Как давно вы задумывались о своём теле? Не о спорте, питании или массаже, а именно о том, каково это — жить в женском теле. Как оно формировалось? Когда вы поняли, что у вас есть вагина? Ждали ли вы, когда начнёт расти грудь? Кто и как впервые прикоснулся к вашей груди? Как вы восприняли первые менструации? Какими эмоциями сопровождался процесс превращения в женщину?
Как и большинство сверстниц из моего окружения, про многие вещи я узнала не от мамы. Секс в нашей семье не обсуждался. Источником запретного знания была «Энциклопедия для маленьких принцесс», которую мы почему-то тайком передавали друг другу, сидя в продлёнке. Там было и про менструации, и про прыщи, и об усиленном внимании мальчиков, которое, казалось, совсем рядом, ждёт нас прямо за углом, всего через пару-тройку лет. По-моему, оттуда же мы узнали про эрекцию и поллюции, и мужская физиология интриговала нас не меньше собственной.
Так как школа не рассказывала нам о сексе, родители делали вид, что его не существует, а интернет был ещё недоступен, именно «Энциклопедия» стала для меня и моих одноклассниц чем-то вроде сакрального текста. Мы с трепетом перечитывали самые «горячие» главы, рассматривали картинки и ждали, когда уже оно всё станет для нас актуально.
А ещё была тётя моей подруги с коллекцией дамских романов в мягких обложках. Мы тайком брали эти книги, закрывались в комнате, находили нужные абзацы и читали-перечитывали про то, как «он нежно, но жёстко вошёл в её лоно».
Эротические сцены в кино родители при мне или переключали, или, когда я стала старше, делали вид, что не смотрят, отводя глаза. При них видеть двух целующихся людей в постели мне было неловко. Обычно я выходила из комнаты «по делу»: сходить в туалет, на кухню, лишь бы вернуться к телевизору, когда эти двое на экране уже всё закончат. К слову, в тех фильмах сексом занимались исключительно очень красивые люди с идеальными телами. Мужчина обязательно был сверху, женщина с идеальной укладкой и макияжем красиво закидывала голову назад и стонала, соблазнительно прикусывая губу. Как же здорово, что спустя почти двадцать лет на американском телевидении появилась прекрасная Лина Данэм со своим сериалом «Девочки» и показала секс таким, каким он бывает в жизни.
Грудь
Когда начала расти ваша грудь, вы были:
А. счастливы
Б. смущены
В. раздосадованы?
Я ждала свою грудь с трепетом. Вообще, я ужасно хотела скорее стать женщиной. Лет с девяти, когда я узнала про месячные, половое созревание и (смутно) секс. Я читала, что при половом созревании у девочек округляются бёдра и талия становится тонкой. Я ложилась на кровать перед зеркалом на живот и выгибала поясницу, чтобы казалось, что у меня «взрослая» торчащая попка. Я ждала месячных, чтобы стать потребительницей прокладок, ведь в рекламе показывали красивых и озорных девушек, разделяющих друг с другом счастье менструировать. Я очень хотела наконец перестать быть ребёнком и стать «девушкой». В самом слове «девушка» было что-то очень притягательное, загадочное и многообещающее.
Моя грудь начала расти, прямо как обещала «Энциклопедия», лет в десять-одиннадцать. Сначала это просто шарик в соске, обещающий, что скоро вокруг него появятся вожделенные молочные железы. Если надавишь на этот шарик, то чувствуешь боль, и девочки говорили, что так и должно быть. Некоторые одноклассницы уже в пятом-шестом классе носили лифчики, чем вызывали интерес мальчиков и некоторую зависть других девочек. Грудь — признак женственности, иметь грудь было очень круто.
Впервые к моей груди прикоснулся человек мужского пола в детском лагере. Мальчики ночью пришли к нам в комнату. Я — в третьем отряде, кажется, мне лет тринадцать. Мальчик, который мне нравился и с которым мы танцевали «медляки» на дискотеках (что значило, что мы «гуляли»), подошёл к моей кровати. Он сел рядом с подушкой и обнял меня за плечи. Его пальцы нырнули под пижаму, жадно, но при этом нежно ощупывая то, что было под ней. Кажется, тогда я впервые почувствовала сексуальное возбуждение (и уже, в отличие от игр с подругой, знала, что это). Мне было приятно и томительно, а ещё очень странно, что прикосновения к груди вызывали приятные ощущения совсем в другой части тела.
Вагина
Когда вы узнали, что у вас есть вагина? Как её наличие сказалось на том, как вы ощущали себя и своё тело?
Я на свою смотрела с детства. Брала зеркальце и рассматривала. Когда на лобке стали расти волосы, вагина из детского органа для мочеиспускания превратилась во что-то уже более серьёзное, да и выглядела намного солиднее.
Месячные пришли в двенадцать лет. Я была счастлива. Я гордо купила свои первые прокладки. С месячными пришёл первый страх взросления: «протечь», быть разоблачённой в том, что я отныне не ребёнок, что каждый месяц я «грязна». Мне казалось вполне логичным, что менструирущая женщина не может ходить в церковь. Снились кошмары, как я иду на уроке к доске, и весь класс видит на моих брюках красное пятно. Во сне я опозорена и раздавлена. На уроках физкультуры девочки чего только не выдумывали, лишь бы не признаваться физруку в истинной причине, почему мы не можем бежать кросс или сдавать прыжки в длину (а низ живота во время месячных ужасно болел почти у каждой из нас). Некоторые, превозмогая боль, пытались сдавать нормативы и получали низкие оценки. И всё равно это было лучше, чем прямо сказать: «Я не могу заниматься, у меня месячные». Ведь не было принято прямо озвучивать такое, тем более учителю-мужчине. Вдруг оказалось, что быть женщиной не только здорово, но и очень стыдно.
Вагина, из которой течёт менструальная кровь — это уже настоящая взрослая вагина. Я чувствовала себя почти женщиной. Мне казалось, что теперь что-то в жизни должно измениться. Что всё уже никогда не будет как прежде. И тут я поняла, что откуда-то в моей жизни стало очень много страха.
Я узнала про то, что бывают изнасилования. В то время на канале НТВ была ужасная программа под названием «Криминальная Россия», которую родители не стеснялись смотреть при мне. На экране то и дело показывали кадры с настоящими фотографиями с мест преступления. На фото — окровавленные тела. Чаще всего — обнажённые тела с выпуклой грудью, женские тела. Истории там рассказывали жуткие, нередко — именно про изнасилования и убийства. Какое-то время мне было страшно выносить мусор, потому что я хорошо запомнила историю о маньяке, который на лестничной клетке выколол школьнице глаза. Мне пришлось прийти к открытию, что жизнь в теле с вагиной и грудью сопряжена с большой опасностью.
И всё равно я была счастлива родиться именно девочкой. Мне было так хорошо и комфортно в этом прекрасном теле. Я рассматривала в зеркале свою небольшую грудь и темнеющий треугольник между ног, я любовалась своим изменяющимся телом. Через год-два я уже буду считать себя «жирной», сравнивая свои округлости с картинками в журналах и на ТВ. Я стану объектом массивной атаки общества, где женское тело должно быть «идеальным». Я вступлю, как и большинство девочек вокруг, в фазу «перманентного похудения». Я начну стесняться волос на ногах и в подмышках, а также своих естественных запахов. Но тот короткий период любви и абсолютного принятия своего тела был прекрасен. Тогда моё тело ещё не украли, внушив «стандарты женской красоты».
До сих пор, спустя много лет, я пытаюсь вернуть своё тело себе и то утраченное, но абсолютное нормальное ощущение удовольствия от него и полного принятия.
Страх
Я снова поехала летом в лагерь, где впервые ощутила мужскую сексуальность совсем рядом. На очередной медленный танец меня пригласил парень лет шестнадцати. Он тесно прижался ко мне во время танца, и я поняла, что бедром чувствую его эрегированный член. Я немного посомневалось, вдруг, это что-то в кармане, но беглого взгляда вниз хватило, чтобы убедиться, что нет, я не ошиблась. Сначала во мне боролись омерзение и стеснение, но потом я поняла, что не хочу прерывать танец. Мне было приятно ощущать его тело рядом. От него пахло сигаретами и одеколоном. Я держала руки на его мускулистой шее, его пальцы решительно впились в мою талию, к моему бедру прижималось что-то твёрдое, но при этом я чувствовала себя хорошо и безопасно.
Однако если ровесники и парни чуть старше казались вполне себе безобидными и привлекательными, то взрослых мужчин я боялась. После одного случая (вполне вписывающегося в бесконечную ленту историй о насилии под тегом #янебоюсьсказать) многое в моём детском мире изменилось.
Я училась в классе шестом-седьмом, я была ребёнком, не вполне осознающим в себе созревающую женщину. Я реально не понимала, что могу привлекать внимание кого-то взрослого. Я ехала в зелёном автобусе № 100 по проспекту Франциска Скорины и держалась за поручень. Что-то мягкое и влажное прикоснулось к моей ладони. Я увидела нечто розовое, я не понимала, что это и откуда. Я перевела взгляд на мужчину, стоящего рядом. Он смотрел на меня в упор и улыбался. Улыбка была мерзкая, мне стало противно. Я опустила глаза ниже и увидела, что это розовое, касающееся моей руки, торчит из ширинки мужчины. Моё сердце начало биться часто-часто. В ту же секунду я поняла, что это розовое — это его, мужчины, тело. И это та самая часть тела, именно то, что нельзя видеть девочке, именно то, чем мужчины причиняют девочкам боль, а потом убивают их. Автобус останавливается, и я вылетаю на остановку. Я испугана, я не знаю, что делать. Иду куда-то быстрым шагом. Меня поташнивает. Мне не хватает воздуха, я никак не могу продышаться. Я чувствую себя изнасилованной, использованной, со мной сделали что-то против моей воли. Я вмиг стала беспомощной, слабой, уязвимой. Я так и не решилась рассказать об этом никому из взрослых.
После случая в автобусе я стала замечать, что на меня обращают внимание далеко не только школьники. Взрослые мужчины засматривались, подмигивали, улыбались, задерживали взгляд на моей груди, оборачивались, рассматривая мою фигуру сзади. Это сводило с ума: я так страстно хотела скорее стать девушкой, но я вовсе не была готова к тому, что это настолько сильно связано с ощущением страха и опасности. Моё тело менялось, но я всё равно была ещё скорее ребёнком, чем женщиной. Я не понимала, почему мужчины ведут себя так, они что, не понимают, что я к таким знакам внимания ещё вообще не готова, что я их так сильно боюсь? В общении с мальчиками-ровесниками не было страха, мы с ними были на одном уровне, они даже со своей эрекцией не казались опасными. А взрослые мужчины, я была уверена, несли очень серьёзную угрозу.
А ведь так быть не должно. Взрослеющие девочки должны понимать, что они уже обладают сексуальностью и могут привлекать внимание мужчин, но это вовсе не значит, что их хотят изнасиловать. Кроме того, с обществом, где девочка уверена, что в любой момент может быть подвергнута насилию, явно что-то не так. Дети не должны тайком добывать знания о сексе, словно это что-то запретное. Начало менструаций является нормальным этапом развития девочки, и никто не должен этого стыдиться.
Сексуальное образование, открытые разговоры с мамой или другой взрослой безопасной женщиной, знание о праве на неприкосновенность своего тела и принципа согласия, а также курсы самообороны могут помочь девочке пройти через взросление намного менее болезненно. Ни одна девочка никогда не должна чувствовать стыд, страх или опасность просто потому, что родилась в женском теле.
Комментарий психолога Алены Корольковой
Если набрать в поисковике слово «сексуальность», компьютер предлагает рассмотреть следующие темы: «Как стать желанной в постели», «Как стать идеальной любовницей», «Как соблазнить мужчину», «Признаки женской сексуальности». Наша сексуальность превратилась в функцию, которую можно «прокачать», которой можно управлять и которой можно воспользоваться.
Мы забыли или не знаем о том, что сексуальность — это часть нашей идентичности, которая формируется с момента нашего рождения, точно так же, как психическое или физическое развитие. Но в отличие от последних, формирование и сопровождение сексуального развития большинством семей игнорируется.
Мой сын как-то мне рассказал, что мальчишки рассмеялись, когда услышали от него слово «фаллос», потому что «у мальчиков нет никакого фаллоса, у них есть писюн».
Мы называем наши интимные части тела как угодно, но только не их настоящими именами. И уж тем более нам сложно приучить себя говорить о них правильно с нашими детьми.
Много смущения, страха, установок «это некрасиво», «неприлично», все это происходит потому, что у большинства из нас нет опыта разговоров на тему сексуального развития с нашими родителями. А если в семье о чем-то не говорят, значит, для ребенка эта тема стыдная и страшная.
Вот и получается, что сексуальность — это нечто опасное, то, о чем не нужно говорить и сильно транслировать.
Относитесь с уважением к любопытству вашего ребенка в теме сексуальности, к рассказам, которыми он с вами делится. Ведь те дети, которые были поддержаны в этой теме собственными родителями, проявляют потом уверенность, радость и легкость в построении своих любовных отношений.
И самое важное — помните про то, что если ваш ребенок информирован в вопросах интимности и собственной сексуальности, то он защищен.
