Словосочетание «садо-мазо» применительно к сексу автоматически вызывает в воображении вполне стандартные ассоциации: зверские лица, шипы, плетки, кровь, ну и, конечно, облагающая черная кожа. «Брр — морщишься ты — это для сумасшедших».
Тем не менее, элементы садо-мазо в том или ином виде используют в своих сексуальных отношениях немало людей. Ведь наручники, отороченные розовым пухом-мехом, завязанные глаза и руки, инсценировки изнасилования есть ни что иное, как облегченный вариант таких игр. На настоящие отклонения это похоже так же сильно, как кошка на собаку.
Дело в том, что одна из самых распространенных женских фантазий — это сцена насилия, в которой мужчина берет женщину, преодолевая ее сопротивление. В самых разных вариациях она проигрывается в воображении многих женщин, которые не просто не мечтают встретить настоящего насильника наяву, а невероятно боятся этого.
Почему тогда мы фантазируем на эту тему? Ну, во-первых, чаще всего в женском воображении возникает не образ Чикатило или еще более жуткого маньяка, а привлекательный (но по каким-то причинам недоступный) мужчина, на секс с которым она не может решиться и даже сама мысль о нем кажется чем-то постыдным. Воображаемое насилие в этом случае — обходной маневр: я не хотела, он сам пришел.
Женщины, которые выросли вне сексуальных запретов и гендерных стереотипов (а таких очень мало), про сексуальное насилие и не фантазируют. Потому что они не боятся признаться себе в том, что хотят секса, секса с определенным мужчиной, а иногда и секса грубого, даже животного. Им не стыдно за свои желания, а значит, не нужно притворяться жертвой.
Все остальные с помощью подобных фантазий отпускают на волю потребности своего тела, снимают внутренние зажимы.
Кроме того, фантазии непосредственно в процессе секса чаще всего только усиливают интенсивность оргазмических ощущений. А, если девушка не стесняется и рассказывает о своих пожеланиях партнеру, они могут их вместе осуществить.
Во время ролевой игры «в насилие» женщинам не нужно никаких настоящих силовых приемов: достаточно активного мужского напора, отсутствия телячьих нежностей. Можно подключать крепкие словечки, связанные руки и задранные юбки. Ведь в настоящей боли большинство из нас не находит ничего приятного. И это нормально. А вот ощущение мужской власти и собственной беззащитности невероятно возбуждает многих. Опять же, при условии, что мужчина сам по себе является сексуально привлекательным объектом. Так уж устроена женская сексуальность.
Есть еще причины, по которым женские фантазии уплывают в эту сторону.
Устала быть сильной
Подчиненное положение — это, по сути, снятие с себя всякой ответственности. Женщина, которая все время все решает сама, в какой-то момент хочет оказаться безвольной игрушкой в чьих-то руках.
И секс с мужчиной, который это понимает, может послужить хорошей разрядкой. Ведь в женском мозгу неустанно стучит мысль: мужчина должен быть сильнее. И если на совете директоров она не может позволить ему превзойти себя, то фантазии для того и созданы, чтобы обходить реальность.
Слишком много романтики
Нежный и чувствительный мужчина рядом — это прекрасно. Это мечта. Поцелуи при луне, свечи, долгие прелюдии и прочее. А потом она уходит к грубому байкеру, который все делает за пять минут, а на шестой уже седлает своего железного коня, даже не прощаясь.
Парадокс или закономерность? Когда в жизни слишком много сладкого, хочется горького, кислого и острого.
А о чем фантазируют мужчины? Среди мужских фантазий доминирует секс с двумя девушками и разнообразные порно-штучки, а вовсе не желание кого-нибудь изнасиловать. Но мужской аналог игры в насилие — быстрый резкий секс без разговоров и прелюдий c партнершей, которая подчиняется его воле. Так что найти друг друга в этом плане не так уж сложно. Нужно просто предупредить мужчину, чтобы он не обращал внимания на твое сопротивление.
Можно устроить костюмированный секс: с корсетами, нижними юбками, пышными оборками и панталонами. Анжелика — маркиза ангелов — сексуальный образ целого поколения. Да и грудь в корсете выглядит весьма эффектно, и чувствуешь себя как раз в той эпохе, когда соглашаться на секс было принято под большим мужским давлением, а свою страсть прятать под скромно опущенными ресницами.
