Российские фигуристы Дарья Павлюченко и Денис Ходыкин, ставшие бронзовыми призерами чемпионата Европы в парном катании, в интервью Андрею Симоненко поделились впечатлениями от соревнований, раскрыли некоторые секреты исполнения сложных и даже рискованных поддержек, а еще рассказали о своих домашних питомцах.
— Даша, Денис, чемпионат Европы – один из немногих турниров, в ходе которого есть время поболеть за фигуристов, выступающих в других дисциплинах, без ущерба для собственного расписания. Почувствовали в Граце командный дух?
Денис Ходыкин: Да, чувствуется. Мы довольно рано закончили соревнования, после этого ходили и болели за других. Но в то же время на этапах Гран-при мы частенько пересекаемся с ребятами, а на чемпионате Европы, например, я танцоров только в последний день турнира увидел.
— Болели за всех наших или еще за друзей?
ДХ: Конечно. Я лично за (представителей Франции) Луи Торона и Аделину Галявиеву болел, дружу с ними, и за наших ребят.
— Если говорить о вашем выступлении, то многие эксперты считают, что ваша бронза с серебряным отливом – вы выглядели не сильно хуже, если не лучше, двукратных чемпионов Европы Евгении Тарасовой и Владимира Морозова. Чувствуете, что уже приближаетесь, можно сказать, к мэтрам парного катания?
Дарья Павлюченко: Я бы сказала, что самое главное – мы выполняли свою задачу. Мы довольны тем местом, которое заняли, правда, лично я немного расстроилась, что упала в произвольной программе с выброса.
ДХ: В этом сезоне видна положительная тенденция у нас в оценках, есть понимание, куда дальше двигаться, чтобы стало еще лучше. В принципе все элементы по GOE уже достаточно хорошо плюсуются, но там, где недостаточно хорошо, мы видим и знаем, что надо делать.
— Как раз по поводу выброса. Известный в недавнем прошлом фигурист, сейчас технический специалист Андрей Депутат сказал, что вы этот элемент пытались спасти, хотя могли подставить вторую ногу и сделать «степ-аут». И как раз то, что пытались спасти, – момент очень положительный.
ДП: Хочется, конечно, всегда каждый элемент идеально сделать. Иногда, наверное, это где-то мешает.
ДХ: Наверное, дело в том, что мы не тренируем «степ-ауты». (Улыбается.) Если бы у нас был такой опыт, который уже есть сейчас, и понимание рисков, то, вероятно, подумали бы о другом решении. Но на раздумья, на самом деле, времени почти нет, это доли секунды, 50 на 50 – либо ты выезжаешь, либо ты перескакиваешь. Вроде бы Даша уже покатилась, я даже успел обрадоваться, но… Получили опыт, что нельзя радоваться раньше времени.
— От такой эмоции в виде синусоиды, наверное, не сразу в себя пришли.
ДХ: В заходе на следующий элемент немножко накосячил, пару лишних троечек сделал. А дальше нормально.
— Вы отличаетесь сложными заходами и выходами из элементов. Меня особенно впечатляет, где вы, Даша, как бы падаете с поддержки вниз головой, и Денис вас в последний момент ловит. Не страшно?
ДП: Да я об этом не задумываюсь. Вот если бы думала об этой поддержке: ах, сейчас она будет, как она получится… Тогда да. А если поставить чисто техническую задачу, что и как делать, то и думать о страхе будет некогда.
— Когда первый раз эту поддержку попробовали, неужели не было мысли: ой, лед бы сейчас головой не встретить?
ДХ: Когда мы ее попробовали на полу, я Дашу медленно-медленно опускал до касания с тремя слоями матов. Потом со страховкой отрабатывали. Вообще мы эту поддержку переносили на лед без каких-либо проблем. А вот сальто перед реверсом – да, просили страховать, я надевал кофты дополнительные, потому что там лезвие проходит достаточно близко.
— Медленно опускали партнершу, чтобы запомнить, в какой момент остановиться?
ДХ: Нет, чтобы в принципе траекторию понять.
— Сколько по времени занимает подготовка такой поддержки от идеи до выноса ее на лед?
ДХ: В зависимости от частоты занятий акробатикой, если два-три раза в неделю занимаемся, то за месяц сделаем. Но вообще всегда по-разному.
— Вы совсем недавно перешли из юниорского катания во взрослое. Уже чувствуете себя взрослыми или еще не до конца?
ДХ: В прошлом сезоне чувствовали, что еще не до конца. Потому что думали: «Ну ладно, если что, на юниорский «мир» съездим». А сейчас, конечно, ни о каких юниорских стартах уже не думаешь, смотришь вперед, думаешь, куда, зачем и почему.
— Но есть такое понятие – юниорское катание. И иногда специалисты его применяют, говоря о ваших выступлениях. Понимаете, что имеется в виду?
ДП: Да, понимаем. Стараемся над этим работать.
— А что? Объясните тому, кто будет это интервью читать.
ДХ: У нас в катании пока присутствует ученическая зажатость. Нет такого, чтобы мы добавляли что-то от себя. Знаете, когда прямо «несет»… Мы понимаем, что в парном катании это сложно. Вот в танцах Никита Кацалапов, например, с Викторией Синициной идут и от себя душу вкладывают, и это круто смотрится.
ДП: Пара выглядит как единое целое, у них интересные связки, они контактируют друг с другом на льду. А у нас пока так: вышел, растянул ручки, пошел, пошел. (Смеется.)
— Как научили, так и делаете?
ДХ: Как поставили, так и делаем. Если что-то пошло не так, то что-то и пойдет не так. Но мы собираемся над этим работать в межсезонье.
— В общем, я как понимаю, это в любом случае не ваша вина. Любой спортсмен начинает с того, что обучается азам, а дальнейшее приходит с опытом.
ДХ: В нашем случае еще получилось так, что на юниорском уровне у нас на это не было времени. Один сезон провели, быстро-быстро выиграли и пошли во взрослое катание, где проводим второй сезон. И понимаем, что у нас с этим большой пробел, который хочется исправить. Понимаем, что без этого у нас не получится идти дальше.
— С какими мыслями ждете чемпионат мира?
ДП: Пока не ждем. Нам надо прийти в себя после возвращения.
ДХ: У нас очень много стартов подряд получилось.
— Отдых нужен?
ДП: Не то чтобы отдых, просто мозгами нам надо переключиться на другую работу. Поэтому планов на будущее еще не строили и не разговаривали на тему чемпионата мира. Пока у нас был в планах чемпионат Европы, мы его прошли.
— Тогда задам вопрос на популярную сейчас тему – спортсмены и их домашние животные. Про это сейчас так много говорят, что мне интересно, кто первый догадается провести выставку «Собаки и коты фигуристов сборной России».
ДП: У меня живет йоркширский терьер Моня, я, кстати, ее на выставки водила. И она у меня даже юная чемпионка России! Очень послушная, но с характером. Чужих людей к себе не подпускает.
— Саша Трусова возит свою любимицу Тину с собой.
ДП: Я тоже возила Моню с собой, когда маленькая была. А сейчас родители со мной не ездят, поэтому не беру. По Москве таскать еще можно собаку, а за границу тяжело. Конечно, она по мне скучает, когда я уезжаю, и я по ней скучаю, но лучше пусть будет дома, под присмотром.
ДХ: А у меня мопс по кличке Шнапс.
— Знакомили его с Моней?
ДХ: Да, он приезжал на каток. Он пока маленький, такой подросток, ему четыре месяца. Бегает, все ему интересно, шкодит, хочет играть. Пока глупый и очень веселый.
— Выбрали его или вам подарили?
ДХ: Выбрали. У него мама – чемпионка России, а папа тоже известный… собачий блогер.
— Значит, и ему путь на выставки?
ДХ: Нет, мы его на выставки не будем водить. Уши надо подвязывать, хвостик надо чтобы два раза скручивался. Слишком много забот.
