В Краснодарском онкологическом диспансере разгорелся громкий коррупционный скандал. Там, где должны были бороться с метастазами рака, разрослись метастазы совсем другого рода — коррупционные. Выяснилось, что пациенты отделения, столкнувшиеся с тяжёлым диагнозом, были вынуждены оплачивать буквально каждый чих со стороны лечащих врачей. Руководитель подразделения даже составил детализированный «прайс-лист» на медицинские услуги, которые по закону должны предоставляться бесплатно.
Пациентов между собой медики называли «чучелами», а то и словцом покрепче, а взятки в целях конспирации — «трамваями». Пользуясь уязвимым положением людей, испуганных перспективой смертельного заболевания, врачи организовали отлаженную схему вымогательства денежных средств. Всё происходящее было построено на систематическом принуждении и психологическом давлении. Подробнее об этой шокирующей и циничной истории — в нашем материале.
На днях стало известно о громком разоблачении в Краснодаре — сотрудники УФСБ по Краснодарскому краю вскрыли масштабную коррупционную схему в системе регионального Минздрава. В центре скандала оказались заведующий отделением онкоурологии Игорь Сосновский и врач-онколог Андрей Ширвари.
Судя по материалам дела, врачи действовали с поразительной наглостью и цинизмом, даже по меркам сегодняшнего времени. Они не просто пользовались служебным положением — они превратили страх и отчаяние пациентов, столкнувшихся с тяжёлым диагнозом, в способ стабильного обогащения. Медицинское отделение фактически работало по схеме «деньги в обмен на жизнь». Причем пациенты были вынуждены платить за то, что государство гарантирует бесплатно.
Система была отлажена до мелочей: хирурги получали «своё» прямо во время утреннего обхода — деньги нужно было класть в журнал. Анестезиологам купюры клали прямо в карман, а заведующему — в ящик рабочего стола. Для маскировки наличности использовался «код»: вместо «взятки» — «трамвай». Так, например, фраза «20-й трамвай» означала 20 тысяч рублей. При этом пациентов в кругу медиков унизительно называли «чучелами» или ещё грубее — «г… в проруби».
Наглость врачей достигла таких масштабов, что пациенты не выдержали и обратились за помощью в один из федеральных телеканалов. Истории, рассказанные пациентами этого медучреждения, поразили даже видавших виды журналистов.
Не хочешь платить? Получай шрамы в отметку.
Когда Татьяна Ф. отказалась платить за операцию, она на своем примере прочувствовала все прелести «бесплатной медицины». Девушка, страдающая от онкологического заболевания, просто не имела средств, чтобы покрыть ту сумму, которую ей выкатили врачи. И за это медики решили её наказать.
Анестезиолог без стеснения заявил: если не заплатишь — будет плохая анестезия, а дальше, мол, как повезёт.
К сожалению, это не было пустой угрозой. После операции Татьяна долго не могла прийти в себя, в отличие от других пациенток, которые заранее «оплатили проезд» на «трамвае».
Пока «платные» пациентки спокойно приходили в сознание и их бережно везли в палату на каталках, Татьяне, едва дышащей, велели самой спускаться с операционного стола и добираться до койки на своих двоих. Никто даже не поинтересовался её самочувствием.
«Я была просто никакая, — вспоминает она. — А мне говорят: вставай и иди в палату. Я не могла даже сидеть. Но пришлось слезать с операционного стола самой. Про каталку речи не было. Им было плевать».
Соседка по палате Наталья подтверждает:
«Мне тоже делали операцию в тот день. Я заплатила — и всё прошло как положено. Заснула спокойно, проснулась в палате на каталке. А Татьяна еле жива была, её чуть ли не по полу волоком тащили».
На этом страдания девушки не закончились. Во время первой перевязки она в ужасе увидела — на теле остались уродливые, грубые шрамы.
«Они выглядят так, будто это было сделано специально. Мне кажется, это была месть. Просто наказали за то, что я бедная», — говорит Татьяна.
По словам другой пациентки, Ирины, врачи сразу дали понять: цена её выздоровления вполне осязаема. Женщина лечилась от рака молочной железы, и с первых же дней поняла — здесь медицина работает только по «платному тарифу».
«Мне сразу сказали: хочешь, чтобы лично заведующий оперировал — готовь 50 тысяч. Если согласна на обычного хирурга — тогда “всего” 30. Но не забывай про анестезию, палату, оборудование — это всё отдельно», — вспоминает Ирина.
Она призналась, что в тот момент чувствовала себя не пациенткой госучреждения, а клиенткой элитной платной клиники. Всё, что должно было быть гарантировано по закону — стало товаром с ценником. А кто не платит — тот, по сути, лишается шанса на человеческое отношение.
«Когда ты сидишь с таким диагнозом, тебе и так страшно. А тут тебе называют прайс на твою же жизнь. И ты либо достаёшь последние деньги, либо готовься к худшему», — говорит Ирина.
Особенно жестоким, по её словам, был подход к тем, кто поступал с последней стадией онкологии. Люди, и так оказавшиеся на грани, становились для врачей способом заработать по максимуму.
«Чем ближе человек к финалу — тем выше ценник. Это как последний шанс — либо платишь, либо сам виноват», — рассказывает Ирина. — «Я видела, как людей буквально выжимали. Один мужчина продал машину, чтобы оплатить операцию отцу. Другой взял кредит под бешеный процент».
Нечеловеческое отношение к тем, кто отказывается платить, в стенах краснодарского онкодиспансера проявлялось сразу. Еще одну страшную историю рассказал сын одного из пациентов, которому диагностировали аденокарциному предстательной железы. Семья прошла весь путь — биопсия, компьютерная томография, десятки анализов. Люди готовились к лечению, верили в медицину и надеялись на профессионализм врачей.
«Отец был настроен решительно. Он понимал, что без операции никак. Мы вместе собирали документы, проходили обследования, морально готовились к госпитализации. Всё шло по плану, пока мы не зашли в кабинет заведующего, Сосновского», — вспоминает сын.
После разговора с ним мужчина вышел совсем другим — подавленным, сломленным, с твёрдым отказом от операции.
«Он просто сказал: не буду лечиться. Всё. И никаких уговоров. Как будто подменили человека. А всё потому, что врач — вместо поддержки — начал запугивать. В грубой форме, цинично, с холодной сухостью он вывалил на отца все возможные осложнения: недержание, катетеры, памперсы, импотенция…»
Мало того, по словам сына, Сосновский позвонил врачу из поликлиники и устроил ему «взбучку» за то, что тот якобы не предупредил пациента обо всех последствиях.
«Разве так должен вести себя врач? Человек пришёл за лечением, за надеждой, а его просто сломали. И теперь отец отказывается даже разговаривать об операции. А мы потеряли два бесценных месяца», — говорит сын пациента.
Шли от безысходности
После получения очередного «трамвая» сотрудники ФСБ задержали заведующего отделением онкоурологии Краснодарского онкодиспансера Игоря Сосновского и его коллегу — врача-онколога Андрея Ширвари. На момент задержания оба имели внушительный стаж работы: Сосновский — 27 лет, Ширвари — 14. Первый закончил Кубанский государственный медицинский университет в 1998 году и занимал должность в краевом клиническом онкологическом диспансере. Второй — выпускник сразу двух вузов, включая КГМУ и один из медицинских университетов региона.
Официальные рейтинги врачей говорят сами за себя: на сайте «ПроДокторов» у Сосновского — 3,7 балла, а у Ширвари — всего 1,8. Тем не менее, именно к ним шли пациенты. Шли от безысходности. Просто потому, что других вариантов попросту не было.
Именно эту безвыходность и использовали врачи, требуя деньги за операции, которые, по закону, должны были быть бесплатными. Под видом «добровольных» платежей пациенты платили за высокотехнологичные вмешательства, в том числе с применением робота Da Vinci. Дополнительно оплачивались ускоренная госпитализация, «приемлемые» условия содержания и доступ к более квалифицированной помощи. Всё, что должно было предоставляться по медицинским показаниям, превращалось в товар — с фиксированной ценой и жесткими условиями.
После задержания ФСБ провела обыски по местам проживания и работы подозреваемых. У Сосновского было изъято 7,8 миллиона рублей, 5,5 тысячи долларов и 900 евро наличными. В материалах дела фигурируют доказательства, что за проведение экстренных операций с умирающих пациентов он требовал суммы до 150 тысяч рублей.
После того как стало известно о задержании заведующего и его подельника, в правоохранительные органы начали массово обращаться пострадавшие. Жалобы поступали не только из онкоурологии, но и из других отделений того же учреждения, что свидетельствует о системном характере вымогательства.
Судя по данным силовиков, коррупционная схема была выстроена с холодным расчетом и действовала на протяжении длительного времени. Пациенты в критическом состоянии, находясь в уязвимом положении, становились источником постоянного дохода. Переговоров не велось. Условия диктовались жестко. Торг был исключён.
По информации источников в силовых структурах, дело Сосновского и Ширвари может оказаться лишь верхушкой айсберга. Правоохранители уже получили команду на масштабную проверку всей системы регионального здравоохранения. Впереди — зачистка, которая может вскрыть глубоко укоренившиеся механизмы обогащения за счёт страха, боли и беспомощности.
