За предыдущие четыре года российская ИТ-отрасль пережила трансформацию, сравнимую лишь с промышленной революцией. К таким выводам пришли исследователи Центра макроэкономического анализа и краткосрочного прогнозирования (ЦМАКП). Катализаторами массового перехода на цифровые решения стали сначала пандемия, а в 2022 году — геополитический шок и уход иностранных поставщиков.
Фото: Наталия Губернаторова
тестовый баннер под заглавное изображение
В 2024 году процесс замедлился, но не из-за смены курса, а по причине перехода к более сложной стадии. Частью происходящего, очевидно, является и запуск цифрового рубля. К чему дальше готовится россиянам, «365NEWS» выяснил у председателя комиссии по безопасности финансовых рынков Совета Торгово-промышленной палаты (ТПП) РФ Тимура Аитова.
— «Цифровой регион», «цифровой управленец», «цифровая трансформация» и, наконец, «цифровой рубль»: зачем придумывают новые цифровые эпитеты к инновациям?
— Ко всем новациям надо относиться осторожно и внимательно, особенно, если они реализуются в масштабе государства. Замысел инноваций изначально всегда хороший: к примеру, цифровой рубль задуман для повышения прозрачности расчетов и их облегчения. Но каковы последствия его появления? На этот счёт уже есть разные мнения. Я выскажусь аккуратно и напомню, что всю эту тему цифровых валют «вбросил» в повестку совсем не российский ЦБ, а Банк международных расчетов (BIS, Bank for International Settlements) из швейцарского Базеля. Не попадем ли мы в этом проекте под излишний контроль пресловутого deep state — «глубинного государства» — особенно, в нынешних условиях? Каков истинный замысел этих «цифровых валют центральных банков», в международной практике называемых central bank digital currency (CBDC) ? На этот счет уже есть масса конспирологических гипотез: создание нового «цифрового концлагеря», организация тотальной слежки… Опять же, президент США Дональд Трамп не случайно запретил цифровой доллар в Америке, очевидно, опасаясь его излишней прозрачности. Американский центробанк – ФРС — с его помощью мог видеть всё: финансирование политической деятельности, крупные слияния и поглощения на рынке, даже случаи подкупа отдельных региональных элит. Так что слишком прозрачный доллар оказался там не нужен.
— Однако в России эксперты разных уровней уверяют, что польза от цифровых валют будет ощутимой. Скажем, ЦБ постоянно ведет разговор про смарт-контракты — это приложения, которые позволяют автоматически расплачиваться при наступлении сроков контракта. Это же удобно, особенно в министерствах, да и злоупотреблений меньше.
— Под цели этих смарт-контрактов пригодны гораздо более простые «монетки» — стейблкоины — так называют токенизированный вариант обычного безналичного рубля. Стейблкоин «привязан» к реальному активу более-менее надёжно: этот стейблкоин и для смарт-контрактов годится, и ускоряет, и удешевляет расчеты, как и «настоящий» цифровой рубль от ЦБ. К тому же запуск стейблкоина гораздо дешевле обойдется коммерческим банкам, а значит, и нам с вами, так как кредитно-финансовые организации свои издержки, как и любой другой бизнес, всегда перекладывает на потребителей.
— А, кстати, сколько банк в среднем должен потратить, чтобы освоиться с цифровым рублём от ЦБ? О каких суммах идёт речь?
— Официальных цифр нет, но в банковской среде указывают суммы в границах 80-120 млн. рублей. Это как минимум для того, чтобы малому или среднему банку «освоить» расчеты с цифровым рублём от ЦБ. При этом реализация дополнительных требований регулятора по части обеспечения операционной устойчивости и надежности автоматически увеличивает инвестиции банка в два раза. Такая рублевая «доза», конечно, для многих малых банков окажется смертельной. Кстати, это повод для ещё одной конспирологической гипотезы: дескать, цифровой рубль — это «убийца» малых банков и что он расчищает поле для крупняка.
— Об этом так же говорили, когда банки заставляли открывать пункты сдачи биометрии для своих клиентов…
— Да. Хотя, конечно, сумма для открытия пункта в десятки раз меньше — и не столь «смертельная». На самом деле, это объяснение вымученное — ни у крупных, ни у малых банков нет особой нужды принимать биометрию, также, как и сами крупные банки не заинтересованы в «смерти» малых банков —у них разные ниши на рынке.
— Получается, что без цифрового рубля вполне можно обойтись, и по большому счету он никому не нужен — ни банкам, ни гражданам?
— Есть одна опция у цифрового рубля, которая остро необходима сегодня и которую ничем заменить невозможно. Это так называемый «оффлайн режим», при котором можно обмениваться и расплачиваться цифровым рублём без внешних мобильных коммуникаций. Используются для обмена только каналы Bluetooth и NFC. Скажем, на даче далеко за городом интернета нет, а магазин типа «сельпо» работает. Как расплатиться, если наличных нет? Здесь как раз цифровой рубль и нужен. Конечно, мы знаем, что есть и гораздо более прозаические ситуации: когда мобильный интернет отключают, а оплату произвести нужно. Например, массовые случаи таких отключений произошли на майских праздниках в Москве, тогда все платежные сервисы были недоступны: и банкоматы, и СБП. Но в некоторых регионах РФ мобильной связи 4G нет до сих пор. Если у цифрового рубля появится оффлайн-режим, все возражения, что «он никому не нужен» сразу автоматически отпадут. Но здесь опять закавыка: появится оффлайн-режим, по планам ЦБ РФ, не раньше 2027 года и в актуальной повестке дня его нет.
— Выходит так, что цифровой рубль стране нужен, но только, если у него есть оффлайн-режим, правильно?
— Есть ещё и другая, уже более тонкая причина его появления — она связана с тем, что выход на мировую сцену цифровых валют от BIS следует рассматривать как предтечу смены модели денежной системы любой страны. Сегодня эти денежные системы в большинстве случаев двухуровневые, как и у России — в них розничные валюты (в РФ-это рубли) эмитируют Центральные банки страны так же, как и все коммерческие банки. Внедрением цифрового рубля возможности коммерческих банков в этой части будут резко ограничены и именно этого они как раз и боятся.
