Дмитрий Журавлев — футболист с уникальной географией в карьере. Он воспитывался в школе «Лос-Анджелес Гэлакси», выступал в Юношеской Лиге чемпионов за ЦСКА, играл в Испании и США, а прошлый сезон провел в шведской «Эскильстуне». В разговоре с корреспондентом 365NEWS Сергеем Яременко полузащитник подробно рассказал о своих путешествиях, вспомнил, как играл с Александром Головиным, и поделился впечатлениями от выступлений за шведский клуб, основанный эмигрантами из Сирии.
Был контакт с заболевшим коронавирусом — сажусь на карантин
— Швеция — единственное государство Европы, где нет жесткого карантина. Что происходит в стране?
— Да, официального карантина нет, но есть серия рекомендаций от правительства. По улицам никто ходить не запрещает, все бизнесы работают.
— Людей на улицах стало меньше?
— А их и раньше было немного. По данным Google, людей стало больше в парках и супермаркетах, а вот в рестораны ходят меньше. По личным ощущениям — народу в парках точно прибавилось. В Швеции много импровизированных тренажерных залов на улицах — сейчас там по 30 человек одновременно занимаются.
— Футбольные клубы продолжают тренироваться?
— Продолжают. Все профессиональные команды тренируются в обычном режиме. Получается вторая предсезонная подготовка.
— Но старт чемпионата отложен. Когда собираются начать сезон?
— Это зависит от того, как будет развиваться ситуация с эпидемией. У всех в Швеции есть понимание, что чемпионат нужно возобновлять. Скорее всего, это произойдет в начале июня. Есть даже предварительное расписание. А первый дивизион — это третья по силе лига — планирует стартовать уже в середине-конце мая. Для них это экономически обосновано. На этом уровне футболисты имеют вторую работу, им жизненно необходимо начать сезон как можно скорее. В полупрофессиональных лигах сократили количество матчей — вместо 26 игр они проведут 12.
— По всей Европе прошла волна сокращений зарплат футболистов. В Швеции доходы игроков не такие большие. Денежных потерь удалось избежать?
— Все профессиональные команды договорились с профсоюзом и перевели футболистов на схему оплаты, при которой правительство компенсирует часть зарплат. К этому пришли все команды — даже самые богатые.
— Как у вас дела?
— В данный момент я переехал из Эскильстуны в Вестерос. У меня был контакт с человеком, который, как оказалось, болен «короной». Сейчас на две недели сажусь на самоизоляцию.
— Будете безвылазно сидеть в квартире?
— Фактически — да. Желательно минимизировать контакты с другими людьми.
— Прошлый сезон вы провели в «Эскильстуне». Где собирались начать этот чемпионат?
— Ситуация с коронавирусом серьезно повлияла на мои планы. Было два варианта в Норвегии, но там ввели жесткий карантин, ограничили въезд. В Швеции тоже было два варианта, их пришлось отложить на неопределенное время. Сейчас есть контакт с одной командой с севера страны — там предложили хорошие условия. Им нужно качественное усиление, они потеряли часть игроков. Сейчас денежная ситуация у клубов не очень хорошая, но она одинакова для всех.
— Какой это дивизион?
— Вели переговоры с командой из второго дивизиона — это четвертая по силе лига. Лига считается полупрофессиональной, клуб претендует на выход в следующий дивизион. Они предложили очень хорошие условия, даже лучше, чем профессиональные команды. Это интересный вариант. Есть и другой клуб из второй лиги, который проявляет интерес. Как только у меня закончится самоизоляция, хочу присоединиться к команде и начать тренировки.
В молодежке ЦСКА Головин смотрелся на голову сильнее всех
— У вас богатая на путешествия карьера, причем всё началось еще с футбольной школы. Как вы попали в академию «Лос-Анджелес Гэлакси»?
— Моя семья переехала в США в 2009 году, у меня есть американское гражданство. Я там жил, играл за сборную Калифорнии в юношеском чемпионате. Меня заметили и еще с несколькими ребятами пригласили в «Гэлакси», где я провел год. Мы выиграли чемпионат — у нас был хороший, сильный состав. Многие ребята сейчас играют в MLS.
— В плане инфраструктуры академия «Гэлакси» лучше российских футбольных школ?
— В России топовые московские клубы, «Краснодар» и «Зенит» держат свои академии на достаточно высоком уровне. Сравнение не в пользу «Гэлакси». Хотя сейчас у «Лос-Анджелеса» дела пошли лучше — у них есть своя школа, есть семьи, в которые можно селить футболистов. Раньше нужно было ездить на тренировки из дома, путь занимал по два часа в одну сторону. Поля там, конечно, замечательные, но нельзя сказать, что эти условия намного лучше российских.
— Как вам удалось из «Гэлакси» перебраться в молодежную команду ЦСКА?
— Всё получилось спонтанно. В Америке закончился сезон, я сначала поехал в Испанию, прошел просмотр в одном клубе. Но мне было 17 лет, а система переходов для несовершеннолетних футболистов очень сложная. Поэтому от меня отказались. Тогда я без какой-то задней мысли поехал в Россию — просто повидать родственников. Планировал вернуться в Америку. Но сложился хороший контакт с одним из руководителей школы ЦСКА аргентинцем Андресом Лиллини. Он разрешил потренироваться с 1997 годом, а потом мне удалось попасть на тренировку дубля. Я понравился тренеру, успешно прошел сборы и подписал контракт.
— И вскоре сыграли в Юношеской лиге УЕФА. Это самое яркое впечатление в ЦСКА?
— Да, конечно. Это на всю жизнь. Сыграли против «Манчестер Сити», «Баварии», «Ромы». Сейчас смотрю на составы — с кем играл и против кого играл, а там много известных футболистов. Уже в Швеции я пересекся с одним парнем из «Сити», Сэмом Тэттамом, мы крепко подружились. Сейчас он играет в Норвегии.
— У молодежки ЦСКА был мощный состав — Александр Головин, Тимур Жамалетдинов, Иван Злобин. Кто тогда выделялся на общем уровне?
— Конечно, Саня Головин производил сильное впечатление. Еще «Чирик» — Никита Чернов. Они тогда не очень часто тренировались с молодежкой, больше работали с основой. Но когда выходили на поле, всегда смотрелись на голову сильнее. Ваня Злобин тоже мощно отыграл. Сейчас он в «Бенфике», молодец!
— Со Злобиным вы до сих пор на связи?
— Не могу сказать, что мы очень много общаемся. Изредка переписываемся. Со многими ребятами контакт поддерживаю.
— Когда Головин здорово сыграл на ЧМ-2018 и уехал в «Монако», вы были удивлены?
— Удивления не было. Мне казалось, что и после ЕВРО-2016 его незаслуженно критиковали. Он проявил себя хорошо. Головин всегда отличался характером и качеством на поле. Меня совсем не удивляет, что он хорошо играет за «Монако» и сборную.
Хочешь играть — учи испанский
— Почему решили уехать из ЦСКА в Испанию? Не лучше было бы подождать шанса заиграть где-то в России?
— Возможно и был вариант остаться в ЦСКА, но не было ощущения, что мне это нужно. На меня вышел один агент из Испании и предложил попробовать себя там. Это всегда было моей мечтой — поэтому согласился без раздумий. Побывал на просмотре в «Леванте» и «Гранаде», а в итоге перешел в последний клуб. Испанский футбол очень сильно отличается от российского, разницу я почувствовал на себе.
— Играли за молодежку «Гранады?»
— Да, начал тренироваться с «Ювенилем» — это команда U19, но потом много работал с командой B. Это был полезный опыт для меня.
— Насколько близки молодежка и дубль к основе? Реально было пробиться в основу «Гранады»?
— В «Гранаде» это было сложно, но возможно. Со мной играл венесуэлец Адальберто Пеньяранда — сейчас он подписан «Уотфордом». Он быстро прошел этот путь: дебютировал в Ла Лиге и весь сезон провел в основной команде.
— Вы свободно говорите по-английски. А как учили испанский?
— Начал еще в Америке — базовое понимание у меня было. Но дальше пришлось очень быстро учиться — по-английски там никто не говорит. Если хочешь что-то понимать, если хочешь играть, то нужно учить испанский. Без этого никак.
— Через какое время заговорили свободно?
— Чтобы понимать футбольные термины, потратил около месяца. В первый год в Испании говорил не очень хорошо — там было достаточно много игроков из других стран, много общался с ними по-английски. А на второй год в команде остались только местные — я уже говорил с ними по-испански.
— Позже вы перешли в команду «Алькояно». Она как-то связана с «Гранадой»?
— «Алькояно» — команда из городка рядом с Валенсией, он расположен в горах. Маленький клуб, но он достаточно известен в Испании. Это был интересный опыт — я почти всё время тренировался с основой, но играл за команду B. Там был достаточно возрастной состав — всем около 30-ти, жесткие тренировки. Всё было заточено на результат — совершенно другой футбол.
— После двух сезонов в Испании вы вернулись в Америку — круг замкнулся. Почему так вышло?
— Ситуация была простой — у меня закончился контракт с «Алькояно». Там уволили тренера, поменялся почти весь состав. Они звали провести с ними предсезонку и хотели, чтобы я еще год провел в аренде или в команде B. Но пока я был в Америке, получил травму и пропустил всё лето. Надо было набирать форму, и я решил сделать это в США.
— Вы играли за команды «Лос-Анджелес Вулвз» и «Калифорния Юнайтед» из United Premier Soccer League. Что за лига?
— Про американскую систему лиг можно рассказывать очень долго. Она очень непроста для понимания — там всё абсолютно нелогично. «Калифорния Юнайтед» планировала играть в NASL — Североамериканской футбольной лиге. На тот момент это была вторая ступенька после MLS. Потом NASL не продлили квалификацию в качестве второго дивизиона. В итоге клуб заявился в UPSL — это полупрофессиональная лига, в ней играет больше трехсот команд по всей Америке. В нашей команде было очень хорошее положение — платили достойные деньги, тренировались в отличных условиях. Но руководство «Калифорнии» хотело играть в профессиональной лиге, всё ради этого и затевалось. В итоге команда сейчас выступает в лиге NISA (Национальная независимая футбольная ассоциация), которая считается третьей по силе. В Америке классификации дивизионов очень условные. В Лос-Анджелесе есть непрофессиональные команды, которые по уровню сильнее профессионалов.
— В России принято скептически относиться к уровню американских лиг. Оправданно?
— Команда, в которой играл я, по уровню близка к ФНЛ. У нас был сильный состав, много футболистов, которые выступали в хороших командах в США и Мексике. Сейчас 7 человек оттуда перебрались в MLS, кто-то переехал в Европу.
Из Стокгольма приезжало 4-5 тысяч фанатов, казалось, мы играем в гостях
— Как вы оказались в Швеции? Путь из США в Скандинавию не самый очевидный.
— Здесь всё получилось спонтанно. Встретил своего нынешнего агента в Америке, мы обменялись контактами. Я никуда не собирался — меня устраивала ситуация в США. Но потом решил все-таки попробовать вариант в Швеции. Агент организовал мне сначала одну команду, а потом я уже подписал контракт с «Эскильстуной».
— Одна из ваших первых команд в Швеции — «Сюрианска». Это клуб, созданный арамеями, эмигрантами из Сирии. Этническая особенность ощущается?
— Конечно, особенно во время дерби! Там собирается народ с файерами, барабанами. Сирийцы очень активно болеют за свои клубы.
— Игроков с сирийскими корнями много?
— Да, они стараются держаться своих людей. Необязательно футболистов, но тренер или люди в руководстве должны быть сирийцами.
— К легионерам нормальное отношение, или фанаты могли сказать: «Нам не нужны чужаки»?
— На самом деле в эмигрантских клубах достаточно лояльно относятся к легионерам. Они понимают, что только своими силами не справиться. При этом команды очень амбициозные.
— «Эскильстуна» в прошлом сезоне вылетела из Высшей лиги, а вы не сыграли ни одного матча. Почему так вышло?
— Сложно ответить на этот вопрос — это же было не мое решение. Приходил к одному тренеру, мы тесно общались, он говорил, в чем нужно прибавить, планировал использовать меня, постепенно вводить в игру. Но спустя три матча его уволили. Пришли новые тренеры — литовцы, у них было свое видение. Не хочу ничего говорить про их профессиональные качества — они пытались сделать всё возможное, чтобы команда осталась в Высшей лиге. Но мне не дали шанса выйти и показать свои лучшие качества на поле. Считаю, что заслужил такой шанс своей работой на тренировках.
— Сколько народу ходит на матчи чемпионата Швеции?
— На наши домашние матчи ходило от полутора до двух с половиной тысяч. Это только наши фанаты. Но когда у нас играли большие клубы из Стокгольма, с ними приезжали по 4-5 тысяч болельщиков. Еще из Уппсалы и Хаммарбю всегда приезжало много народу. У местных клубов сильная фанатская база. А вот с «Мальмё» приехало не так много фанатов. Порой казалось, что это мы играем на выезде, а не гости.
— Что из себя представляет шведский чемпионат?
— Не стал бы сравнивать его с РПЛ — если только с клубами из нижней части таблицы или верх ФНЛ. Но в плане самой игры всё сопоставимо. В Швеции играют в вязкий футбол, завязанный на «физику». Поэтому местные футболисты так хорошо адаптируются в России.
— Почти все футболисты сборной Швеции играют за границей. Оттуда реально уехать в европейский топ-чемпионат?
— Да, это хорошая стартовая платформа для молодых и не очень молодых футболистов. Есть скауты, за матчами легко следить. Каждый год кто-то уезжает из Швеции в топ-чемпионаты. Нужно провести хороший сезон в Высшей лиге, выделиться и тогда можно будет куда-то переехать.
— Как вы видите свое будущее?
— Ближайшие планы — провести хороший сезон, когда чемпионат возобновится. Желательно попасть в амбициозную команду, которой я смогу помочь. А потом — переход в Высшую лигу Швеции, либо в другую страну с более сильным чемпионатом.
— Судя по вашей карьере, вы легко идете на переезд в другую страну. Почему?
— Для меня границ нет. Где открыта дверь — туда и иду. Языкового барьера у меня нет, проблем с адаптацией тоже. Меня не пугает перспектива взять и сменить чемпионат.
