Чемпионка мира среди юниоров по скелетону Юлия Канакина в беседе с корреспондентом 365NEWS Еленой Дьячковой рассказала о своем огорчении от результатов сезона, как она проводит время на самоизоляции, а также о своем отношении к тому, что ее называют самой сексуальной скелетонисткой в России.
— Как вы проводите время в самоизоляции, есть ли у вас возможность тренироваться?
— После чемпионата России мы с моим молодым человеком уехали в Новосибирск. Мы живем в частном доме, что, несомненно, облегчает нам период карантина. Мы можем спокойно тренироваться. Вообще у нас сейчас должен быть отпуск, но ситуация сложилась так, что мы начали тренироваться раньше. В одной из комнат мы даже сделали мини-тренажерный зал, чтобы ни в чем не нуждаться, никуда не ездить лишний раз.
А так в целом моя жизнь сейчас, наверное, как у всех. Хотя многие жалуются, что им нечем заняться, а я себе сейчас столько дел нахожу. Рисую, читаю, фильмы смотрю. Повезло еще, что в Новосибирске какой-то паники нет. Людей, конечно, на улице стало значительно меньше, но случаев коронавируса тут зарегистрировано намного меньше, чем в Москве или Санкт-Петербурге. Знаю, что в Москве все строго с соблюдением правил. Мы следим за числом заболевших. Мне кажется, ситуация немного стабилизировалась. Порой кажется, что все, сейчас волна пойдет на спад, а потом заходишь на следующий день, и снова видишь, что много заболевших.
— Вы уехали в Новосибирск из-за высокого риска в Москве?
— После чемпионата России мы остались на какое-то время в Москве, надо было решить кое-какие вопросы. Мы думали, что до 15 апреля точно останемся в столице. Но когда Владимир Путин объявил, что карантин продлевают до 30 апреля, мы с молодым человеком переглянулись и решили, что едем в Новосибирск, потому что целый месяц сидеть в квартире очень сложно. Тут уже попроще, мы, как говорится, выдохнули.
— Как оцениваете прошедший сезон? Зная вас, вы вряд ли довольны его результатами?
— Да уж, это точно. Обычно, когда сезон заканчивается, мне немного грустно, что он подошел к концу, расставаться со всеми не хочется, а на этот раз радовалась, что сезон остался позади. Думала, скорее бы он закончился. Не знаю, почему так произошло, с чем это связано, но этот сезон подкосил меня сильно. На всем его протяжении у меня было не то что депрессивное настроение, но поникшее точно. Я понимала это, просто не могла собраться, хотя знала, что могу быстро бежать. На тренировках могла очень хорошо ехать, а наступали соревнования, и у меня как будто что-то переключалось. В прошлом сезоне на тренировках не всегда все получалось, но выходила на старт и была уверена в себе. А в этом году выходила и говорила себе: «Юля, у тебя на тренировках все было хорошо, просто проедь так же». Но постоянно что-то случалось. Именно в эмоциональном смысле сезон был для меня напряженным.
Думала, что сезон закончится, и мне нужно куда-то уехать, полностью перезагрузить голову, просто сесть на песок и смотреть на море, чтобы забыть все, что было и начать все по новой, пахать в три раза сильнее. Когда все рейсы отменили, поняла, что никакой перезагрузки, видимо, не выйдет. Испугалась, что в следующий сезон понесу свое пессимистичное настроение, хотя я на самом деле очень позитивный человек. Но когда мы приехали в Новосибирск, у меня получилось взяться за голову. Сейчас мне тренировки в радость, я прямо жду не дождусь, когда начнется новый сезон, хочу подготовиться к нему как никогда, чтобы доказать в первую очередь самой себе, что минувший сезон был просто ошибкой, которой я никогда больше не допущу.
— У вас же это был первый сезон не в юниорах?
— Да. Сейчас я в самом расцвете сил (смеется). Но в скелетоне можно выступать так долго, сколько тебе позволяет твой организм. Хотя мне кажется, это все-таки не моя история. Думаю, что не буду кататься долго. У меня большие планы на будущее. Хотя когда с Леной Никитиной иногда начинаем обсуждать, что рано или поздно придется закончить карьеру, можем просто зареветь от расстройства. Действительно в голове это не укладывается пока, но я все равно понимаю, что до 30 лет кататься не буду. Конечно, я хочу семью, ребенка.
— Но вы же не ставите себе каких-то временных рамок — сейчас вот выступлю на Олимпиаде и пойду рожать ребенка?
— Нет, конечно. Все может случиться. Может, после Олимпиады у меня только «попрет» или, возможно, до нее что-то случится не слишком хорошее. Надо просто работать, не ставя конкретных планов. Могу сказать, что сейчас я зациклена только на спорте. Но, несмотря на это, я знаю, что когда-то будет другое развитие, и у меня уже есть идеи, чтобы я хотела делать дальше.
— Много внимания уделяете сейчас соцсетям, Instagram?
— Раньше меня многие просили записать свои тренировки, рассказать, как я занимаюсь. Но времени не хватало, чтобы снять видео. Сейчас тот период, когда мы только начинаем тренироваться — подготавливаем мелкие мышцы, суставчики, входим в форму постепенно по нарастающей, чтобы не было травм. Тренировки сейчас поэтому более легкие. Я начала их записывать на видео и выставлять. И отдача такая большая — люди пишут: «О, Юля, наконец-то!» (смеется) Подкалывают, что когда карантин кончится, снимать перестану. Обещать, конечно, ничего не могу, но, думаю, буду продолжать их снимать. Но когда начнутся более тяжелые тренировки, мне будет уже не до видео.
— А сколько у вас подписчиков в Instagram?
— По-моему, 56 тысяч.
— Наверное, в российском скелетоне и бобслее вы по этому показателю лидер?
— Возможно.
— Есть у вас объяснение вашей популярности?
— Я объективно смотрю на ситуацию. Знаю, что у меня много болельщиков. После соревнований вне зависимости от того, выступила я плохо или хорошо, мне пишут много сообщений со словами поддержки. Но я так же понимаю, что у меня много подписчиков благодаря тому, что выставляю много красивых фотографий. Но мне кажется, что все же у меня больше болельщиков скелетона, потому что сообщений на эту тему мне приходит больше всего.
— А как вы относитесь к тому, что про вас в СМИ постоянно выходят публикации с заголовками «Самая сексуальная скелетонистка» или «Самая красивая спортсменка»?
— Раньше меня это немного огорчало. Ну, раз написали — ладно, два — ну, хорошо. Но когда такие публикации мелькают часто, думаю — ну, почему они не пишут, что у меня быстрый старт, или то, что я заняла призовое место, допустим? А потом мне, если честно, стало все равно. Перестала реагировать даже на неправдивую информацию — иногда читаю и понимаю, это не про меня написано, с кем-то меня перепутали. Один единственный раз я пожаловалась на публикацию, где разместили мою фотографию, хотя речь в статье шла о другой спортсменке, причем история там была очень грустная. Извинились, сказали, что это была ошибка.
— Зато все эти публикации, наверное, вам добавляют подписчиков — пусть они приходят посмотреть на красивые фотографии, но могут же благодаря вам увлечься скелетоном?
— Так и пишут, говорят: «теперь буду смотреть скелетон, хотя раньше не знал такой вид спорта» (смеется).
— На карантине сложнее делать красивые фото?
— (смеется) Я об этом вообще не задумывалась! Единственное, сейчас я купила треногу для телефона, потому что постоянно ставлю его на подоконник, откуда он может упасть и разбиться. Но пока ее даже не открыла, она у меня три дня уже лежит.
— Мысли начать зарабатывать на Instagram не было?
— Нет. Мне, кстати, предлагали рекламу размещать, но я от всего отказываюсь. Просто не хочу брать ответственность. Если выкладываю фотографию мороженого и пишу — попробуйте, не пожалеете, то это из-за того, что оно действительно хорошее, и я его сама себе купила. Предлагают рекламировать спортивную одежду, но я же в ней не тренируюсь. Может, мне поступит потом какое-то серьезное предложение, а я уже что-то другое рекламировала? (смеется) Пока нет у меня серьезного отношения к Instagram, может, оно появится потом.
