В Союзе, понятно, никаких миллиардеров не было, даже теневых. Разграбление ресурсов страны в 90-е породило состоятельный класс, но даже на пике ельцинских реформ число миллиардеров не превышало шести. Впрочем, эти состояния смыл кризис 1998 года и к моменту знаменитого «я устал, я ухожу» ни одного миллиардера в России не значилось.
Пик процветания этой немногочисленной, но крайне влиятельной когорты пришелся уже на XXI век. Взлет мировых цен на сырье в сочетании с низкими налоговыми ставками сработали как волшебный дождь. К 2008 году в списке Форбс значилось уже 88 россиян, а к моменту «крымской весны» и вовсе 111. Кризисы, санкции и эпидемия ковида сокращали было состояния российских олигархов, но они демонстрировали удивительную жизнестойкость, которой могли бы позавидовать и пережившие динозавров крокодилы.
Начало СВО принесло, вроде бы, перемены.
Крах биржи и санкции обрушили капиталы деятелей большого бизнеса. В списке Форбс осталось всего 88 россиян, то есть 35 из него выбыло. Суммарное состояние отечественных богачей рухнуло с $606 до $353 млрд.
Все это вызвало большой приток энтузиазма у значительной части граждан и надежду на то, что начались решительные перемены.
Однако уже в 2023 году ситуация развернулась назад. Более того, если в целом в мире число супербогатых людей сократилось — несущественно, примерно на один процент, — то в России выросло. Их стало 110, причем в условиях, когда еще пять миллиардеров отказались от российского гражданства. Таким же контрастом отметился и размер состояний. За пределами России богатства олигархии подужались на 7%. В России выросли в полтора раза: с $353 млрд до $505 млрд долларов.
Как видим, ушедший год увеличил эту цифру до $577. Осталось, что называется, лишь чуть чуть поднажать, чтобы побить рекорд 2021 года.
В ЧЕМ СИЛА, СОГРАЖДАНЕ?
«По числу миллиардеров перегнать бы США», — поется в одной песенке. Все бы ничего, но есть и оборотная сторона.
Чем больше денег у одних, тем меньше у других. Большие состояния это не только яхты, дворцы и персональные самолеты. Это в первую очередь низкие налоги, скудный бюджет и отсутствие средств на медицину, образование и инфраструктуру.
Наша страна как раз является ярким примером такого положения дел. Есть понятие, часто используемое учеными, которое никто из обычных людей не понимает: доля расходов к ВВП. Вот, к примеру, — «расходы на образование составляют 4% ВВП, а надо 7%». Что это такое, к чему… Сейчас объясним!
ВВП — это общий объем товаров и услуг, производимых в стране. До первой мировой войны через налоги из экономики изымалось 7-10% от общего объема. Этих средств хватало на армию, двор и тюрьмы. Ресурсов на дороги, медицину и образование не хватало. Сказанное не значит, что все остальное вкладывалось в развитие производства. Стоимость ввозимых предметов роскоши превышала стоимость ввозимых станков.
Все поменялось после революции. Сверхпотребление верхушки ушло в прошлое, и, хотя страна жила бедно, полученные ресурсы вкладывались в строительство заводов, дорог, школ, больниц и университетов. Когда закончилось послевоенное восстановление, накопленная база позволила кратно увеличить пенсии, сократить продолжительность рабочего дня и поднять зарплаты.
Схожим образом происходили процессы и на Западе. Здесь произошли национализации части экономики (Франция, Германия) и фискальное изъятие части сверхбогатств. В США, например, верхняя ставка подоходного налога при Рузвельте достигла 95%. В целом доля налогов к ВВП поднялась с 10-15% до 60-65%. Это позволило качественно профинансировать медицину, образование, науку, ввести пенсионную систему и создать тот средний класс, которым знамениты западные общества.
С 80-х годов наметился поворот назад, но у нас он оказался более крутым, чем в западных странах. Если доля налогов к ВВП в Европе составляет 45-50%, то в России 35-37%. Это, собственно, и причина сверхкапиталов олигархии: они не платят налоги.
Более того, есть даже такое понятие: «налоговые расходы». Оно обозначает льготные ставки. В 2023 году таких льгот давалось на 8.3 триллионов рублей в год, сейчас уже на 9.6 триллионов. По сути, каждый третий рубль, который бизнес должен заплатить в казну, ему списывается. И да, речь, понятно, не про автомастерские и продуктовые магазины. Речь про крупный капитал и особенно нефтяников. ДР: Налоговые льготы оставили Минфин без триллионов рублей. Оценить эффективность косвенной поддержки экономики оказалось проблематично
Недофинансирование социальных статей бюджета только одно из следствий такой политики. Хронический дефицит средств в медицине и образовании означает раннюю смертность россиян и проблемы с кадрами. И то и другое бьет не только по людям, но и по экономике. По оценкам Российской Академии наук только издержки от избыточной смертности достигают от 15 до 24 триллионов рублей в год.
МЕДЛЕННЫМ ШАГОМ, РОБКИМ ЗИГЗАГОМ
Налоговая реформа ушедшего года преподносилась как серьезный шаг по преодолению социального неравенства. Реальная жизнь показывает иное.
Действительно, прогрессивное налогообложение зарплат, превышающих 200.000₽ в месяц, бьет не по обычным людям. Такая зарплата в стране редкость и, исключая небольшие группы высококвалифицированного рабочего класса типа пилотов, свойственна преимущественно менеджменту.
Но киты большого бизнеса не про зарплату. Они про дивиденды, ставки в отношении которых почти не увеличены, и про оффшорные зоны, с которыми у них полный порядок. Да, опция «Британские Бермуды» закрылась, но открылась опция «остров Русский», где специально для российской олигархии создан налоговый рай.
Очевидно, что подобное положение дел означает одно: никаких серьезных социальных перемен в стране не происходит. А они нужны. XXI век — это про развитое общество, где качественное образование дает возможность раскрыть таланты всего народа, где работают социальные лифты, где человек живет и работает, ощущая радость созидателя, а не участь вечного плательщика ипотеки.
Нам нужны серьезные изменения, нам нужно развитие страны, а оно требует справедливого распределения созданного народом богатства.
