Для многих эта история прозвучит как преданья старины глубокой. Но произошла она в наши дни в одной из крупнейших цивилизованных стран, считающейся весьма «продвинутой» по части сексуальных свобод и полового просвещения.
Словно два мира уживаются бок о бок — и у нас появилась возможность приподнять завесу и заглянуть в загадочное средневековье, где невесты хранят честь до брака и даже в замужестве не могут произнести слово на букву «с», которое переводится просто как «пол» и обозначает то, что обычно происходит в супружеской спальне.
Меня воспитывали в христианской семье, и я верила, что девственность — мое самое ценное сокровище, которое следует охранять любой ценой, и потеря ее раньше свадебной ночи означала самый страшный позор, который только мог бы меня ожидать.
Вам трудно это понять, если вы не выросли под крылом церкви, но акцент на девичьей чистоте до брака так распространен во многих христианских общинах, что у меня даже сомнения не возникало. Конечно, буду ждать до брака. Как я могла считать иначе?
Когда мне было 15, мы со сверстниками даже дали церкви письменную клятву воздерживаться от добрачного секса. В следующем году родители подарили мне кольцо чистоты. Хотя я знала, что они несколько лет прожили вместе, прежде чем пожениться, я никогда не считала их лицемерами. Я думала, они хотят удержать меня от ошибок, которые сами вершили в молодости. Ведь теперь они были бы совершенно другими людьми.
После многочисленных предостережений по поводу добрачного секса со стороны моей церкви и родителей, я ограничила свое общение с несколькими ребятами в колледже и даже решила воздержаться до свадьбы от поцелуев с будущим мужем.
«Я даже решила воздержаться до свадьбы от поцелуев с будущим мужем».
Мы встречались почти год, прежде чем обручиться, а пять месяцев спустя после обручения поженились. Когда мы говорим, что разделили наш первый поцелуй у алтаря, то натыкаемся на стену недоверия. Меня много раз спрашивали: «Как же ты могла определить, насколько вы с этим человеком сексуально совместимы, если вы даже не целовались?! Разве это не то, в чем ты должна быть уверена, прежде чем скажете «да»?
Если честно, я никогда особо не волновалась о сексуальной несовместимости с будущим мужем, так как меня уверяли, что в рамках брака все будет просто сказочно. Я иногда сомневалась в своем решении не целоваться до свадьбы, потому что мне хотелось узнать, проскочит между нами некая искра или нет, но будущий муж терпеливо ждал, и это меня успокаивало.
Как же я смеюсь теперь над моей наивностью.
Чтобы не чувствовать себя белой вороной, я просто перестала рассказывать людям о нашем решении.
Конечно, сексуальное притяжение между мной и моим женихом существовало, и нам нелегко было держать свои губы и руки на расстоянии друг от друга. Но для нас это был вопрос чести. И мы ждали, что наконец-то поженимся и сможем стать близки.
Я наивно предполагала, что за все наше целомудренное долготерпение нам воздастся горячей, страстной сексуальной жизнью после того, как мы наконец скажем «да». Никто не предупреждал меня, что все бывает иначе.
«Я наивно предполагала, что за все наше целомудренное долготерпение нам воздастся горячей, страстной сексуальной жизнью после того, как мы наконец скажем «да». Никто не предупреждал меня, что все бывает иначе».
Оба мы были неопытны, у нас не было откровенных бесед с женатыми друзьями или нормального секс-просвещения в школе. Я не раз задавала прямые вопросы подругам, родственницам и даже врачу о том, чего мне ждать в свадебную ночь, но все отвечали в духе«все образуется», «не волнуйся, ты справишься» или — мое любимое! — «Секс в браке великолепен!»
Скажем так… Все пошло не по плану. Возникла проблема.
Вскоре после возвращения из свадебного путешествия (и после недели слез, боли и разочарования) мне поставили диагноз: вагинизм. Это означало, что у меня происходит непроизвольное сокращение лобково-копчиковых мышц, что делает секс крайне болезненным или даже невозможным.
Меня ожидали несколько самых мрачных месяцев в моей жизни.
После разговоров с врачами и психотерапевтами я начала понимать, что десятилетия«сохранения себя» подсознательно убедили меня в том, что секс — это плохо, что его следует избегать и даже не думать о нем. И теперь, когда он вдруг стал чем-то хорошим и разрешенным, мой организм оказался сбит с толку и не знал, что делать, ведь он провел столько лет, запрещая себе возбуждаться, оказавшись рядом с представителями противоположного пола. Науке известно, что вагинизм может быть вызван «слишком строгим воспитанием, религиозными предрассудками о том, что «секс — это плохо», и недостаточным половым просвещением».
Чем реальнее я осознавала, какой трудный путь мне придется пройти, чтобы избавиться от моего заболевания, тем глубже я впадала в депрессию, все больше убеждая себя в своей полнейшей несостоятельности как женщины и как жены.
От подруг после свадьбы было не больше толку, чем до нее. Впрочем, я не могу их в этом винить. Что вы можете сказать той, кто всю жизнь откладывала реализацию одной из основных человеческих потребностей, а теперь физически не может этого сделать? Трудно найти слова для решения столь сложной ситуации.
Пока я силилась найти время и бюджет на ежедневную физиотерапию и еженедельные консультации, я обнаружила, что все сильнее гневаюсь на окружающих — мужа, родственников, друзей, а больше всего — на Бога.
Все это было слишком несправедливо.
Я приложила столько усилий, чтобы сберечь девственность для мужа, а теперь вместо награды получила только стресс и проблемы.
Увы, я не одна такая. Делясь своей историей, я узнала, что эта и ей подобные проблемы широко распространены среди безоглядно верующих. Мы так стараемся учить подростков избегать интимных отношений, что к тому времени, когда они вступают в брак, они настроены против интимной жизни. Конечно, так происходит не со всеми, но это пугающе распространенное явление.
Слово на букву «с» (секс) — это табу во многих христианских общинах. Детям говорят, чтобы до свадьбы они его даже и не произносили, и обычно все разговоры на эту тему так и заканчиваются.
Что если бы мы начали говорить о сексе так же откровенно, как наши светские коллеги? Обсуждали бы психологические эффекты, которые секс оказывает на наш мозг?
Я не говорю, что это надо проповедовать во время воскресной службы. Всему свое время и место. Но если христиане действительно верят, что секс — это подарок от Бога супружеским парам, пора начать об этом говорить чуть менее приглушенным тоном.
Я не жалею, что хранила невинность для мужа. Несмотря на все мои трудности, я не жалею, что выросла в христианской семье, и я по-прежнему верую. Но я настаиваю на том, что с подростками необходимо проводить открытые беседы о положительных сторонах интимной жизни, а не просто повторять раз за разом, что секса надо избегать до брака.
Если бы мне пришлось снова пройти через это, я бы хотела иметь более взвешенную точку зрения. Я бы хотела знать все, чтобы сделать свой выбор самостоятельно, а не просто делать то, что мне велели.
