Он поиграл в НХЛ, чемпионатах СССР и России, побеждал на Играх в Альбервиле, с клубом из Дюссельдорфа брал Кубок Германии. Сейчас Андрей Трефилов – член Зала славы отечественного хоккея – живет в Германии. И в интервью Артему Дроздову рассказывает, как стал агентом, почему в Европе нет игроков из КХЛ и как вредно канадское засилье.
Как же быстро летит время! Некоторым хоккейным кумирам детства и юности уже под пятьдесят. Вот и наш герой в уходящем году отметил полувековой юбилей. В России это событие осталось незамеченным. Оно и понятно – Андрей Трефилов уже почти двадцать лет живет в Германии. Многие уже забыли легендарного вратаря «Динамо» и сборной девяностых годов прошлого века. А ведь он — голкипер, который в постсоветской истории отечественного хоккея долго оставался единственным стражем ворот, за карьеру выигравшим и Олимпийские игры, и чемпионат мира. Только в 2018 году – то есть спустя 25 лет – Василий Кошечкин повторил достижение своего именитого предшественника. Признаюсь, до этого интервью с Андреем я знаком не был. Но, несмотря на это, Трефилов с самого начала беседы удивил открытостью и начал поражать ответами. Я набрал его номер в 11:00 мск, и на мой вопрос, не разбудил ли я его, он ответил, что просыпается в шесть утра по европейскому времени. Именно с этого мы и начали.
Агент по наследству
— Не могу понять, зачем обеспеченному человеку, находящемуся при этом в хорошем возрасте, так рано просыпаться?
— Иногда просто не спится. А как иначе? Стареем (смеется). С другой стороны — за долгую жизнь в хоккее я привык к ранним подъемам. Кстати, до сих пор, как и во время карьеры, утром делаю зарядку. Уже без этого просто не могу. С другой стороны — на ваш вопрос можно ответить проще: мой нынешний образ жизни во многом определяет моя работа.
— Интересно, чем же таким важным вы занимаетесь, раз ради этого приходится жертвовать здоровым сном?
— Я хоккейный агент.
— И зачем агенту вставать в шесть утра?
— Мои клиенты разбросаны по всему миру. Например, за «Адмирал» играют Антон Красоткин и Шон Лалонд.
— Ну и пусть играют. Зачем за ними следить? Если понадобится ваша помощь, они сами вам позвонят. Разве нет?
— Это неправильный подход. Я должен владеть всей информацией касательно моих клиентов. Как бы это громко ни звучало, но я ответственен за ребят, с которыми работаю. Не могу себе позволить что-то упустить из виду, так как переговоры, в том числе и относительно будущих контрактов, могут начаться в любой момент.
— Пусть так. Но ведь тот же матч клуба из Владивостока можно посмотреть и в записи?
— В том-то и дело, что нет возможности.
— Почему?
— Потому что днем и вечером мне надо просматривать игры, которые проходят в других странах и в других лигах.
— То есть с возрастом хоккея в вашей жизни меньше не стало?
— Его стало в разы больше. Работы хватает, особенно с молодыми игроками. Но я не вижу в этом проблемы. Агентский бизнес очень интересный. Самое главное — ему невозможно научиться. Тебе либо дано этим заниматься, либо нет.
— Почему этим бизнесом дано заниматься Андрею Трефилову?
— У меня в родословной по женской линии практически в каждом поколении были учителя. Видимо, какие-то качества мне передались по наследству. Я действительно получаю удовольствие от того, что езжу по миру. Общаюсь с людьми. Кого-то приходится убеждать, кому-то подсказывать и указывать на ошибки.
— Как вы находите клиентов?
— Это безостановочный процесс. Здесь мало увидеть хоккеиста, самое важное — чтобы молодой человек и его родители тебе поверили. А дальше, уже по ходу совместной работы, клиенты не должны разочароваться в тебе. В этом бизнесе я уже не первый год, поэтому накопил определенный опыт и авторитет.
Равнение на шведов и финнов
— Почему, на ваш взгляд, в России применительно к спортивным агентам сформировался не очень хороший образ дельца–афериста?
— Все зависит от человека. Нынешняя тенденция такова, что в агентский бизнес пришло много молодых людей. Некоторые испытывают трудности только потому, что не знают хоккейной специфики. Буду говорить за себя. Я работаю с 2008 года, и у меня никогда не было проблем в России. Еще один момент, который влияет на негативные взаимоотношения агентов и клубных руководителей, это ранний отъезд молодых хоккеистов за океан в юниорские лиги. Клубы обижаются, и это естественно: они растили игроков, а тут пришел дядя, что-то пообещал молодому человеку и его родителям, последние заглотили наживку, помахали ручкой клубу и отправились в Северную Америку. Кто виноват, что все так произошло? В подобных случаях, как правило, все сваливают на агента. Отсюда и не самая хорошая репутация у нашего брата в России.
— Ну а как можно отказаться от возможности поиграть за океаном, пусть и в юниорской лиге? Вдруг получится пробиться наверх, как у Вячеслава Войнова? К тому же, чего греха таить, ну не все идеально в нашем хоккейном хозяйстве.
— Я как агент наоборот отговариваю своих игроков от отъездов в юниорские лиги.
— Вот это поворот!
— Это не я придумал, есть цифры, которые доказывают, что из молодых иностранцев, которые играют в североамериканских юниорских лигах, наверх пробиваются единицы. В то же время посмотрите на шведов и финнов: вы не найдете молодых игроков из этих стран в юниорском хоккее США и Канады. Но при этом количество игроков из Скандинавии и Суоми, которые играют в НХЛ, с каждым годом только увеличивается.
— И в чем секрет?
— И в Финляндии, и в Швеции молодежные лиги очень высокого уровня, но и это не главное. Как только появляется сильный молодой хоккеист, его тут же вводят в состав взрослой команды. Более того, его не держат на лавке для соблюдения регламента или для количества, а ему реально дают играть! Ему доверяют! И ребята быстро растут. Как показывает практика, если молодой игрок из Швеции и Финляндии стабильно играет за клуб главной лиги своей страны, дорога в НХЛ для него открыта.
— Какое отношение к хоккейным агентам вы наблюдаете в Европе и Северной Америке?
— Я живу в Германии уже двадцать лет, и могу сказать, что в настоящее время немецкий хоккей по ментальности мало чем отличается от хоккея канадского, так как представители последнего в буквальном смысле слова заполонили местный чемпионат. За команду могут выступать одиннадцать легионеров, сильные игроки ценятся на вес золота, именно поэтому клубные руководители с агентами в очень хороших отношениях.
— А это может быть связано с тем, что агентам и клубным боссам нечего делить, так как бизнес работает по правилам и по закону?
— Здесь их связывают чисто деловые отношения. По-другому что в Германии, что в Канаде работать невозможно.
— Вы русский человек, но я больше чем уверен, что почти тридцать лет жизни за границей изменили ваш менталитет. В такой ситуации насколько комфортно вам сотрудничать с российскими командами?
— Очень комфортно, так как многие, с кем я играл, сейчас либо работают тренерами команд КХЛ, либо руководят российскими клубами. С их стороны я ощущаю полное доверие к своей персоне. Более того, некоторые приезжают ко мне в Германию, и здесь мы вместе просматриваем игроков, которые в потенциале могут пополнить российскую лигу. Вот только поиски с каждым годом проходят все труднее и труднее. Поймите, сейчас в хоккее такое время, что привести классного североамериканского хоккеиста в Германию тоже стало большой проблемой.
— Никогда бы не подумал!
— Более того, с представителями НХЛ мы практически даже и не разговариваем.
— А кого же вы тогда везете?
— Игроков из Американской хоккейной лиги. Для примера отмечу, что много ребят оттуда играли, а некоторые и до сих пор продолжают выступать за «Барыс».
— Если так пойдет и дальше, то скоро в Европу из-за океана будут приезжать любители.
— Североамериканская система подготовки хоккеистов работает очень продуктивно. Просто в НХЛ не хватает места всем. Вот игроки, поиграв в одной из низших лиг у себя на родине, отправляются в поисках лучшей доли в Европу. Взаимообратный процесс. Одни едут за счастьем туда, другие оттуда.
— Так почему в итоге иностранцы, играющие в Германии, перестали интересоваться КХЛ?
— Они здесь как дома. Много партнеров соотечественников. Родной язык. Полностью устроенный быт. В любом месте можно найти английскую школу для ребенка. Также важным является тот факт, что в Германии практически в каждом клубе работают канадские тренеры.
— Это все прекрасно, но деньги, которые платят в Германии и в России, несопоставимы. Я не верю, что хоккеисты об этом не думают.
— Думают, конечно, но все равно изначально североамериканские легионеры, которые играют в Германии, не думают про КХЛ. Практически все они мечтают попасть в швейцарскую лигу.
— Почему?
— Объясняется все довольно просто. В Швейцарии и уровень хоккея сильный, и деньги платят хорошие.
— Так в чем тогда проблема? Пусть едут туда и играют.
— Так дело в том, что за швейцарский клуб могут выступать не более четырех легионеров.
— С хоккеистами из каких стран приятнее всего работать агенту?
— Из Финляндии, Швеции и Германии.
— Почему?
— В их характере больше человечности.
— Вот бы никогда не подумал!
— Но это факт. По опыту знаю, что если с кем-то из ребят этих наций договорился, они никогда тебя не предадут. Будут работать с тобой от начала своей карьеры и до ее конца.
Безрадостная картина
— А есть ли в Европе спрос на российских игроков?
— Однозначно нет. Во-первых, наши хоккеисты очень дорогие и все лучшие играют в КХЛ. Остро стоит проблема языка, так как из русских мало кто говорит хотя бы по-английски. Ну а во-вторых, как я уже говорил, в старом свете работает очень много канадских специалистов. Тренеров, менеджеров. Они элементарно не знают российский рынок. Они везут сюда своих соотечественников, которых наоборот знают прекрасно и с которыми им работать сподручнее.
— Тридцать лет назад, после распада Советского союза, в Европу массово ехали работать наши тренеры. Однако в определенный момент в некоторых европейских странах, в том числе и в Германии, произошла смена вектора развития, и вот уже на протяжении порядка десяти лет мы наблюдаем «канадизацию» хоккея на континенте. Вы, как человек, следящий за этим процессом изнутри, можете дать оценку происходящему?
— Начну издалека. Российские специалисты в свое время дали толчок развитию хоккея в Европе. Благодаря большой работе во многих странах массово начали появляться игроки высокого класса. Местные специалисты не стеснялись и копировали советскую систему подготовки. И это приносило свои плоды. Картину, которую мы наблюдаем сейчас, иначе как безрадостной не назовешь. Появились североамериканские специалисты. У них другой менталитет, и что самое главное — другой подход к работе. Канадские тренеры, которые пришли в германский хоккей, работают как гастарбайтеры: приезжают в страну в начале августа, трудятся сезон и уезжают за океан через два дня после окончания чемпионата. Они заполонили всю Германию и, по большому счету, наносят вред немецкому хоккею, так как развитие местных хоккеистов их в принципе не интересует.
— Неужели руководители немецкого хоккея не понимают, что надо срочно принимать меры?
— Очень тяжело будет что–то поменять. Да и особого желания я не замечаю. Немцы, как известно, нация консервативная. А так как заокеанских специалистов здесь очень много, они серьезно поддерживают друг друга. За определенный промежуток времени эти ребята выдавили из местного хоккея тренеров и менеджеров других национальностей. Получается замкнутый круг. За клуб имеют право играть одиннадцать иностранцев, и практически все они — североамериканцы. Я даже не представляю себе, что нужно сделать, чтобы избавиться от этого канадского засилья.
Я и братья Знаменские
— О чем вы думаете в первую очередь, когда накатывают воспоминания и в памяти возникают моменты из вашего игрового прошлого?
— До сих пор с трудом верю, что все, что было в моей спортивной жизни, происходило со мной.
— Удивительно слышать это от человека, который начал играть на профессиональном уровне в пятнадцать лет…
— Мне просто повезло. Тогда в «Олимпии» просто больше некому было играть в воротах. Вот меня и ставили. Пропускал и по пять шайб, и по семь. А мне все равно давали играть, так как не было выбора. Доверие — важнейший фактор на начальном этапе карьеры любого хоккеиста.
— Допустим, в Кирово-Чепецке вам действительно повезло. Но в московское «Динамо» за красивые глаза не приглашают!
— Так ведь изначально в Москве у меня ничего и не получилось. Приехал, а главный тренер «Динамо» Юрий Моисеев меня забраковал. И я почти на два года отправился в воинскую часть.
— Доводилось слышать, как спортсмены оказываются в армии. А вы расскажите нам, как из этой самой армии люди возвращаются в большой спорт.
— Это настоящая детективная история. Я попал служить в город Саров. В советское время он носил название Арзамас-16 и считался закрытой зоной. Там я закончил сержантскую школу. Так вот, после всех сборов и занятий в этой школе из большой группы солдат срочной службы чести служить на секретном объекте удостоились только два человека, одним из которых оказался я.
— Как только военные вообще не оставили вас на сверхсрочную?
— Мне здорово помог мой земляк, селекционер «Динамо» Георгий Журавлев. После Юрия Моисеева столичный клуб возглавил Владимир Юрзинов. Так вот, Георгий Михайлович как-то сумел донести до Владимира Владимировича, что есть такой вратарь Трефилов. Юрзинов подумал и решил: а почему бы и нет? Большое ему спасибо за это. Если бы не его решение, с хоккеем я, скорее всего, закончил бы. После того как Юрзинов дал добро, начался процесс моего вызволения из закрытого города.
— Судя по итоговому результату, все прошло удачно.
— Перед тем, как покинуть часть, командир гарнизона вызвал меня к себе и сказал, что за всю историю службы в Арзамасе-16 я — третий после братьев Знаменских, кого переводят на другое место.
— Что было дальше?
— Попал в погранучилище, что в подмосковном Голицыно. Уже там познакомился со многими будущими одноклубниками. Дослужил пару месяцев и присоединился к команде.
— Все хорошо, что хорошо заканчивается?
— Это было только начало большой работы. Я два года вообще не играл в хоккей. На первой тренировке получил травму мениска. Долго восстанавливался. Переживал. Ведь в то время вратарская бригада «Динамо» была самой сильной в стране. Судите сами: Владимир Мышкин, Михаил Шталенков, Ильдар Мухометов, Андрей Карпин. Что ни имя, то звезда.
— Но в итоге вы сумели выиграть конкуренцию.
— После того как восстановился от травмы, стал играть за вторую команду «Динамо». И вот так через игры ко мне пришла уверенность. Также оказалось, что и Владимир Юрзинов пристально следил за мной. В девяностом году в матче против свердловского СКА я дебютировал за основную команду.
— А в 91-м уже защищали ворота сборной СССР на чемпионате мира.
— Перед решающим для нашей сборной матчем против команды Швеции я не спал всю ночь. Сходил с ума. Накручивал себя, что не имею право сыграть плохо. Плюс никак не мог поверить, что нахожусь на том же месте, на котором в свое время был Третьяк и другие великие вратари. Вышел на игру, а меня трясет со страшной силой. В итоге сыграл неудачно. После матча было обидно до слез.
— Насколько я могу судить, подобное состояние для вратаря нетипично. Обычно голкиперы по характеру – само спокойствие: выдержанные, флегматичные менее эмоциональные, чем полевые хоккеисты.
— Все верно, именно поэтому у моих коллег карьеры сложились куда успешнее. Я же наоборот – очень эмоциональный, что несвойственно подавляющему числу вратарей.
— Андрей, не скромничайте. Вы — Олимпийский чемпион, победитель чемпионатов Европы и Мира, вместе с «Динамо» брали золото чемпионата Союза. Вам ли жаловаться на свою карьеру?
— Ни в коем случае не собираюсь впадать в уныние. Но давайте не будем обманывать себя. Олимпиаду в Альбервиле выиграл Михаил Шталенков. Это был его звездный час. Также отдельно хочу сказать слова благодарности своим партнерам. Такого количества мастеров высочайшего класса, которые были в нашей стране в девяностые годы, у нас больше не было и, наверное, уже никогда не будет.
— Сильно переживали, что имея за плечами солидный послужной список, вам так и не удалось закрепиться в НХЛ?
— В «Калгари», мне сразу сказали, что вратарская бригада у них сформирована. И что, скорее всего, мне придется играть за фарм-клуб. Но я очень хотел уехать и попробовать себя в НХЛ. Мне кажется, я не ударил в грязь лицом. Хорошо играл за фарм, а когда выпадал шанс, неплохо действовал в матчах за главную команду. Но Майк Вернон был одной из главных звезд клуба. Вытеснить его из состава было нереально.
— В «Калгари» вы столкнулись с Дейвом Кингом, который на тот момент был главным тренером команды. Самое интересное, что за полгода до того, как вы отправились за океан, в составе сборной СНГ вы стали олимпийским чемпионом. Тогда в финале наша команда обыграла Канаду, главным тренером которой был именно Кинг. Поговаривали, что именно из-за этого поражения он относился к вам предвзято.
— Никаких претензий к Дейву. Он ставил в ворота сильнейшего на тот момент вратаря. Поймите, хоккей в Северной Америке – это бизнес. Там никто не будет возиться с молодым хоккеистом или с новичком. Для этого есть фарм-клуб. Но когда тебя вызывают в главную команду, ты обязан показать себя во всей красе, иначе отправишься обратно, и не факт, что в будущем получишь новый шанс сыграть за основу. Но у этой истории есть продолжение. Уже после того, как я стал работать агентом, Дейв Кинг стал моим клиентом.
— После неудачной попытки закрепится в «Калгари» вы отправились в «Баффало». В Канаде был Майк Вернон, а в команде из США – сам Доминик Гашек. Получается, поменяли шило на мыло?
— «Клинки» были единственным клубом, кто предложил мне односторонний контракт. Причем на момент подписания мной соглашения с «Сейбрз» не было ясно, останется Доминик в команде или нет.
— В итоге Гашека подписали, и вы, по сути, остались не у дел?
— Чтобы ответить на ваш вопрос, обращусь к статистике: в сезоне он сыграл семьдесят четыре игры подряд.
— За время своего выступлений в КХЛ Доминик влюбил в себя всех болельщиков и журналистов. В то же время очень тяжело с ним приходилось тренерам и одноклубникам. Вы сумели наладить с ним отношения?
— Великолепно общаемся до сих пор. Созваниваемся стабильно, раз в неделю.
— О чем вы с ним разговариваете, если это конечно не секрет?
— Обо всем подряд. Кроме хоккея.
[rssless]
По материалам: rsport.ria.ru
[/rssless]
