Российский фигурист Макар Игнатов в минувшую субботу стал бронзовым призером на своем дебютном этапе серии Гран-при в Москве. А уже на этой неделе он выступит на турнире NHK Trophy в японском Саппоро. В интервью 365NEWS Игнатов поделился впечатлениями от прошедших соревнований и ожиданиями от предстоящих, рассказал о своем пути в фигурном катании и увлечениях в жизни, а также вспомнил первую встречу с кумиром детства Евгением Плющенко.
— Макар, вы рассказывали, что перед короткой программой в Москве снилось фигурное катание, перед произвольной – электричка. А что снилось после того, как вы заняли третье место?
— Тоже что-то снилось. Что – не помню. Спалось хорошо, но мало, потому что с утра надо было идти на репетицию показательных, а я не любитель рано вставать.
— Насколько медаль дебютного этапа Гран-при была неожиданной для того, чтобы вы в нее какое-то время не могли поверить?
— Сильно была неожиданной, если в таком плане брать. До сих пор особо и не верится. Сложно ощущения передать.
— Первый в жизни этап Гран-при, такое впечатление, у вас вызвал куда меньше волнения, чем вызывает у многих фигуристов в вашей ситуации.
— Да вообще-то наоборот. Просто когда я сильно волнуюсь, лучше катаюсь. Вот на показательном выступлении не волновался и сорвал четверной тулуп.
— Кстати, и ваш тренер Евгений Рукавицын говорит, что волнение должно быть, просто его надо направлять в позитивное русло. Получается, это ваш случай?
— Наверное. Но мне сложно самому судить, специально ли я волнение куда надо направляю. Просто настраиваюсь на старт. Есть задача, стараюсь ее выполнить.
— Что самое важное в тот момент, когда настраиваетесь – одному со своими мыслями побыть, с тренером поговорить?
— В себя погружаюсь, когда настраиваюсь. В одиночестве хожу, музыку слушаю. Если что-то на шестиминутной разминке не получается, то, конечно, тренер подскажет, что не так.
— Но есть ведь такое понятие – напутственное слово тренера перед стартом. Оно для вас имеет значение?
— Да. Обычно есть мотивационное напутствие, которое имеет определенную целенаправленность.
С первого раза ничего не получается. С третьего, четвертого может получиться
— С чего для вас вообще началось фигурное катание? Или в Санкт-Петербурге мимо него в принципе сложно пройти?
— Я этого не помню, но по рассказам родителей знаю, что в четыре года я по телевизору увидел какие-то соревнования, загорелся, и в новогодние праздники меня взяли на сеанс массового катания. После этого ближайшие полгода я терроризировал родителей — говорил, что хочу кататься. Они отвели меня в «Юбилейный», и я начал там заниматься в группе Ирмы Георгиевны Бухарцевой. С этого всё и пошло.
— Свой первый перекидной прыжок помните?
— Нет, каких-то фундаментальных воспоминаний у меня нет. Больше на уровне эмоций — как тренер делится чем-то с родителями или еще что-то. Мельтешение в памяти.
— А в какой момент твердо решили стать профессиональным фигуристом?
— Лет в 11-12 у меня начали появляться сложные прыжки, я исполнил тройной аксель, а потом как-то всё потухло, потому что два сезона я вообще не катался. Проблемы с коленями были — я лечусь, начинаю тренироваться, снова болит, снова лечусь и так далее. Молодой был, конечно, относительно себя нынешнего, и появились мысли: зачем всё это, ради чего? Но в тот момент я и решил продолжить кататься, нашел в себе силы. Поддержка родителей очень помогла.
— Если были сомнения, то что заставило их преодолеть?
— Было жалко бросать. Я знал, что мне это нравится, и просто так это оставлять, ни к чему не придя, не хотелось. Если силы есть,почему бы не попробовать? С первого раза ничего не получается, а с третьего, четвертого может получиться.
— Какие-то иные пути рассматривали?
— Честно говоря, ни в чем другом я себя не видел. Кроме фигурного катания, у меня ничего и не было. И сейчас мне очень сложно себя представить без фигурного катания. У меня есть какие-то хобби, но это ни в какое сравнение не идет.
Из футболки «Зенита» вырос
— В одном интервью на вопрос «что вы делаете, кроме как катаетесь?» вы ответили «домой езжу».
— Ну да (смеется). Я на Дыбенко живу, далеко ехать, книжку в дороге читаю.
— Вы реально увлеклись чтением, когда наушники сломались?
— Нет, намного раньше (смеется). Родители привили любовь к книгам. Куда бы мы семьей ни ехали — мама с книжкой, папа с книжкой, старший брат с книжкой. И я. Мне всегда очень нравилось читать. Это такой полет фантазии! Есть описание героя, сюжет, и всё это у тебя в голове может по-разному выстраиваться.
— Какой любимый жанр?
— Больше люблю фантастику. Не могу сказать, что читаю что-то вдумчивое. Скорее, нравится немножко выпадать из этого мира.
— В свое время фантастикой очень многие зачитывались, но потом как-то этот жанр стал менее популярен.
— Я сейчас читаю Макса Фрая, «Лабиринты Ехо». Вторую неделю зачитываюсь. Прочитал шесть первых книг, реально оторваться не могу.
— Какие-то другие виды спорта вам интересны?
— В футбол играть очень люблю. Папа в свое время занимался. Я и с ним выходил играть, да и сейчас играю.
— Нападающим?
— Нет, в полузащите. У своих ворот мяч принимать не люблю, боюсь потерять его (смеется). Так что я такой фланговый бегущий.
— Из тех питерских фигуристов, кого я знаю, болельщиков немного. А вы?
— Я раньше очень пристально следил за «Зенитом». Папа болельщик, дедушка болельщик, и я люблю эту команду. Но последнее время слежу уже не так внимательно.
— На стадион ходите?
— Нечасто. Часто не получается. Все-таки это событие на много часов, времени не всегда хватает.
— А футболка «Зенита» есть?
— Да, но уже маленькая. Вырос из нее.
Наткнулся на Плющенко, и он меня пощекотал
— Возвращаясь к фигурному катанию, хотел задать такой вопрос: вот бывает любимый фильм, любимая книга. А кто у вас любимый фигурист?
— Когда я был маленький, то очень болел за Евгения Плющенко. А сейчас Юдзуру Ханю. Его любовь к фигурному катанию просто восхищает. То, что он делает и продолжает делать, потрясающе.
— С Евгением познакомиться получилось?
— Да, когда я у Мишина катался, он возобновил тренировки, к Олимпиаде готовился. На сборы ездили вместе, в футбол играли.
— Помните свое первое впечатление от встречи с кумиром?
— В «Юбилейном» есть такая лестница, ближе к тренировочной арене. Я по ней бежал и прямо на него случайно напоролся. Он меня пощекотал или вроде того. И я в восторге два дня точно ходил. Вот это первое впечатление.
— Как считаете, есть ли дружба в спорте, где главное — это соперничество?
— С ребятами в группе мы дружим, мы все одна большая команда. А фигурное катание лично для меня — это борьба с самим собой. Ты никак не влияешь на то, что сделает твой соперник. Ты можешь повлиять только на то, что делаешь сам. Понятное дело, что я хочу занять первое место, но за ребят, которые стоят на одну, на две ступеньки выше меня, я очень рад.
— Не из спорта есть друзья?
— Пара друзей хороших есть, но в фигурном катании больше. Все-таки круг общения ограничен катком и домом.
— К сообщениям в соцсетях как относитесь?
— Крайне положительно, если они позитивные. Если пишут что-то отрицательное… Много такого не пишут, поэтому это меня не задевает, а какие-то единичные сообщения могут даже к чему-то подстегнуть. Вообще я в принципе рад, что вокруг фигурного катания сейчас такой ажиотаж. Это очень хорошо для нашего спорта, для его продвижения.
— Не обидно, что ажиотаж, в основном, вокруг женского катания?
— Стараемся менять ситуацию.
— Это точно. Вы попали в Москве на пьедестал вместе с Александром Самариным и Дмитрием Алиевым, у вас появился реальный шанс выйти в Финал Гран-при. Какого-то давления по этому поводу не испытываете?
— Пока не испытываю. Дальше, может, буду. Наверное, я действительно всё это еще не до конца осознал. Посмотрим, как будет в Японии. Надеюсь, получится там показать всё, на что способен.
— Тем более вы как-то говорили, что вам в Японии нравится.
— Да, был там один раз, очень понравилось. Там всё другое. Если мне в книжках нравится в другие миры погружаться, то в реальной жизни это еще интересней.
[rssless]
По материалам: rsport.ria.ru
[/rssless]
