Продолжение беседы 365NEWS с Леонидом Вайсфельдом, которому 16 апреля исполнилось 60 лет. Из второй части интервью вы узнаете, в какую авантюру пришлось впутаться нашему герою, чтобы заплатить сотрудникам клуба зарплату, почему в 2006 году Сергей Мозякин продолжил свою карьеру в «Химике», а также получите ответ на вопрос, почему высшие руководители хоккейных клубов не умеют ждать результата.
Во всем виноват Вайсфельд
— В «Ладу» вас позвал работать Петр Воробьев. В последние годы в нашем футболе наметилась тенденция, когда начальниками команд назначают бывших арбитров. Для чего это делается, мы можем только догадываться. Какова была подоплека вашего приглашения в Тольятти? Неужели Петр Ильич и тут опередил время?
— Понимаю, на что вы намекаете. Но вынужден вас разочаровать. Наоборот, мне чаще приходилось сдерживать тренеров, когда у них зашкаливали эмоции после некоторых матчей.
— В каком смысле?
— Проигравшие практически всегда недовольны действиями арбитров. Им часто мерещится заговор. Меня много раз заставляли писать в лигу претензии на некоторые решения судей, которые, как казалось тренерам, повлияли на результат. Со всех сторон неслось: «Нас засудили! Караул!»
— И как вы реагировали?
— Как мог, их успокаивал. Понимал, что предвзятости не было, а тренерские подозрения – не более чем эмоции.
— Можно ли сказать, что «Лада» того времени — лучший проект в новейшей хоккейной истории по соотношению цена/качество?
— Соглашусь. Я пришел в команду, когда уже не было такого неограниченного финансового ресурса, как при Геннадии Цыгурове.
— А как же вам в таком случае удалось на время локаута в НХЛ пригласить в Тольятти большую группу высококлассных игроков?
— Мы сыграли на опережение. Переговоры со всеми хоккеистами из-за океана я провел за год до того момента, когда окончательно стало ясно, что сезона в НХЛ не будет.
— Договорились со всеми, кого хотели видеть в команде?
— Скажу больше. Даже Сергей Гончар изначально должен был играть за «Ладу». Более того, у меня в столе лежал подписанный им контракт!
— Но почему тогда он оказался в «Магнитке»?
— Потому что на Урале ему предложили больше денег. Но там был один тонкий момент. Когда мы договаривались с нхловцами, я им сказал, что пока не объявят локаут, они будут получать сколько же, сколько ребята, которые уже были в команде. Но как только НХЛ официально закрывает сезон, начнутся выплаты в полном объеме.
— Почему так?
— Да потому что эти игроки, по большому счету, нам нужны были только на плей-офф. В восьмерку мы попали бы и без них. О чем я им всем честно и сказал.
— А при чем здесь Гончар?
— В Магнитогорске решили идти своим путем и с самого начала сезона стали платить зарплату игрокам, приехавшим из НХЛ, в полном объеме. Мне позвонил агент Гончара, объяснил ситуацию и попросил Сергея отпустить. Я, конечно, мог бы упереться, но делать этого не стал.
— По итогам того сезона «Лада» завоевала серебряные медали, уступив в финальной серии плей-офф московскому «Динамо», а буквально через полгода команда фактически развалилась. Но к тому моменту вас в Тольятти уже не было.
— А болельщики говорили, что это Вайсфельд во всем виноват: знал все заранее, натворил делов и вовремя соскочил с поезда.
— А как все было на самом деле?
— С огромным уважением отношусь к Петру Ильичу, но управление командой было выстроено таким образом, что он имел неограниченную власть. В определенный момент у нас с ним случилось расхождение в вопросах комплектования команды на предстоящий сезон. Я видел, что на рынке есть игроки, которые ненамного сильнее наших, но тратиться на них пришлось бы в разы больше. Поэтому я предлагал ввести в состав группу своих молодых ребят и дать им год на становление. То, что Воробьев сумеет раскрыть их потенциал, я не сомневался. Но Петр Ильич придерживался другой точки зрения. Он постоянно возмущался, почему мы бездействуем, где усиление. В какой-то момент я понял, что компромисса нам не найти, но свою точку зрения менять не стал. В результате меня уволили из клуба.
Денег нет, возьмите квартиры
— Но без работы вы находились недолго…
— …Ровно один день.
— Мне всегда казалось, что, придя на работу в «Химик», вы тут же приняли решение создать в Мытищах клон «Лады».
— Абсолютно нет. Скажу больше – вообще даже не думал об этом.
— А как вы тогда объясните тот факт, что со временем в «Химик» перебрались некоторые игроки «Лады» во главе с Петром Воробьёвым?
— То, что в Мытищах оказались шесть человек из «Лады», не более чем стечение обстоятельств. Так получилось, что я первым узнал о том, что в тольяттинской команде большие проблемы с деньгами, и сыграл на опережение. Что же касается Петра Ильича, то инициатива о его приглашении в «Химик» исходила от высшего руководства.
— А правда, что на определенном этапе подмосковная команда тоже испытывала проблемы с деньгами?
— Был один очень нестандартный для хоккея случай. Спонсором клуба была известная строительная компания. Подходит время, а мне нечем платить людям зарплату. Я, естественно, начинаю обрывать телефоны, выяснять, как мне выходить из этой ситуации. А мне так спокойно говорят: денег нет, но можем дать вам квартиры, вы их продадите, и у вас соответственно появятся деньги. Я на тот момент подумал: «Вот я попал». Но делать нечего, надо было как-то выкручиваться. Понятно, что я получил эти квартиры по цене ниже рыночной, но все равно их еще надо было как-то продать!
— Да! Чего только не услышишь про отечественный хоккейный бизнес. Причем с каждым годом всплывают такие истории, что поверить в их правдивость очень сложно.
— Первым делом я предложил эти квартиры сотрудникам клуба. Я им так и сказал: «Берите. Другой такой возможности у вас в жизни больше не будет». Цена действительно была очень привлекательной. В общем, народ активизировался. Кто-то взял себе, кто-то предложил друзьям. Но в итоге получилось так, что одна или две квартиры зависли, и я их очень долго не мог продать.
— Чем все закончилось?
— Все продал, с людьми рассчитался. Но возникла новая проблема. Как-то раз приходит ко мне вся в слезах девушка секретарь директора ледового дворца и начинает с порога: «Леонид Владленович, я тоже хочу квартиру, помогите мне пожалуйста». — Я ей: «Где же ты была раньше?! Я два месяца ходил всех уговаривал, и вот когда мы наконец-то все продали, ты приходишь и говоришь, что нужна квартира».
— Действительно странно.
— Да ничего странного! Многие до последнего момента думали, что вся эта история — обман. Хотя со стороны, наверное, все это выглядело действительно неправдоподобно. Ну представьте: хоккейный клуб продает квартиры, да еще и по сниженной цене. Наш народ не верит в подарки судьбы, поэтому всегда проявляет бдительность.
700 и я бы дал
— Мне кажется, что пятнадцать лет спустя всем нам проще поверить, что вы, будучи генеральным менеджером «Химика», продавали квартиры, нежели в то, что вам удалось заполучить в команду самого Сергея Мозякина, причем тогда, когда он был в самом соку.
— Видимо, кому-то сверху было угодно, чтобы он оказался у нас, потому что вся эта история — клубок случайностей. Судите сами. У Сергея заканчивается контракт с ЦСКА, там ему предлагают 700 тысяч долларов. По тем временам для нашего хоккея — астрономическая сумма. Буквально тут же в торги вступает «Авангард», дает миллион! Естественно, Сергей подписывает контракт с Омском и спокойно отправляется в отпуск. А буквально за неделю до начала сборов из Сибири приходит сообщение, что «Авангард» не в состоянии платить Мозякину такие деньги. Максимум, на что может рассчитывать хоккеист, это те же 700 тысяч, которые давал ЦСКА. Про всякие неустойки и штрафы в случае одностороннего разрыва контракта никто тогда даже и не заикался. И возникает вопрос: зачем ехать в Омск, если за те же деньги можно остаться в Москве? Но армейцы к тому моменту состав на сезон уже собрали, и свободных денег у них не было. Сказать по правде, этих самых денег уже не было практически ни у кого.
— И тут на авансцене появляетесь вы с большущим кошельком?
— Мы как-то случайно пересеклись с агентом Мозякина Сергеем Перемузовым, и он мне всю эту историю рассказал, с акцентом на то, что «Авангард» дает только 700 тысяч. Я выслушал его и говорю, причем без всякой задней мысли: «Ну, 700 и я бы дал». – Он мне: «Ты серьезно?» – Я: «Конечно!» – Он: «Подожди». – Берет трубку и звонит Сереге. Тот говорит, что согласен. Вот так Мозякин оказался в «Химике».
— Назовите ваш самый удачный трансфер по соотношению цена/качество.
— Сижу я как-то в кабинете. Звонок. На другом конце провода агент, с которым я был не очень хорошо знаком. Он поздоровался и говорит: «Леонид, вам интересен Ян Булис?» — Я думаю: «Ничего себе! У хоккеиста в прошлом сезоне 75 матчей за «Монреаль» во втором звене, здесь как минимум попросят зарплату миллион двести тысяч». Аккуратно отвечаю, что Булис мне интересен. Далее следует вопрос о наших финансовых возможностях. А я ему – 700. В ответ слышу: «Хорошо, мы подумаем».
Минут через 30 звонок. «Леонид, 700 тысяч, конечно, маловато». А я так про себя думаю: «Конечно, маловато». И тут он повергает меня в шок. Говорит: «Нам бы хотелось 800». – Я ему тут же: «Вот ваш контракт». – Он: «Подождите у нас есть одно условие». – Я еще подумал, что рано обрадовался, а он: «Мы хотим контракт на два года!» Естественно, с моей стороны возражений не последовало. Кстати, по своему следующему контракту с «Трактором» Булис зарабатывал два миллиона в год.
— А какой переход вы могли бы назвать своей главной неудачей?
— Очень часто сталкиваешься с желанием тренера получить того или иного игрока. Как правило, в такой ситуации слышишь: «Возьми его, и мы все выиграем», но при этом сам отчетливо понимаешь, что ничего путного из этой затеи не получится.
— Выглядит как попытка переложить свою вину на тренера…
— Это к вопросу, разграничения полномочий. С другой стороны, и тренер, и менеджер всегда должны плыть в одной лодке. Но разговор не об этом. Практика показывает, что некоторые игроки не то чтобы не стоят больших денег, они их просто не могут унести. Не в состоянии психологически справиться с тем богатством, которое в один момент сваливается на их головы. Этот рюкзак с деньгами тянет их вниз со страшной силой. Если меня спросят, какой трансфер этого сезона самый удачный, я, конечно, назову переход Артемия Панарина в «Рейнджерс». Вот он, получив второй контракт по величине в мире, при всем внимании к его персоне и большом давлении со стороны общества, сумел эти огромные деньги унести.
— И все же — самый неудачный трансфер в карьере менеджера Вайсфельда.
— Переход Антона Лазарева из «Автомобилиста» в «Салават Юлавев». Причем я очень хорошо отношусь к этому хоккеисту. Мы вместе с Анатолием Емелиным хотели видеть его в Уфе, так как прекрасно знали его возможности по совместной работе в Екатеринбурге. Но когда мне озвучили условия этого перехода, я сразу сказал – нет. Емелин, в свою очередь, стоял на своем. Он говорил мне: «Привези Лазарева, и можешь больше никого не покупать». А меня терзали сомнения. Я очень хотел заполучить Антона, но только не на таких условиях, которые нам озвучили. В итоге он оказался у нас. Но какой ценой? Мы потратили кучу денег, отдали за него трех игроков, но в Уфе он не вышел даже на тот уровень, на котором играл в Екатеринбурге.
— Почему?
— Никто не знает. Просто у человека не пошло. И это с учетом того, что ни по отношению к делу, ни по поведению к нему не было никаких претензий.
Замкнутый круг
— Анализируя вашу менеджерскую карьеру, пришел к выводу, что ни в одном клубе вам так и не дали довести начатое дело до конца: вы собирали команды, которые в итоге давали результат, но уже без вас. Вы разобрались, почему все происходило именно так?
— Одна из причин в том, что у высших руководителей клубов со временем появляется большой соблазн самолично руководить спортивным процессом. Я всегда с теплотой вспоминал и буду вспоминать президента «Лады» Константина Сахарова, царство ему небесное. Он был гениальным человеком. Как-то раз у нас с ним состоялся разговор, в ходе которого я ему доказывал, что определенные вопросы по комплектованию команды может и должен решать исключительно генеральный менеджер, а не главный тренер. На что он мне спокойно объяснил, что управление их клубом устроено таким образом, что Петр Ильич – царь, бог и воинский начальник. А потом поведал мне одну поучительную для всех клубных руководителей историю. Еще до прихода Воробьева в «Ладе» было собрано много звездных игроков. Но Петр Ильич, как только принял команду, стал «махать шашкой» направо и налево, и из первоначального состава оставил только трех человек. Дальше Константин Григорьевич рассказывал, как он был в ужасе. Как он сидел на хоккее и вообще не понимал, что происходит. Но при этом молчал и не вмешивался во внутрикомандные дела. И как, оказалось, поступил абсолютно правильно. За пять лет Петр Ильич выиграл две бронзы и серебро внутреннего первенства и Континентальный кубок. Не могу себе представить, каких усилий потребовалось Сахарову, чтобы не влезть в этот процесс и сохранить выдержку до победного конца.
— То есть руководителям клубов, в которых работали вы, просто не хватало терпения?
— Вы знаете, когда меня увольняли, я ни разу не понял и не услышал причину этих решений. Вот, например, Уфа. Команда идет на втором месте, а меня просят на выход. Выполняют все условия расторжения контракта — и до свидания.
— Неужели никто так ничего вам и не сказал?
— Глава Башкирии в одном из интервью сказал, что должность генерального менеджера сокращается, а деньги, которые заложены в смете на этого работника, пойдут на развитие хоккейной школы.
— Ничего себе у вас была зарплата!
— Грех жаловаться, но давайте смотреть правде в глаза. Совершив две сделки, сначала по приглашению Николая Прохоркина, а затем по его продаже в СКА, я отработал свою зарплату на восемь лет вперед.
— Со стороны все ваши романы с клубами, в которых вы работали, выглядели как под копирку: пришел – собрал команду – до свидания.
— Хоккейный клуб – это большие деньги. А если речь идет о маленьком городе, то там кроме как в этом клубе, до этих денег никак не доберешься. И вот вокруг команды начинают кружить непонятные люди, которые всеми правдами и неправдами хотят, чтобы тебя как можно скорее убрали, и тогда у них появится шанс сесть на твое место. Я всегда понимал, что как только начинаются интриги, ты можешь пытаться всеми правдами и неправдами держаться на плаву, но нормально работать уже не получится.
— Получается замкнутый круг…
— …Который становится все шире и шире.
— В каком смысле?
— После ухода из «Лады» я был без работы один день. Перед вторым приходом в Новокузнецк я не работал полтора года. А с тех пор, как со мной попрощались в Уфе, прошло уже больше двух лет.
— А сколько за это время было предложений?
— Смотря что считать предложением.
— Ваш вариант.
— Когда мы с работодателем садимся за стол, на котором лежит контракт и ручка: хочешь – подписывай, хочешь – нет. Все остальное – пустая трата времени.
Читайте по ссылке первую часть интервью с Леонидом Вайсфельдом, где он объяснил, почему выбрал науку, а не профессиональный спорт, поведал о том, что повлияло на его решение уйти из судейства, а также рассказал, каким получился его первый опыт работы в должности генерального менеджера.
