной гимнастики. Никто не будет на это смотреть, разве что сами девушки.
— С другими людьми хорошо общий язык находите?
— На контакт первым вряд ли пойду, но проблем в общении у меня нет. Неловкости, зажатости не чувствую.
— А если человек не нравится, будете избегать общения?
— Первым точно не напишу, но и негатива не будет.
— Иногда после полуфиналов вы избегаете общения. Это какая-то стратегия или от настроения зависит?
— Всего по чуть-чуть: лишние мысли порой хочется придержать, это лишняя психологическая нагрузка. И отвлекаться на другую информацию лишний раз не хочется. Плюс стараюсь всегда идти быстрее восстанавливаться чисто по физиологическим причинам, а когда останавливаешься, можно заговориться и потом не можешь из себя лактат выгнать.
«В финал выходил с мыслью — как бы не проиграть?»
— Первая в карьере Олимпиада сильно изменила ваши взгляды на работу, на подготовку?
— Да. В 2015-м на чемпионате мира не было такой ответственности, не было такой «напряженки», как в олимпийский год. В Казани от меня никто толком ничего не ждал — есть медаль и есть, а когда на Олимпиаде первым зашел в финал, плыл с явным запасом… Было видно разницу между тем, как я выходил на полуфинал и как на финал. Это было просто небо и земля. В финал я выходил с мыслью — как бы мне не проиграть? А не с нормальной мотивацией — как бы получить удовольствие от старта?
— Это от недостатка опыта?
— Идет накрутка себя самого. Я понимал, что могу выиграть и начал впитывать в себя другую информацию.
— Соцсети читали на Олимпиаде?
— Может в Instagram, но это не из интернета накрутка по эмоциям была. Сам себя накрутил.
— Вы, кстати, не так что бы активны в соцсетях.
— Постараюсь исправиться. Но я не тот человек, который будет выкладывать всё подряд или просто от скуки. Мне всегда казалось — кому вообще интересно, что со мной происходит, но, как оказалось, кому-то действительно любопытно.
— Стресс как снимаете?
— Музыку слушал раньше, играл во что-нибудь. Теперь стал чаще книги читать.
— Например?
— «Тонкое искусство пофигизма».
— Там есть забавные тезисы. Пофигизма не хватает?
— Хватает на всё, кроме плавания. Другими делами просто неинтересно заниматься, только плаванием. Всегда так было, но потом понял, что живу в слишком маленьком мирке. Сейчас заставляю себя развиваться в других направлениях — больше чтения, балуюсь, рисую что-то на тетрадке. Может потом попробую продать какой-нибудь листочек за тысячу долларов, и все закричат: «Это искусство»!
Тут увидел в интернете, что какой-то автор продавал свои фекалии за тысячу долларов. Вообще не понимаю, что происходит, если честно. Хотя люди вон в баночках покупают финский воздух или не финский… Не помню! Но воздух! Баночка с воздухом! Открыл баночку — и всё, воздух вышел. Мне это непонятно, но кто как умеет, тот так и зарабатывает.
В футбольной команде меня все ненавидели
— Помню, GQ признал вас спортсменом года. Как вам, понравилась церемония?
— В такую историю в нашей стране вписаться тяжело, особенно пловцу. У меня из конкурентов был Федор Смолов, Хабиб (Нурмагомедов). Если бы они были, их бы сразу узнали, а тут приехал какой-то пловец, который какое там золото выиграл впервые за 14 лет. Но тут же Смолов — чемпион России, лучший бомбардир!
Ну, он чемпион России, я чемпион мира. Мои и его достижения сравнивали. И если сравнить, насколько узнаваем он и насколько я… Я понимаю, что это зависит от раскрученности вида спорта, но были всё же странные для меня ощущения. Меня наградили — да, это было круто, но меня знать-то никто там не знал.
— Ну, вы же понимаете, что с футболом и в других странах тяжко кому-либо тягаться.
— В Австралии и США по-другому. В США тяжело тягаться с бейсболом и американским футболом. Ну что тут говорить: как есть, так и есть. Я вообще не люблю командные виды спорта. Отец у меня играл в футбол, я тренировался в детской команде. Был спортивным ребенком, бегал быстрее тех, кто старше, технические навыки у меня появились. Мне стало интересно, и я пер как паровоз, но в какой-то момент стал понимать, что люди начинают недорабатывать, и я ушел оттуда. Не мог это вынести — просто срывался на людей и кричал. Сейчас я научился контролировать эмоции, а в детстве это было ужасно. Меня в команде ненавидели, наверное, просто все (смеется).
— В эстафете нет таких чувств?
— Нет. Я, конечно, индивидуалист, но в эстафете всё очевидно — проплыл по личному результату и какие тут могут быть вопросы? В футболе если кто-то не доиграл, есть, кому подстраховать, в плавании такое не прокатит. Нужно плыть на максимальный результат, и если кто-то этого не делает, это сразу видно. Ошибки в футболе менее очевидны.
— Все видят ошибки вратарей и нападающих.
— Я вот, кстати, никогда не понимал нападок на Игоря Акинфеева. Когда они играли на чемпионате мира, смотрел, переживал, но, опять же, они заняли восьмое место на чемпионате мира, а мы выиграли общий зачет чемпионата Европы… Собственно, в четвертьфинале на чемпионате мира по футболу тоже был чемпионат Европы. И что? Кто-то помнит, что мы выиграли?
— Тут Клименту Колесникову на юношеской Олимпиаде перепал футбольный вопрос — как он относится к действиям Кокорина и Мамаева?
— Он-то вообще здесь причем? Сколько он там медалей, кстати, привез с юношеской Олимпиады? Кто-то об этом помнит? Но мы радуемся, что футболисты сыграли в 1/4 финала чемпионата мира. Когда я выхожу в финал на своих дистанциях, никто просто за финал меня хвалить не будет.
Не будет медали, сразу скажут, что плохо отработал.
— Такие мысли не бьют по мотивации?
— Это неприятно, обидно, но я выбрал этот спорт. Пожалуюсь и дальше пойду работать.
— Как думаете, до какого возраста сможете плавать?
— Я вот «полторашки» до сих пор плаваю каким-то боком. Не быстро, но пойдет. Если так буду дальше работать, могу и до 32-34 лет плавать. Понятно, что в какой-то момент, наверное, придется перейти на 50 и 100 метров. Посмотрим, как пойдет. Может, мне надоест, это же психология человеческая. Ее до конца никогда не поймешь и не предугадаешь.
[rssless]
По материалам: rsport.ria.ru
[/rssless]
