Мировой нефтяной рынок бурлит после возвращения Дональда Трампа в Белый дом. Новый президент уже объявил «энергетический чрезвычайный режим» и планирует резкое увеличение добычи нефти в США. Это может привести к обвалу цен и создать новую конкуренцию для ОПЕК и России. Для нашей страны ситуация усугубляется новой порцией болезненных санкций, наложенных на отечественный нефтяной сектор администрацией Байдена перед ее уходом.
Фото: ru.wikipedia.org
Что же будет происходить с «черным золотом» в глобальном плане и как это отразится на России? «365NEWS» обсудил эти проблемы с ведущими отраслевыми экспертами: инвестиционным стратегом, доцентом Финансового университета при Правительстве РФ Сергеем Суверовым, экспертом Финансового университета и Фонда национальной энергетической безопасности Игорем Юшковым и директором Фонда энергетического развития Сергеем Пикиным.
«Пиар и игра на публику»
— Главным ньюсмейкером этого года на нефтяном рынке, безусловно, является Вашингтон. Сначала Байден перед самым своим уходом из Белого дома ввел масштабные санкции против российской нефтянки. Затем сменивший его Трамп выступил с серьезными заявлениями по энергетике. Как политика США влияет на российский и мировой рынок нефти?
Юшков: — Действительно, Байден перед уходом ввел масштабные санкции против российских нефтяных компаний и танкерного флота. В список попали крупные российские нефтяные компании, а также около 180 танкеров. Раньше санкции касались только кредитования, теперь же с компаниями запрещены любые экономические контакты. Нововведение в санкциях — привязка к индивидуальным номерам судов, что делает их перерегистрацию сложнее. Вопрос в том, будут ли порты других стран принимать такие суда.
В то же время США подходят к санкциям осторожно: если слишком сильно ограничить экспорт, цены на нефть резко вырастут, как в 2022 году, когда Россия сократила добычу, а баррель взлетел до $120. Это ударило по американскому рынку, вызвав рекордные цены на бензин. Поэтому теперь санкции вводят выборочно, чтобы снижать прибыль России, но не провоцировать дефицит нефти.
Что касается Трампа, то, несмотря на его жесткую риторику, резкой смены санкционной политики ждать не стоит. Он может продолжить линию Байдена, но без чрезмерного давления, чтобы не навредить интересам США.
Суверов: — Трамп известен резкими шагами, но полностью вытеснить Россию с нефтяного рынка ему не удастся. Доля нашей страны на мировом рынке — около 10%, и санкции против отечественных компаний не приводят к обрушению экспорта, а лишь увеличивают дисконт на российскую нефть.
Есть важный фактор — поведение крупнейших покупателей, таких как Индия и Китай. Эти страны входят в БРИКС и не спешат подчиняться давлению США. После санкций Байдена экспорт нефти из России остался стабильным, хотя логистика усложнилась. Западные аналитики прогнозировали снижение экспорта на 400 тыс. баррелей в сутки, но и этого не произошло.
Трамп может попробовать комбинацию давления и уступок, в зависимости от ситуации, в том числе по Украине. Если переговоры зайдут в тупик, он может усилить санкции. Но если даже он «посадит» на санкции все российские нефтяные компании, основным покупателям, похоже, это не помешает.
Пикин: — Трамп любит громкие заявления, но его реальные действия часто оказываются менее радикальными. Его стиль — резкие высказывания и угрозы, после которых он может пересмотреть свою позицию, если это не выгодно США. Так было, например, с санкциями против российского алюминия в прошлый его президентский срок.
На ситуацию с нефтью он повлияет скорее медийно, чем реально. Глобальный рынок уже адаптировался к санкциям, и США не смогут резко нарастить собственную добычу: она уже близка к максимуму, а низкие цены на нефть этому не способствуют. Сейчас баррель стоит около $70, что устраивает как производителей, так и потребителей.
ОПЕК+ реагирует на заявления Трампа спокойно: слушают, обсуждают, но новых решений не принимают. Скорее всего, рынок продолжит двигаться по инерции, а Трамп будет делать резкие заявления, но без радикальных изменений в нефтяной политике.
— Как планы Трампа по наращиванию добычи нефти в США могут повлиять на рынок?
Юшков: — Подобные заявления Трампа — это прежде всего пиар и игра на публику. Он пытается показать избирателям, что намерен снизить цены на топливо в стране, обвиняя Байдена в их росте. В 2022 году республиканцы активно использовали этот аргумент, распространяя мемы с Байденом, «указывающим» на ценники на заправках.
Однако в позиции Вашингтона есть явные противоречия. С одной стороны, Трамп обещает удешевить нефть, угрожает ОПЕК+, требуя снизить цены до $30–40 за баррель. С другой — низкие цены ударят по сланцевым компаниям США, у которых высокая себестоимость добычи. Для роста американской нефтедобычи цены должны быть выше, а не ниже. Мы уже видели это в 2015–2016 годах и во время пандемии, когда низкие цены приводили к падению добычи в США.
Реальные шаги Трампа пока не убедительны. Он объявил чрезвычайное положение в энергетике, что лишь ускоряет бюрократические процедуры для нефтяных компаний. Возможно, к середине лета появятся конкретные решения, но пока Трамп лишь разбрасывается противоречивыми заявлениями.
Суверов: — Трампу вряд ли удастся развалить ОПЕК+, потому что у США и картеля разные интересы. Главный игрок в ОПЕК+ — Саудовская Аравия, и ей невыгодна дешевая нефть, они будут противостоять давлению со стороны Трампа. Саудиты вкладываются в диверсификацию экономики, им нужны высокие цены для финансирования социальных программ. Трамп уже пытался давить на саудитов, но безуспешно. Россия и ОПЕК+ продолжат согласовывать политику, реагируя на рыночную ситуацию. При этом команда Трампа имеет рычаги для поддержки американских нефтяников: налоговые льготы, экологические послабления. Пока конкретных решений нет, но такая возможность существует.
Пикин: — Трамп — бизнесмен, и его стиль — громкие заявления, за которыми не всегда следуют реальные действия. Он раскачивает ситуацию, проверяя, кто уступит первым. Это касается не только России и ОПЕК+, но и союзников США, включая Европу и Канаду.
США давно обсуждают законы против нефтяных картелей, но их не принимают, потому что радикальные меры могут разрушить рынок. Трамп может угрожать санкциями, но он прекрасно понимает: если они окажутся слишком жесткими, это ударит и по американской экономике. Пока что все это выглядит как очередная волна давления, но реальная политика может оказаться менее радикальной.
«Вопрос не в скидке, а в логистике»
— Китайским НПЗ предлагают российскую нефть по сниженной цене из-за опасений по поводу санкций США. Насколько серьезный удар могут нанести эти санкции российским поставкам? Может ли Россия компенсировать потери?
Юшков: — Мы продаем нефть Китаю со скидкой еще с 2022 года, и это не новость. Скидка колебалась в зависимости от санкционных волн: на разных этапах доходила до $30–35 за баррель и сокращалась до $7–10 за баррель. В основном скидки касаются нефти, которая идет морским путем. Китай получает часть объемов по трубопроводу, где условия немного другие.
Индия стала главным покупателем со скидками, так как перерабатывает российскую нефть и частично экспортирует нефтепродукты в Европу. Это не запрещено санкциями, потому что юридически, поступая из Индии, эти продукты уже не считаются российскими. Поэтому спрос сохраняется.
Ну а если Трамп ужесточит санкции против Ирана, России это будет только выгодно. Если иранская нефть уйдет с рынка, мировые цены вырастут, а Китай, который в основном покупает нефть у Ирана, начнет конкурировать за российские объемы с Индией. Это позволит снизить дисконт.
— Каковы текущие тенденции в экспорте российской нефти, учитывая сообщения о приостановке закупок Китаем и Индией? Как это скажется на котировках?
Суверов: — Индия и Китай — главные покупатели российской нефти. Дисконт на поставки — это одновременно и минус, потому что снижает доходы бюджета, и плюс, потому что гарантирует сбыт.
Экспорт зависит от соглашения ОПЕК+: у России есть обязательства по ограничению добычи, так что резко наращивать экспорт нельзя. Кроме того, важен спрос. Китайская экономика сейчас не в лучшей форме: есть риски дефляции, потребители не тратят деньги, а копят, что снижает спрос на нефть. Кроме того, Китай активно развивает электромобили — уже треть автопарка страны на электротяге, что также давит на спрос.
В Индии ситуация другая: экономика растет, увеличивается автомобилизация, поэтому там перспективы для экспорта российской нефти выше.
Пикин: — На самом деле, если смотреть на статистику Китая и Индии, там нет огромных скидок. Цена нашей нефти близка к рыночной. Вопрос не в самой скидке, а в логистике. Чем сложнее доставка, тем больше приходится тратить на танкеры, брокеров и посредников, что увеличивает дисконт. Это не просто разница в цене, это стоимость обходных путей из-за санкций. Иногда такие схемы даже полезны: деньги, оседающие в отдельных компаниях и посреднических структурах, могут быть использованы для других целей, в том числе важных для страны.
— Евросоюз обсуждает возможность задержания российских танкеров в Финском заливе. Насколько это реально и чем Россия может ответить?
Пикин: — Пока это больше похоже на информационный вброс. Теоретически они могут попробовать задержать один танкер, но быстро поймут, что это юридически сомнительно и чревато последствиями. Даже в Европе многие понимают, что такие действия создадут огромные правовые проблемы для ЕС.
Скорее всего, этот вопрос попытаются перевести на уровень отдельных стран, но вероятность массовых задержаний очень низкая. Последний случай задержания судна был связан с якобы повреждением подводного кабеля. Но если такие действия примут системный характер, это уже будет напоминать морской бандитизм.
И если начнутся задержания, это, несомненно, вызовет ответные меры со стороны Москвы. Рынок нефти отреагирует ростом цен из-за рисков логистических сбоев. Европейские политики могут рассчитывать, что ограничения увеличат сроки доставки, снижая стоимость российской нефти. Но в реальности это просто поднимет мировые цены, что выгодно не только России, но и другим производителям.
— Теневой флот России, несмотря на санкции, продолжает перевозить часть экспортной нефти. Удастся ли Западу всерьез ограничить его работу? Есть ли у России запасные варианты?
Юшков: — Санкции на «потолок цен» изначально задумывались как инструмент ограничения доходов России, но теневой флот их фактически обошел. Запрет на перевозку и страхование нефти дороже $60 за баррель не сработал, так как появился альтернативный флот танкеров, формально не связанных с Россией. Они зарегистрированы в разных юрисдикциях и не ходят под российским флагом.
Сейчас в Европе обсуждают возможность запретить проход таких судов в Балтику, чтобы вынудить Россию либо сокращать экспорт, либо использовать только танкеры, соблюдающие потолок цен. Один из аргументов — заявления, что суда слишком старые, но в Гданьске, например, принимают еще более возрастные танкеры.
Другой предлог — якобы угрозы подводным кабелям. Недавно был поврежден кабель между Финляндией и Эстонией, и сразу появились намеки, что виноваты российские танкеры. Но России нет смысла вредить своей же логистике.
Также говорят о недостаточной страховке, но российские и азиатские компании сами обеспечивают покрытие перевозок. Попытка заблокировать эти суда юридически сомнительна, но последние годы показали, что многое из ранее невозможного становится реальностью.
Во многом это может зависеть от будущей политики США. Евросоюз как будто предлагает возможный инструмент давления на Россию, ожидая, как отреагирует Вашингтон. Если гипотетические переговоры США и России по Украине зайдут в тупик, могут появиться реальные попытки ограничения российского экспорта через Балтику.
Суверов: — Такой сценарий маловероятен. Любая попытка блокировать российские танкеры создаст юридические проблемы и приведет к росту цен на нефть. США могут использовать эти угрозы как элемент давления, но вряд ли допустят реальную их реализацию, поскольку сами заинтересованы в стабильных ценах.
Кроме того, у России есть альтернативные маршруты: поставки по трубопроводу в Китай, экспорт через Черное море. Даже если доступ к Балтике усложнится, это не станет катастрофой для нас.
Пока этот сценарий выглядит скорее как инструмент шантажа, но его реальное воплощение может оказаться слишком рискованным даже для Запада.
«Мир не готов отказаться от российской нефти»
— Как все эти санкции — уже введенные и пока существующие в виде угроз — могут повлиять в 2025 году на российскую экономику и федеральный бюджет, которые все-таки по-прежнему во многом зависят от нефтяного экспорта?
Пикин: — Серьезных изменений не ожидается. Каждый год возникают новые санкции и рыночные потрясения, но в целом нефтяной сектор адаптируется. Ключевым фактором для бюджета станет не нефть, а геополитика — точнее, возможная сделка по Украине. Пока есть возможность поставлять нефть, экспорт будут продолжаться, пусть даже с более сложной логистикой и дополнительными издержками. Мир не готов полностью отказаться от российской нефти, и это принципиальный момент, который влияет на долгосрочную устойчивость бюджета.
Юшков: — В 2024 году цена российской нефти оказалась ниже, чем закладывалось в бюджет. Однако правительство изменило формулу расчета налога на добычу полезных ископаемых (НДПИ), теперь учитывается более дорогой эталонный сорт нефти. Это позволило увеличить налоговую нагрузку на нефтяной сектор и компенсировать часть выпадающих доходов.
Тем не менее бюджет сверстан с дефицитом, и в конце года традиционно его покрывают за счет средств Фонда национального благосостояния (ФНБ). Проблема в том, что его ликвидная часть сокращается. Поэтому урегулирование конфликта на Украине позволило бы существенно снизить военные затраты и сбалансировать бюджет. Без этого придется искать дополнительные источники финансирования.
Суверов: — Нефтегазовые доходы важны, но они составляют лишь около 20% бюджета, включая смежные отрасли. Экономика уже не так критично зависит от нефти, как раньше. Правительство предпринимает шаги по увеличению налоговой базы: повышены налоги на прибыль, ужесточены условия для экспортеров, введены дополнительные сборы. Эти меры тоже помогают компенсировать бюджетный дефицит.
Однако в долгосрочной перспективе правительство должно еще больше снижать зависимость от нефтяных доходов и добиваться сбалансированного бюджета. В 2025 году нефтяные поступления, вероятно, окажутся ниже запланированных из-за нестабильности цен. Российская нефть торгуется с дисконтом, а стоимость барреля колебалась от $70 до $75, и прогнозировать дальнейшую динамику сложно.
В целом бюджет остается управляемым, но дальнейшее развитие событий зависит от внешних факторов: цен на нефть, санкционного давления и возможных политических изменений в США и Европе.
— А каково состояние внутреннего рынка нефти и нефтепродуктов в России? Ожидать ли нам роста цен на бензин внутри страны?
Пикин: — Российские цены на бензин во многом зависят от экспорта, поскольку он влияет на оптовые цены. Мы уже видели это в предыдущие годы, когда ограничения на экспорт, особенно дизеля, приводили к значительным изменениям цен.
Однако розничный рынок живет по своим правилам. С 2018 года, когда произошел серьезный кризис на топливном рынке, правительство установило негласное правило: рост цен на АЗС не должен превышать инфляцию. Это правило соблюдалось на протяжении семи лет, хотя в последние два года подход стал чуть более гибким. Например, в 2023 году бензин мог подорожать выше инфляции, тогда как дизель — меньше, что в среднем давало инфляционные темпы роста.
Сейчас правительство продолжает контролировать рынок: проходят регулярные совещания с профильными ведомствами, мониторится уровень запасов и производства. Федеральная антимонопольная служба заранее предлагает меры для стабилизации цен в периоды сезонного спроса — весной, в посевную кампанию, и осенью, в уборочную. В этом году подход, скорее всего, останется прежним.
Другое дело — сама инфляция. Этот показатель контролирует Центробанк, и его целевые ориентиры могут отличаться от ожиданий правительства.
Юшков: — Добавлю небольшой нюанс: с начала года были повышены акцизы на бензин и дизель на 14–16%. Это напрямую влияет на конечную цену для потребителя, так как акциз закладывается в стоимость топлива. В январе уже был заметен этот эффект. Однако у правительства есть инструменты для сдерживания дальнейшего роста цен, и в ближайшие месяцы мы увидим, насколько эффективно они будут применяться.
Суверов: — Оптовые цены на бензин будут волатильными, поскольку они зависят от экспортных ограничений. Если введут жесткие запреты на экспорт, это может снизить цены на оптовом рынке.
Что касается розницы, здесь действует негласная договоренность между нефтяными компаниями: цены на заправках должны расти в пределах инфляции. Поэтому резких скачков в ценах на АЗС ожидать не стоит, если не произойдет каких-то форс-мажоров на рынке.
