Дарья Шмелева в декабре сломала шесть ребер, повредила легкое, но все же решила выступить на февральском чемпионате мира по велоспорту на треке, где остановилась в шаге от медали в командном спринте. В интервью специальному корреспонденту 365NEWS она рассказала о первых часах после тяжелого падения и о том, почему не может позволить себе никаких оправданий.
— Дарья, после вашего падения все очень тревожились, как вы себя чувствуете. Какие мысли у вас были в голове на тот момент времени?
— А я просила поскорее отправить меня в Австралию (на следующий этап Кубка мира — прим.) (смеется).
— Что вам на это ответили?
— «Даш, успокойся. Ни в какую Австралию ты не полетишь». Но я настаивала! Я вообще не понимала в чем проблема — ну ударилась, ну синяк, отек, ушиб, то, что там переломы, поняла не сразу. А потом мне даже сидеть запрещали. Сидеть нельзя. Да ничего нельзя! Предлагали дать там что-нибудь, чтобы ногу почесать (смеется). Говорили: «ничего вообще не делай, мы все сделаем за тебя». И так было, пока меня полностью не обследовали. Лежала без движения, а потом мне вынесли приговор — шесть ребер, повреждение легкого.
— Но вы все равно собирались куда-то лететь.
— И мне говорили: «ты не понимаешь, эти ребра, они повредили легкое, летать с этим нельзя». Слезы были градом, когда сказали, что ничего нельзя делать три недели. У меня же чемпионат мира! У меня же подготовка! Убеждали, говорили, что повреждение легкого могу усугубить. Пришлось ночь с этим пролежать, осознать, что все будет, как оно будет, и придется отталкиваться от этой ситуации.
— И о чем думали?
— Ну, например, о том какая тренировка будет первой перед чемпионатом мира.
— Почему решили на нем выступить?
— Я решила попытаться подготовиться. Подготовилась, но я недовольна. Времени все-таки не хватило.
— Чувствуете себя нормально?
— Я в порядке, проблем нет. Уже через полтора месяца после перерыва я могла сказать, что нет никаких серьезных помех для тренировок.
— По вашим меркам, как я понимаю, полтора пропущенных месяца — это как пропущенный сезон? Вы же неуемная.
— Вот это было очень тяжело. Я не могла просто ничего не делать. Умоляла: «ну, пожалуйста, я просто буду на станке крутить, два километра в час, не больше». Врач в итоге дал добро. Крутила я, конечно, быстрее, в общем, потихонечку приходила в себя. Меня учили ориентироваться на свои ощущения: «как только чувствуешь будто что-то идет не так — сразу останавливайся». От много пришлось отказаться, ведь кроме ребер еще было повреждено плечо, а значит были и ограничения по работе со штангой.
— Ваш тренер сказал, что отсутствие медали в командном спринте — это такой небольшой подзатыльник перед Олимпиадой.
— Что-то слишком много подзатыльников в последнее время (улыбается). Что-то может быть делаем не так. Стало больше амбиций, но может и правда стоит на чем-то сконцентрироваться. Для начала закончим этот чемпионат мира и там уже посмотрим.
— Все виды поедете?
— План проехать еще три. Хочется завершить чемпионат мира достойно, хотя бы для самой себя, а там уже будем думать.
— Можно сказать, что все это сказалось, и как результат впервые за долгое время нет медали в командном спринте?
— Я считаю, что таких отговорок не могу себе позволить. Я решила подготовиться и выступить. Или не выступать вообще, ну а если выступать, тогда уж бороться за самые высокие места и уже без всяких отговорок. Я — человек самокритичный и если уж в чем и близка к совершенству, так это в самокритике (смеется). Не могу я даже в этой ситуации позволить себе говорить, что все вот из-за того, что был пропущен определенный отрезок подготовки. Просто не могу.
— В финале за бронзу чего не хватило?
— Я даже вообще не поняла, как мы могли оказаться в финале за бронзу, почему мы только за бронзу едем. В любом случае, есть много нюансов, за счет которых мы можем и должны прибавить. Ну а в Берлине — я все еще чемпионка мира в гите и намерена постараться защитить этот титул.
