Первой жертвой межгосударственных политических конфликтов во все времена становились торгово-экономические, деловые связи. Баку замораживает сотрудничество с Москвой в сфере экономики и отказался от переговоров по ряду крупных соглашений, заявил депутат парламента Азербайджана Расим Мусабеков. Наблюдатели задаются вопросом: кто в этой форс-мажорной, доведенной до абсурда ситуации понесёт больше потерь, окажется в итоге главным проигравшим — Россия или её южный сосед?
Razmik Zackaryan/URA.RU/Global Look Press
тестовый баннер под заглавное изображение
Понятно, что в плане экспортного потенциала, если исходить из голых макроэкономических цифр, две страны находятся в разных весовых категориях. По данным платформы ООН Comrade, в 2024 году Азербайджан продал товаров за рубеж на $26,6 млрд, из них почти $1,2 млрд (4,4%) пришлись на поставки в РФ. Тогда как общий объем российского экспорта составил $433,1 млрд, из которых на Азербайджан пришлось $3,6 млрд (0,8%).
Однако есть иные оценочные критерии, плохо согласующиеся с известным тезисом «пока толстый сохнет, худой сдохнет». Победителей быть не может априори: конфликт больно ударит по всем причастным. С разной степенью конечного ущерба, но ударит. Ситуация прискорбна, поскольку все последние годы двусторонние торгово-экономические отношения только укреплялись. Товарооборот России и Азербайджана за пять месяцев 2025-го вырос на 25% — до $2,16 млрд, следует из данных Государственного таможенного комитета Азербайджанской Республики.
Причем экспорт из РФ (в основном это минеральное топливо, металлы, драгоценные камни, удобрения) почти в четыре раза превышал импорт — $1,7 млрд против $446 млн. Азербайджан поставляет в Россию, прежде всего, товары агропромышленного комплекса — фрукты, овощи и орехи. Также в тройку лидеров входят пластмассы и изделия из них.
«Политический кризис между Москвой и Баку действительно может отразиться на ряде двусторонних проектов, однако вряд ли приведёт к полному разрыву торговых связей, — говорит ведущий аналитик Amarkets Игорь Расторгуев. — Скорее, речь идёт о тактическом давлении со стороны Азербайджана с целью добиться определённых политических или инфраструктурных решений, выгодных ему (в частности, в вопросах транспортных коридоров, включая Зангезурский). Экономическое сотрудничество двух стран традиционно строится вокруг энергетики, транзитной логистики и сельхозпоставок. Один из ключевых элементов этой связки — закупки Азербайджаном российской нефти Urals для внутреннего потребления».
В 2024 году объём таких поставок составил 1,53 млн тонн. Это позволяет Баку направлять на экспорт свой более дорогой премиальный сорт Azeri Light, зарабатывая на ценовой разнице. Эта схема ему выгодна, поскольку приносит прямую прибыль. Соответственно, рассуждает Расторгуев, сегодня Азербайджан не заинтересован в прекращении торговли с РФ. Более того, он прямо выигрывает от доступа к российским сырьевым потокам, включая нефть и зерно. Однако в политическом контексте Азербайджан, усилившийся после военных успехов в Карабахе и укрепивший отношения с Турцией и Западом, хочет продемонстрировать субъектность и независимость, в том числе, в диалоге с Москвой.
«Ситуация горячая, прогнозировать последствия сложно, — говорит ведущий эксперт Центра политических технологий Никита Масленников. — Есть надежда, что рано или поздно конфликт удастся урегулировать тем или иным способом. Большинство экспертов видит больше рисков для Азербайджана, прежде всего, для аграрно-продовольственного сектора. Доля страны на российском рынке свежих томатов составляет 30-35%, и его потеря чревата переизбытком этой продукции в самом Азербайджане. Быстро найти альтернативных покупателей едва ли удастся: ближайшие соседи Иран и Турция сами прекрасно обеспечены овощами и фруктами, а государства Евросоюза предъявляют очень высокие требования к качеству, да и логистика туда обходится дороже. Когда Россия как проверенный рынок сбыта под боком, всё намного проще и понятнее».
Разрыв торговых связей может привести к ценовым скачкам, к росту инфляции в обеих странах минимум на 1,5-2 процентных пункта. Российские торговые сети недополучат сезонных томатов, ягод, орехов. Сейчас азербайджанская черешня стоит от 500 до 700 рублей, но она хотя бы есть в магазинах, рассуждает собеседник «365NEWS». Та же история — с более поздними, осенними фруктами: у нас практически вся хурма — из Азербайджана, и если она исчезнет с прилавков, придется искать альтернативные варианты, которые могут оказаться дороже и хуже по качеству. Для России это очевидные инфляционные риски, связанные в том числе с дополнительными затратами на перестройку линий поставок. А для предприятий малого и среднего бизнеса даже краткосрочные перебои ведут к сокращению доходов и нарушению контрактов.
«Возникает также неопределенность относительно будущего наших инвестиций: $4 млрд Россия вложила в нефтяную промышленность Азербайджана, еще примерно $1,2 млрд — в другие отрасли в республике, — резюмирует Масленников. — И что дальше? Можем ли мы рассчитывать на то, что эти проекты не будут свернуты, и что деньги в итоге не пропадут?»
